Под снегом (СИ) - Килина Диана (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗

Никита перевел взгляд на меня:

– Это правда?

Я выдохнула, и воздух из моих легких закружился белым паром. Потом я закрыла глаза и произнесла:

– Да.

Никита со свистом вдохнул. Я сделала шаг вперед.

– Как ты могла? – спросил он дрогнувшим голосом.

– Мне очень жаль, – прошептала я, и мой шепот задвигался вокруг меня, – Прости меня.

– Я люблю тебя, – умоляюще проскулил он.

– Я знаю.

– Ты меня любишь?

– Да, – соврала я, боясь посмотреть на Сашу.

Он дернулся и повернул голову ко мне.

– Что ты сказала? – спросил он хрипло.

– Я люблю тебя, – повторила я, глядя мужу в глаза.

Но говорила я это не ему.

Пистолет в руке у Никиты дрогнул и опустился. Я немного расслабилась. В этот момент Саша произнес:

– Ты выбираешь его?

Никита перевел взгляд на Сашу, и его рука с пушкой снова напряглась. Я увидела в его лице столько злости и ненависти, что мне стало страшно. По–настоящему страшно. Никогда я не видела его таким. В тихом омуте…

– Да. Я выбираю мужа, – сухо сказала я.

– Я уйду, только если он опустит пушку, – шепнул мой любимый босс, и развернулся лицом ко мне.

Я закрыла глаза, молясь, чтобы Никита опустил оружие. Я попросила Бога обо всем, что угодно, лишь бы пистолет не выстрелил.

– Отойди от нее! – рявкнул Никита, опуская Макаров.

Я повернула голову к Саше. Его глаза были холодными, а лицо непроницаемым. Точно так же он смотрел на меня с фотографии из газеты, обнимая Дашу. Такой же взгляд у него был, когда она погибла. Он снова закрылся, выбирая для себя привычный способ борьбы с болью.

Ничего не говоря, босс развернулся и пошел к своему Кадиллаку. Я с тоской посмотрела ему вслед.

– Как долго? В Женеве, да? – донесся до меня голос мужа.

– Да, – тихо ответила я, переключая свое внимание на него.

– Какая же ты тварь, – выдохнул он, поднимая руку с пистолетом и направляя его на меня.

– Никита, не надо! – прошептала я, не веря своим глазам.

Я не поняла, что произошло первым. Резкая боль, пронзившая мой правый бок. Или громкий звук выстрела, который эхом раскатился в холодном январском воздухе.

Я дотронулась рукой до того места, где было больно и почувствовала, что–то липкое и теплое. Подняв ладонь, я увидела в свете фонарей кровь. Мир вокруг меня завертелся, и я упала на спину, уставившись глазами в ночное небо.

– Алиса! – крикнул голос Саши откуда–то издалека и рядом со мной раздался хруст снега и приближающиеся шаги, – Звони в скорую!

Странно, сегодня, третьего января, очень ясное небо. Я вижу каждую звездочку, вижу, как пульсирует небесное сияние. Я делаю вдох и выдох, и теплый воздух из моих легких кружится вокруг моего лица.

Я чувствую, что его руки приподнимают меня и через секунду надо мной нависают карие глаза. Они переливаются всеми оттенками темного дерева. В них мерцают золотистые искорки и огонь, настоящий огонь, который ничто не в силах погасить. Я вглядываюсь в его лицо, и моргаю несколько раз, пытаясь сфокусировать свой взгляд. С каждым движением век оно отдаляется от меня, и становится все более и более размытым.

– Лиса–Алиса, мне так жаль, – стонет Никита где–то вдалеке и что–то говорит, но я уже не слушаю.

Саша крепко прижимает меня к груди, и меня обволакивает пряным ароматом его тела. Он гладит меня по щекам, целует мое лицо, и я замечаю, что его прикосновения перестали быть такими привычно–холодными. Потом ощущения исчезают, и я не чувствую ничего, только вижу очертания его рук и лица перед собой.

– Алиса, не умирай, прошу, – шепчет Саша, – Я не смогу без тебя.

Где–то отдаленно я слышу вой сирен. Потом мягкий голос отца доносится из темноты, накрывающей меня покрывалом, и я замираю. Папа тихонько рассказывает мне древнюю легенду перед сном:

Индейцы Майя говорили, что первые две колибри были созданы из небольших перьев, оставшихся от других птиц. Они получились крошечными, и сотворивший их Бог был настолько доволен, что решил сыграть красивую свадьбу.

Говорят, когда умираешь, вся жизнь пролетает перед твоими глазами. Я не знаю, откуда взялся этот миф. Ничего этого нет. Ни обрывков воспоминаний, ни тоннеля и света в конце него, ни райских врат, ни адской бездны. Я просто чувствую, как с каждым выдохом, мое тело покидает жизнь, а вместе с ней боль, отчаяние, стыд, разочарование. Осталось только сожаление.

Я так и не сказала ему, как сильно я его люблю.

Первыми появились яркие разноцветные бабочки. Затем цветочные лепестки усыпали ковром землю, а пауки из своей серебристой паутины сплели свадебную дорожку. Солнце послало вниз свои лучи, и в их свете жених ослепительно засиял переливающимися красными, голубыми и зелеными красками. Приглашенные гости видели, что, как только он отворачивался от солнца, его перья опять становились такими же серыми, какими и были изначально созданы. Жених хотел покорить сердце невесты, но она огорчилась, видя его скучный образ в тени. Тогда он взмыл в небо, и раскрыл крылья под лучами, снова окрашиваясь в яркие цвета.

Мое тело становится невесомым, и я невольно улыбаюсь этому ощущению. Потом я бросаю свой последний взгляд на зимнее небо. Снежинки кружатся в воздухе и падают мне на лицо, превращаясь на нем в воду. Там, высоко, они больше похожи на белоснежные крошечные перья, наверное, это и есть перья, такие же легкие и невесомые. Потом я вижу яркие краски, которые окрашивают эти перышки в голубые, розовые и желтые цвета.

Я подумала о Тео. Знаю, это звучит странно, но я не волнуюсь о нем. Я знаю, что мама справится. Она всегда справлялась. Хорошо, что на прощание сегодня утром, я сказала ему, что я его люблю. Он будет помнить именно это.

Саша... Его горячие слезы капают на мое остывающее лицо, вызывая слабую дрожь в умирающем теле. Он что–то говорит, целует меня, прижимает к себе, но это уже неважно. С последним выдохом, я произнесла именно те слова, которые ему сейчас нужно услышать:

– Сможешь. Ничего страшного не произошло.

Невеста–колибри полетела за ним, и они закружились в красивом разноцветном танце. Так кружились они долгие–долгие дни, пока, наконец–то, не решили спуститься на землю. Но спустившись, они упали, потому что их ножки отвыкли ступать по твердой почве.

Мои легкие больше не делают вдохов. Кровь больше не льется по моему телу. Сердце остановилось, и пульс перестал отмерять мою жизнь. Я закрыла глаза. Где–то в дальних закоулках моего мозга заиграла мелодия. Потом она стала звучать громче и громче, пока полностью не поглотила мой затихший разум.

А вдруг ничего не изменится?

Вдруг разрушат сомнения?

И вы все никак не осмелитесь,

И мне уже не захочется.

Закроются наши возможности.

А мы все–таки недосказаны.

И все быстро закончится.

Даже еще не начавшись.

Вот и все. Меня звали Алиса. Мне было девятнадцать лет.

Я не знаю, как такое могло произойти, но я умерла.

Я просто не могла остановиться…

ЭПИЛОГ

Это показалось мне странным, но в аду пахнет Сашей. Я серьезно. Меня окутывает пряным ароматом бергамота, и почему–то к нему примешан запах табака. Не обычного, а похожего на ваниль – сладковатого и терпкого. Мне хочется улыбнуться, но во рту что–то мешает.

Боль пульсирует в висках и отдает каким–то приглушенным гулом и слабым электрическим писком. Я хочу вздохнуть, что тоже странно – ведь я не должна дышать после смерти. Но я все–таки должна сделать вдох, и у меня не получается. Странный звук вырывается из горла, то ли хрип, то ли стон, когда я слышу:

– Она очнулась, – голос звучит отдаленно, но я узнаю его мягкий тембр и легкую хрипотцу.

Саша?

– Тише, Алиса, все хорошо, – кто–то гладит меня холодной рукой по лбу.

Где я? Что это за место и почему мне мерещится, что он ко мне прикасается? Или я по ошибке попала в рай?