Подари мне лошадку - Джонстон Джоан (книги серии онлайн TXT, FB2) 📗
- Я не знаю, - признался Дрю. - Я оставил ее там, с остальными, и поехал за помощью. Сначала она была такая смелая, мы спросили, умеет ли она ездить верхом, она сказала: да...
- Она отличная наездница, - подтвердил Фалькон.
- Но она упала! Мы даже не быстро ехали!
- Я уверен, что так и было. - Фалькон попытался утешить безутешного Дрю. Он подтолкнул Мару к Кэнди, готовой принять ее в объятия, и добавил, обращаясь к матери:
- Последи за ней, мам.
- Я с тобой! - взволнованно возразила Мара.
- Нет, - твердо сказал Фалькон. - Оставайся здесь. Я сам ее привезу. Позовите нашего врача, чтобы он уже был здесь, когда мы вернемся.
Гарт кивнул.
Кэнди увела покорную Мару в дом. К счастью, мать Фалькона не стала успокаивать ее банальностями вроде: "Я уверена, все будет в порядке". Они молча сидели на кухне, каждая перед чашкой горячего кофе, к которому ни одна из них так и не притронулась.
Им показалось, что прошли годы, прежде чем возвратился Фалькон. Он нес Сюзанну на руках.
- Она ничего себе не сломала, - быстро сказал он, чтобы Мара не успела испугаться. - Ну, может быть, несколько царапин.
- А что же с ней? - спросила Мара. Глаза Фалькона были как зимний день, они словно потемнели, в голосе его слышалась тревога и печаль.
- У нее температура. И лимфоузлы опухли. Мара похолодела.
- Нет, - прошептала она, не веря и заклиная судьбу.
- Она потеряла сознание, вот почему она упала.
- Этого не может быть, нет... Господи, пожалуйста, пожалуйста, не надо!.. - простонала Мара.
- Что это? - недоумевающе произнесла Кэнди, повернувшись к Фалькону.
Фалькон крепко сжал губы, чтобы скрыть предательскую дрожь. Он не был уверен, что сможет говорить, чувствуя комок в горле.
- Это лейкемия.
Одно можно сказать о семье Уайтлоу: они не бросали друг друга в беде. Трое полетели в Даллас на самолете Зака. Коллин обещала отвести назад машину Фалькона. Гарт позвонил в детскую больницу. Кэнди собрала вещи Мары, Фалькона и Сюзанны, чтобы отправить их с Коллин в "Би-Бар".
Остальные, кузены и кузины, дяди и тети Фалькона, готовы были помочь деньгами.
Фалькон с трудом отговорил Зака, чтобы тот не оставался с ними в детской больнице, не отходя от брата ни на шаг, точно сторожевая собака.
- Оставь, пожалуйста, нас. Мы справимся одни, - сердито сказал Фалькон.
На самом деле ему хотелось сказать: "Уходи, я не хочу, чтобы ты видел, как мне плохо". Ему казалось, его разрывают на части. Мара тоже была не в лучшем состоянии. Фалькон хотел остаться с ней наедине где-нибудь в темном и тихом месте, обнять ее, положить "голову ей на плечо, успокоить ее и успокоиться самому, если только это было возможно.
Зак опустил руку Фалькону на плечо, и рука у него была твердая и надежная.
- Ты не один, знай.
- Уходи, пожалуйста, - с трудом проговорил Фалькон. В его глазах блестели слезы, в горле застрял комок. Если брат будет рядом, он просто не выдержит, сорвется.., а ему нужно поддержать Мару, быть сильным, хотя бы казаться сильным, чтобы помочь ей.
Зак понял его и сказал в ответ:
- Позвони. Мы тоже должны знать, что с ней.
Фалькон кивнул. Говорить он больше не мог. Зак крепко обнял Мару, словно для того, чтобы передать ей часть своей силы и своей надежды.
- Она поправится, - шепнул он Маре на ухо.
Мара застонала, как раненое животное.
- Спасибо, Зак, - произнесла она с мучением. - Хорошо, что ты это сказал.
Хотя она боялась, что эти слова - не правда.
Когда Фалькон и Мара остались одни, у них не было сил пошевелиться. Они сидели в больничных креслах рядом, не касаясь друг друга.
Наконец Фалькон прервал страшное молчание:
- Даже если у Сюзанны лейкемия, это еще не значит, что она больше не поправится. Он пытался убедить самого себя.
- Но ей снова придется пройти через это ужасное лечение, у нее опять выпадут волосы, а она так радовалась, что они растут. - Мара говорила неестественно низким голосом, и Фалькон понял, что она с трудом сдерживает слезы.
Мара протянула ему руку, и Фалькон сжал ее в своей. Они прижались друг к другу, как люди, для которых одиночество сделалось невыносимым. Мара подняла глаза и встретила твердый взгляд Фалькона, это придало ей мужества.
Он не похож на Гранта. Совершенно не похож.
Эта мысль была подобна вспышке сверхновой звезды. Гранта никогда не было рядом, когда он был ей нужен. Он ни разу не поддержал ее, на него нельзя было опереться в минуту горя, когда все силы истощены.
Фалькон не начал пить от отчаяния, не завел другую женщину. Он жил для нее, Мары. Он был здесь ради нее.
И это было не последним ее открытием.
Ведь я люблю его, изумилась она. Мара уставилась на Фалькона так, будто видит его впервые в жизни. Как же получилось, что он так много значит для нее? Когда это началось, почему его боль значит для нее больше, чем ее собственная? Когда она захотела его любви?
Ее размышления прервал приход доктора Сортино. Мара поняла прежде, чем он заговорил, что прогнозы не лучшие. Она поднялась с кресла, все еще держа Фалькона за руку, и ждала.
- Это лейкемия.
Два слова. Два ужасных слова.
Мара закусила губу, чтобы не заплакать. Она прижалась лицом к груди Фалькона, словно надеясь убежать от надвигающегося несчастья. Но бежать было некуда.
- Мы уже стабилизировали ее состояние, - говорил доктор Сортино, - и на днях возобновим химиотерапию... Не отчаивайтесь, у детей бывает такой рецидив, но потом они выздоравливают полностью.
Мара подняла на него заплаканные глаза.
- Но некоторые - нет, - мучительно выговорила она.
- Некоторые - нет, - нехотя согласился доктор. - Поживем - увидим.
- Можно ее повидать? - спросил Фалькон.
- Да, можете. Она сейчас спит. Няня покажет вам ее палату.
И доктор покинул их, не сказав больше ни слова. Но Мара услышала достаточно.
- Обними меня, - сказала она Фалькону. - Держи меня.
Фалькону тоже необходимо было почувствовать ее тепло. Потому что ему было холодно. Очень холодно.
- Она выздоровеет, - сказал он Маре. - Она должна выздороветь.
Но когда они увидели лицо дочери на больничной подушке, почти такое же белое, как наволочка... Они стояли молча, крепко держась за руки.
