Тайна Мэриэл - Доналд Робин (список книг txt) 📗
— Только по ее меркам. Ситуация была не простой, но работу она могла сохранить. Она сама решила уйти в отставку.
— Откуда ты знаешь?
— Я интересовался, — спокойно ответил Николас. — Ты почему-то не сочла нужным этого сделать. Она тебя совершенно запутала. Скажи, почему тебя так отпугивала работа с дипломатами?
Мэриэл, не понимая, уставилась на него:
— Потому что я знала, что моя биография будет вызывать у людей сильные подозрения.
— Даже через десять лет безупречной работы в различных сферах, не запятнанной ни малейшим намеком на скандал или подозрение? — спросил он обычным тоном. — Тебе не приходило в голову, что ты сильно преувеличивала опасность?
— Я… нет, — неохотно сказала она. — Таковы правила игры, и тебе это известно. Жена Цезаря и его дочь должны быть выше подозрений.
— А тот идиот, влюбившийся в тебя, был слишком напуган, чтобы что-то предпринять, не посоветовавшись со своим закоснелым дядюшкой, который и сейчас считает, что развода достаточно, чтобы не быть допущенным в университет, не говоря уже о рае, — язвительно продолжал Николас. — Ну скажи, что мы сделали, обнаружив, кто ты? Тебя уволили? С позором отправили в Нью-Йорк?
— Мистер Маккабе послал тебя вытягивать из меня информацию! — вспыхнула она.
— Я признаю, что мы забеспокоились, но это была всего лишь естественная дрожь в коленках. К следующему утру мы уже решили, что предательство и смерть твоих родителей не имеют к тебе никакого отношения, а причины, вынудившие тебя сменить имя, вполне понятны. Твой страх, твоя убежденность в том, что на тебе лежит каинова печать, неразумны, Мэриэл!
— Не так уж неразумны! Ты издеваешься над Дэвидом, но ведь и ты меня бросил, — рассерженно напомнила она.
Николас посмотрел на нее из-под прикрытых век, губы его вытянулись в прямую напряженную линию.
— Ты забываешь, что, делая тебе предложение, я уже все о тебе знал. Я оставил тебя в коттедже, так как разозлился, что ты судишь обо мне по Сентклеру. Но еще и потому, что видел: ты убеждена, что станешь обузой, если не приговором к смерти, для любого дипломата. Ты не хотела меня слушать, даже на секунду не усомнилась в своей правоте. И еще я понял: до тех пор мне удавалось обманывать себя, что, хотя ты мне нравишься и я тобой восхищаюсь, я не люблю тебя по-настоящему, что называется, «до гроба».
От его слов глаза Мэриэл наполнились слезами. Быстро заморгав, она попыталась справиться с волнением.
Он усмехнулся.
— Что ж, расплатой за мое высокомерие стал твой отказ. От перспективы жить без тебя у меня оборвалось сердце. Я должен был уехать, иначе опустился бы до мольбы.
— Не говори глупостей, — неуверенно проговорила Мэриэл.
— Ты могла вынудить меня к этому, — спокойно возразил он. — Когда гнев и боль прошли, я решил выяснить корни твоей непреклонности. Для этого и поехал в Новую Зеландию.
— Николас, у моей тети были причины ожесточиться. Кроме всего прочего, на нее свалилась еще и я.
— В этой ситуации не было ничего такого, с чем она не могла бы справиться. Она, однако, предпочла уйти с работы и исчезнуть, а позже отыгрывалась на тебе за грехи, якобы совершенные твоими родителями. Она могла бороться, Мэриэл, но предпочла бегство. А по мне — это худший из грехов.
— Не думаю, что она была сознательно жестока. Люди действительно обходились с ней отвратительно, — спорила Мэриэл, стараясь сохранять объективность.
Николас мрачно произнес:
— Может быть, она и не собиралась портить тебе жизнь, но явно превратила тебя в козла отпущения. Мало того, что она привезла тебя в маленький городишко, где каждый немедленно узнавал о тебе все, она еще строила из себя прорицательницу, из-за чего консервативно настроенные люди смотрели на нее с подозрением. Тогда она, воспользовавшись их естественной реакцией, прекратила с ними всякие отношения и ударилась в уединенную эксцентричность. Ничего удивительного, что ты так стремилась покинуть Новую Зеландию.
Мэриэл закусила губу и взяла чашку.
— Я собираюсь поехать туда, — сказала она. — Я забронировала билеты на февраль.
— Правда? Но зачем, если ты так ненавидишь эту страну?
— Неправда! Да, конечно, у меня не самые светлые воспоминания о Новой Зеландии, но я знаю, что не все новозеландцы узколобые фанатики. Я встречала прекрасных людей.
— Что заставило тебя решить вернуться?
— То, что ты любишь эту страну, — сердито пробормотала Мэриэл. — Встретив тебя в Нью-Йорке со Сьюзан… — Она со стуком поставила чашку. — Что ты там с ней делал? — в ярости спросила она. — Вы ходили в Музей искусств. Она споткнулась, когда вы на улице спускались по ступенькам, а ты обнял ее за талию и поддерживал, пока вы не скрылись из виду.
— Ты ревновала? — мягко спросил он.
Мэриэл, поколебавшись, смело взглянула на него:
— Я просто умирала от ревности.
— Хорошо. — Выпрямившись, Николас улыбнулся. — Теперь ты можешь хотя бы приблизительно представить себе, что я чувствовал, когда ты сравнила меня с Дэвидом Сентклером.
— Я никогда…
— Нет, именно так. Ты постоянно нас сравнивала. Больше того, ты ожидала, что я отвергну тебя так же, как он. Я не буду тебе описывать, как это меня злило.
Мэриэл заспорила:
— Я не уверена, что мои опасения по поводу твоей репутации были столь безосновательными, как тебе кажется.
— Не начинай снова упиваться чувством вины, — сказал Николас, с безошибочной безжалостностью предугадывая ее реакцию. — Даже если мне придется положить на это всю жизнь, я заставлю тебя признать, что ты чиста перед миром. Я был со Сьюзан в музее, потому что там проходила выставка, которую ей хотелось посмотреть, и потому что она надеялась уговорить меня не уходить со службы. У нее ничего не вышло.
Не сводя взгляда с цветочного викторианского узора, украшавшего чашку, Мэриэл неуверенно произнесла:
— Слабым местом в твоих аргументах, Николас, является именно то, что ты ушел со службы. И если бы не я, ты бы этого не сделал.
— Когда мы познакомились, я уже подумывал о том, чтобы отказаться от дипломатической карьеры.
Она посмотрела на Николаса, пытаясь прочитать его мысли. Можно ли ему верить? Или он просто старается, чтобы она не переживала из-за его отставки?
— Честно?
— Мэриэл, я никогда не буду тебя обманывать. Никогда. Я понимаю, что ты долгие годы жила с нелепым чувством вины. Твоя тетка была снедаема чувством горького поражения. — Он не прикасался к ней, даже не шевельнулся, его лицо словно окаменело. Единственным признаком жизни были золотые искорки, пляшущие в глазах. — Ты должна мне поверить, — произнес он тихо и напряженно, — потому что если ты этого не сделаешь сейчас, то никогда не сможешь мне доверять. А мне так нужно твое доверие, дорогая моя!
Мэриэл чувствовала, как ее затягивает его взгляд, она понимала, что так же, как ему необходима ее вера, ей необходима его честность.
— Я доверяю тебе, — негромко сказала Мэриэл. Чашка задрожала у нее в руке. Она поставила ее на блюдце и посмотрела на Николаса. Ее лицо преобразилось. — Я доверяю тебе, Николас, правда.
Его губы побелели от напряженного ожидания.
— Слава Богу, — произнес он. — Я знал, что это будет не просто, но не представлял насколько.
Он дважды обошел комнату, а затем, приподняв Мэриэл, обнял так сильно, что она почувствовала, как биение его сердца мощно отдается в ее груди.
— Дорогая, — произнес он наконец. — Я мечтал о тебе в одиночестве долгими часами, ты устроила мне настоящий ад! Не смей сомневаться в том, что я говорю тебе правду. Никогда. Я, не задумываясь, отдал бы за тебя все на свете.
— Весь мир за любовь, — впервые по-настоящему поверив ему, пробормотала она.
Он поднял Мэриэл на руки и отнес на диван, удобно устроился рядом, положив ее голову себе на плечо.
— Да, потому что я открыл прекрасный мир, в центре которого, в глубине моей души, живешь ты.
Потрясенная, она спрятала лицо на его груди.
— Справедливости ради я должен, как и ты, сказать, что мое детство повлияло на меня сильнее, чем я думал. — Николас говорил с суховатой самоиронией, которая, она понимала это, давалась ему очень нелегко. — Я многое переосмыслил, пока разыскивал Светланова и придумывал, как тебя вернуть. Отец оставил в наследство просто неприличную сумму, половина которой после его смерти была помещена в семейный фонд. На остальные деньги я основал еще один фонд. Даю доверенным управляющим краткие инструкции, как распорядиться доходом, чтобы помочь тем, кто хочет что-то изменить в этой жизни, людям увлеченным, честолюбивым и умным, которые не имеют возможности получать помощь по обычным каналам. Я старался держаться в стороне, но с годами меня все больше затягивало. Мало-помалу, я даже не заметил, как это произошло. Дипломатия стала терять для меня интерес.
