Настоящее - Прошлое - ... (СИ) - Ad Валентина (читать лучшие читаемые книги .TXT, .FB2) 📗
* * * * *
Прогуливаясь по больничным аллейкам, я просто наслаждалась каждым вздохом и благодарила Бога, что дал мне возможность ощутить едва ощутимый запах весны.
На улице светило солнышко. С крыш скапывали увесистые капли талой воды и практически все время летели сосульки. Сквозь тонкие сугробы пробивалась земля. Везде были лужи. А запах, м-м-м…
Я чувствовала себя маленьким ребенком на прогулке, ведь это была первая вылазка на улицу в этом году, и точно так же, как это делают дети, любопытно вертела по сторонам головой. Мне было интересно абсолютно все. Как-то по-новому я начала ощущать этот мир. Все было другим, все стало другим, возможно, просто другой стала я.
- Лен, остановись на секунду.
Что это? Я совершенно отчетливо увидела Павла. Он бежал от местной стоянки в корпус терапевтического отделения. Его высокий стройный силуэт и черные аккуратно уложенные волосы спутать с кем-то другим, было практически не возможно. Но ведь этого не может быть?
- Может вам чем-то помочь?
Старательная девушка стала укутывать мои ноги и поправлять плед, которым они были накрыты.
- Спасибо, Лен. Но дело не в этом. Мне достаточно тепло и комфортно. – Я с трудом повернула голову, чтобы увидеть лицо Лены. – Ты мне лучше вот чем помоги, – была-не-была, – Павел Олегович уже хорошо себя чувствует?
Глаза у моей медсестры забегали, словно у мелкого воришки, при поимке на горячем.
- Да. В целом не плохо.
Мы резко тронулись с места, и я была вынуждена принять удобную для езды позу. Я более не могла видеть лицо Лены, но так-же не могла и не продолжить:
- На столько «не плохо», что он может водить машину?
- Александра Валентиновна! – Лена возмущенно произнесла мое имя.
- Я знаю, как меня зовут, вот только я не это хотела услышать. Вы можете мне ответить на совершенно не сложный вопрос, или персона Павла Олеговича на столько неприкосновенна?
Ответа не последовало. Ни сразу, ни через минуту, ни через десять. Только когда мы оказались в палате, и Лена, вернув меня на место, собиралась уходить, она решилась хоть на что-то:
- Александра Валентиновна, вам не стоит переживать за Павла Олеговича. Вы лучше о себе не забывайте.
- Как это понимать?
- Как хотите, так и понимайте. Вот только лучше вам о своем здоровье думать.
Это было все, что я услышала от милой медсестры с двумя прелестными косичками.
Лучше бы она вообще молчала, возможно тогда, я бы списала все на галлюцинацию. Ведь когда-то давно, когда я ненадолго рассталась с Федей, он ведь мне тоже везде мерещился. Но сейчас, сейчас я была уверена, что от меня что-то наглым образом скрывают или же оберегают.
Что ж, самочувствие мое с каждым новым днем все лучше. Не знаю, чем меня пичкают, похоже доктора сами не знают, что именно мне помогает приходить постепенно в себя, но этого пока не достаточно. Я обязала себя в ближайшие дни нагрузить себя еще больше и начать самостоятельно передвигаться на приличные расстояния. Сейчас я могу бродить по палате при помощи ходунков, но добраться самостоятельно к кабинету Павла, пока не смогу. Вопрос – Почему он от меня отказался? – прочно застрявший в моей голове, двигал мной лучше, чем самое огромное желание выздороветь назло всем – на радость себе.
А может он не отказывался. Мне действительно показалось, что я его вижу, а на самом деле он … он… Нет. Он не мог умереть. Хотя в таком случае ответ Лены был логичен – смысл мне думать и переживать о человеке, которого уже нет? Нет. Я точно знаю, что он жив, более того, уверена, что мне не показалось.
- О-о-о, Александра Валентиновна, да вы просто умница! – Лена даже захлопала в ладоши, когда увидела меня шагающую без помощи ходунков. – Это просто замечательно! Александра Валентиновна я так рада, так рада!
Ходить и говорить одновременно, для меня было пока не разрешимой задачей, я была полностью сосредоточена на каждом шаге, поэтому ответить на радостные вопли Лены сразу не смогла.
- А как я рада, – едва присев на кровать я выдохнула. – Это оказывается не так-то и легко – заново научиться ходить.
- Ну конечно нелегко. Ведь все ваши мышцы были долгое время в бездейственном состоянии и немного атрофировались, а сейчас им приходится напрягаться. Я даже не удивлюсь, если у вас завтра будет такая крепатура, словно вы марафон без подготовки бежали.
Ленка рассмеялась, а мне было так хорошо, что о «завтра» я точно не думала. Жизнь научила не заглядывать наперед, а сосредотачиваться на – здесь и сейчас.
- Знаешь Леночка, пусть у меня завтра будет какая угодно крепатура, но та радость от сделанного, которая меня сейчас переполняет, скроет все немногие недостатки нынешнего момента. Я ведь уже и не вспомню, когда я могла самостоятельно передвигаться. Это так прекрасно, контролировать свое тело.
Я смотрела в горящие глаза Лены и понимала, что для нее все, что я сейчас сказала просто слова. Когда-то и я воспринимала умение ходить и самостоятельно подносить ложку ко рту, самым обычным делом. Даже можно сказать – не воспринимала никак. Просто мы научились этому еще в детстве, так и живем, не осознавая всю ценность каждого нашего движения. Мы даже не задумываемся, мы просто ходим, просто кушаем, или же просто дышим. Только когда я потеряла все это, казалось-бы самое обычное, я поняла, насколько все это важно в жизни каждого человека.
- Знаете, когда я вывихнула ногу, я изо всех сил старалась двигаться не медленнее, чем на обеих. Так я вам скажу – не очень-то оно весело, прыгать на одной. Я дождаться не могла, когда у меня все пройдет. Как вспомню…
- Ужас.
Я со всей серьезностью понимающе кивала головой.
- Вы-то понимаете, а вот все мои друзья-товарищи то и дело твердили – Хватит притворяться, что ты рожу такую корчишь, вроде у тебя сломана нога. Мне было так обидно. Но хорошо то, что хорошо кончается. Вот я теперь бегаю на своих двоих и не вспоминаю даже, как оно, на одной. Посмотрите, скоро вы тоже будете носиться.
- А как-же. Обязательно буду.
Милая девочка, так и хотелось ей сказать – Сравнила х.. с пальцем. Да что с нее возьмешь, каждый человек считает свою личную, пусть даже самую незначимую трагедию, глобальнее всего в этом мире, так уж мы устроены.
Ленка оказалась права. Уже наутро, я сполна ощутила всю прелесть так называемой крепатуры. Мышцы действительно болели, но это не помешало вновь начать прогулку по палате. Гуляя по квадрату, вскоре мне этого стало мало, и я нашла в себе силы выйти в коридор. Там я иногда страховала себя стеной, но ведь в основном я шла сама! Прогулявшись в радиусе двух дверей в другие палаты, я довольная и счастливая вернулась к себе.
То чувство гордости и счастья, которое просто распирало меня изнутри, невозможно сравнить ни с чем в моей жизни. Оно было настолько эксклюзивным и непередаваемым! Мне казалось, что теперь я смогу все. Я задыхалась от радости, и слезы на моих глазах, которые неизвестно от куда появились, впервые за долгое время блестели не от боли, а от счастья.
С тех пор, как в моей жизни не стало, все еще непонятно почему, Павла, я ни разу не смотрелась на себя в зеркало. Я была полностью занята мыслями о «пропаже» и его состоянии. Мне так хотелось поскорее увидеть его и поддержать, что вопрос о том, как я выгляжу, вообще никогда не всплывал в моей голове. Мне было важно, как я себя чувствую, и когда уже наберусь достаточно сил на встречу с ним. Но сегодня мне безумно захотелось посмотреть на свою довольную физиономию, тем более что разделить радость кроме как с самой собой, мне было не с кем.
Медленно, практически незаметно, я приоткрыла дверь шкафа, внутреннюю сторону которого украшало огромное зеркало в пол. Не открывая глаза, я сделала пару шагов назад, и только потом решилась.
Мне хватило секунды, чтобы слезы радости и восхищения с новой силой начали медленно скатываться на пол. Из зеркала на меня смотрела прекрасная женщина. Это не было то чудище, которым обычно пугают детей, неким я была несколько недель назад. Мой силуэт однозначно напоминал меня прошлую. Мало того, уже было видно, что это женщина, а не кощей бессмертный.
