Уроки страсти - Мэримонт Лесли (е книги TXT) 📗
– Нет, нет, нет! – воскликнул тем временем Маноло, делая знак, чтобы музыка остановилась. – Это чувственный танец, а не набор заученных движений, исполняемых роботами. Во имя всего святого, что с вами произошло! Больше страсти, вы же не статуи, черт возьми! Еще раз, с самого начала.
Танцоры переглянулись, потом одновременно посмотрели на Маноло, стоящего рядом со сценой.
– Вы должны танцевать так, словно сгораете от любви друг к другу. Это должно выглядеть правдой – понимаете вы это или нет? Зрителя не обманешь! Давайте еще раз. Играйте! Хороший танцор должен быть хорошим актером. Так что играйте, черт вас побери!
Музыка заиграла снова, пара закружилась. И Валери потихоньку пересела ближе, чтобы посмотреть на Маноло. Она чувствовала, что тот начинает злиться. Мануэль и Эсперанса танцевали прекрасно, не делая ни одного неверного движения, ни одного неточного шага, но в их танце сквозила холодность, а в лицах не было ни тени огня. Похоже, они недолюбливали друг друга. Валери не замечала этого прежде, когда сидела в заднем ряду, зато отлично видела теперь.
Через некоторое время Маноло снова не выдержал.
– Ну что же это такое! – взорвался он, вспрыгивая на сцену и отталкивая Мануэля. – Вы что, не понимаете, как это нужно делать? Вот чего я хочу от вас добиться!
Он взял Эсперансу за руки.
– Теперь танцуй так, будто ты действительно влюблена. Не ленись. Выложись вся!
Валери напряглась, стараясь лучше разглядеть происходящее на сцене. Как уже говорил Маноло, танго очень чувственный танец; мужчина ведет партнершу, как и в акте любви, только в танце все это усилено непередаваемой красотой движений. Глядя на Маноло, Валери подумала, что никогда до этого не знала, что такое настоящий танец. Все, что она раньше видела по телевизору или на танцплощадке, было лишь слабым подобием. Это… это было так эротично! Казалось, что напряжение партнеров передается зрителям.
Когда Валери смотрела на Мануэля и Эсперансу, ничто не шевельнулось в ее душе. Когда же Мануэля сменил Маноло, все стало совсем по-другому. Сначала Валери была потрясена тем, как он двигается. Его техника была безупречна, по своему мастерству он, как ей показалось, превосходил даже Мануэля – с такой легкостью и выразительностью он выполнял сложные па и поддержки, как умело и красиво вел партнершу по сцене. Маноло упоминал, конечно, что любит танцевать, но Валери и подумать не могла, что он так невероятно хорош!
Однако через некоторое время, за которое она смогла по достоинству оценить талант Маноло, в ее сердце снова стала закрадываться ревность. Чувства, что она видела на лицах партнеров, не могли быть игрой. А их движения были слаженными движениями любовников.
На мгновение Валери показалось, что она физически ощущает исходящие от Маноло волны жара. Их источало его сильное, по-мужски прекрасное тело. Создавалось впечатление, что Маноло уже не помнит ни о Валери, ни о Мануэле, для него существует только сцена, танец и прекрасная партнерша.
Если это так чувствуется издалека, то что же ощущает Эсперанса, которую он сейчас сжимает в объятиях?
Эсперанса же… Эсперанса больше не была собой. Она была сама страсть. Ее темные глаза не отрывались от глаз партнера, тело словно бы застывало на мгновение в напряженных позах. Она вся трепетала в руках Маноло, гипнотизируя его своим взглядом, таким выразительным и страстным, что у Валери пересохло во рту. Гибкое тело девушки словно бы превратилось в язык огня, чарующий и смертельный. Она была то вызывающе тверда, то словно бы таяла в руках Маноло. В конце танца он властно привлек ее к себе, и Эсперанса, медленно выпрямляя ногу, провела коленом по его бедру, после чего выгнулась, как лук, стянутый тетивой, и Маноло застыл над ней в торжествующей позе властелина.
Валери тяжело перевела дыхание. Какой же дурой она была, думая, что Маноло может влюбиться в нее. Мари-Роз сказала правду: только женщина, подобная ему во всем, может удержать его надолго. Вот они стоят на сцене, схожие во всем, прекрасные и страстные, словно полубоги.
Она все еще сидела в кресле, удивляясь, что вообще тут делает, когда Мануэль подбежал к ним и вырвал руку Эсперансы из руки Маноло. Он что-то сказал ей по-испански. Эсперанса изменилась в лице, после чего наотмашь ударила партнера по щеке. Когда Маноло попытался вмешаться, Мануэль стремительно повернулся к нему и что-то прокричал. Кажется, они перешли на такой знакомый и простой язык взаимных оскорблений.
Валери не могла понять, как женщина может быть настолько лицемерной. Нельзя же заигрывать с одним, чтобы привлечь другого!
В конце концов Мануэль в бешенстве бросился прочь со сцены, а Эсперанса повернулась к Маноло и взяла его за руку. Не похоже было, чтобы ему это не понравилось. Он прижал ее к себе, ладонью поглаживая темные волосы и ласково приговаривая, на этот раз на понятном Валери языке:
– Ничего, ничего. Не принимай близко к сердцу. Я уверен, что он все еще любит тебя. Даже больше, чем прежде. Мужчины никогда так не злятся, если только они не влюблены до безумия.
Валери мысленно застонала, вспомнив тот день, когда встретила Маноло, и то, как зол он был, говоря, что Эсперанса спит с его отцом.
– Ошибаешься, – возразила Эсперанса. – Меня никто больше не любит. Все думают, что я падшая женщина. И Гастон… И Мануэль… И ты тоже.
– Гастон никогда бы так о тебе не подумал. Не говоря уже обо мне. Но ты поступила очень скверно, – добавил Маноло мягко. – Спать с одним человеком, когда любишь другого, – это не то, что стоит повторять. Однако все мы в молодости делаем много глупостей.
– Ты все еще меня любишь? – горестно спросила она, глядя на него сквозь длинные пряди волос, упавшие на глаза.
– Я всегда любил тебя, Эсперанса, ты же знаешь.
Сердце Валери остановилось. Он всегда любил ее. И он зовет ее не Кармен, а Эсперанса.
– А я люблю тебя! – горячо воскликнула девушка. – Ты лучший из мужчин. Гораздо лучше, чем твой отец. Не знаю, зачем я легла с ним в постель. Я, должно быть, сошла с ума. Мануэль сказал мне тогда, что между нами все кончено, и я хотела сделать ему больно. И сделала!
Маноло отстранил ее от себя.
– Хочешь сказать, что Гастон не соблазнял тебя?
– Нет. – Эсперанса виновато посмотрела на него. – Это я его соблазнила. Я ведь могу быть плохой девочкой, если захочу. Очень плохой… Ты правда меня прощаешь? Знаю, ты был потрясен, когда застал меня в постели с твоим отцом.
– Не делай так больше.
– Не буду. Обещаю тебе. И помирись с отцом. Ведь это была не его вина.
Маноло улыбнулся.
– Я полагаю, что устоять против такой красавицы, как моя Эсперанса не смог бы ни один мужчина, не говоря уже о таком сластолюбце, как Гастон.
– Ты действительно так думаешь? – Да.
Слушая их разговор, Валери испытывала невыносимые мучения. Ее привели сюда и теперь добрых полчаса издевались над ней. Пора положить конец этому отвратительному спектаклю! Заставив себя подняться с кресла, к которому она, казалось, приросла, Валери прошла вдоль рядов к сцене.
Маноло поднял лицо, до того утопавшее в волосах Эсперансы, и недовольно поморщился, увидев, с каким угрожающим видом подходит Валери. Он послал ей извиняющийся и примирительный взгляд, явно обещая все объяснить позже. Но было уже слишком поздно. Валери кипела от ярости. Неужели он думает, что теперь она поверит хоть одному его слову?
– Прошу прощения, Маноло, – произнесла она холодно. – Но мне пора домой. К себе домой!
Эсперанса подняла голову от груди Маноло. – Кто эта женщина? – требовательно спросила она.
– Это женщина, моя дорогая Эсперанса… – печально начал Маноло, – это женщина, которая не верит мужчине, когда он говорит, что любит ее.
Валери иронически приподняла бровь. Если негодяй желает убедить ее в том, что между ним и этой девчонкой нет ничего, кроме платонической любви, то ему это не удастся. Поступки бывают обычно убедительнее слов. Она же видела, как он танцевал со своей драгоценной Эсперансой!
