Герой из ее сна - Мейнард Дженис (Джанис) (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗

Если Миа не пытается найти работу, какого черта она там делает? Дилан обзвонил все больницы в Роли-Дарем — на тот случай, если они с Корой заболели или попали в аварию.

Компьютерный гений показал ему, как открывать почтовый ящик, и Дилан теперь постоянно сидел с ноутбуком, моля, чтобы появилось хоть что-нибудь. Но Миа не пользовалась почтой.

Спасение пришло неожиданно. Однажды утром на экране появилось сообщение с заголовком «Изменение адреса». Не раздумывая, Дилан открыл его, записал все данные и бросился в комнату паковать вещи. Через шесть часов он уже парковался у многоквартирного дома, с виду ничем не примечательного.

Ощущая, как колотится сердце, а грудь будто стянули обручем, Дилан проверил номер дома и квартиры. Все верно.

Открыв дверь, Миа побелела от неожиданности.

— Что ты тут делаешь? — В каждом слове сквозила неприязнь.

— Я приехал извиниться, — сказал Дилан. — Можно войти?

Не дожидаясь ответа, он протиснулся в дверь, ведущую в крошечную квартиру. И остановился как вкопанный: теперь пришла его очередь удивляться. В квартире не было практически ничего — лишь складной стул посреди комнаты, переноска для ребенка и спальный мешок. Ни телевизора, ни дивана, ни кровати.

Бизнес Дилана приносил ему больше трех миллионов долларов, а его любимая женщина спала на полу. Ему стало плохо при мысли о том, что он с ней сделал. Дилан казнил себя за глупость. Он обязан убедить Миа, что очень сожалеет, что был не прав, что любит ее слишком сильно и не позволит уйти. Придется напрячь свои дипломатические способности.

Притворившись спокойным, Дилан опустился на пол, прислонившись к стене.

— Нам нужно поговорить.

Миа пристально посмотрела на него:

— В прошлый раз после этих слов ты выкинул меня из своего дома.

— Пожалуйста, Миа… Позволь мне объяснить, зачем я здесь.

Она выглядела больной, и это беспокоило Дилана больше всего.

— Если это единственный способ избавиться от тебя, говори.

Она присела у противоположной стены.

— Прости, что я был заносчивым и бесчувственным типом. Я не имел права принимать решения относительно того, что будет лучше для тебя и для Коры.

— С чего ты вдруг расчувствовался?

— Ты уехала.

— И?

— И я понял, как люблю тебя. Вернее, я знал это и до твоего отъезда, но, оставшись в пустом доме, не сомневался больше ни минуты. Я слишком много взял на себя, распорядившись твоим будущим.

— Хорошо, ты прощен. Пожалуйста, уходи.

— Не так быстро, — возразил Дилан. — Я хочу все переиграть.

— Ты о чем?

— Ты ужасно выглядишь, — вырвалось у него.

Дилана поразили ее запавшие щеки и темные круги под глазами.

— Ах, вот что такое, по твоему мнению, «переиграть»!

В глазах Миа заискрилось нечто, похожее на лукавство.

— Прости, — пробормотал он. — Я ужасно беспокоился.

— Незачем. Мои дела тебя не касаются.

Они ходили по кругу.

— Миа… — Дилан помолчал, прислушиваясь к своему сердцу, и сделал лучшее, на что был способен. В его жизни было много ошибок, но ни одну ему не хотелось исправить так, как эту. — Я не давал тебе шанса, я не спрашивал, чего хочешь ты. Поэтому сейчас я здесь. Мне нужно знать, что нужно тебе, что сделает тебя счастливой. — Он окинул квартирку выразительным взглядом. — Явно не это место.

— Я начинаю новую жизнь, Дилан, открываю новую страницу. Я уже не та женщина, которую ты выставил несколько недель назад.

— Ты болела?

Она пожала плечами:

— Можно и так сказать. После отъезда из Силвер-Глен у меня началось обострение послеродовой депрессии. Не переживай, — добавила она быстро. — Я под наблюдением врача. Мне предстоят три собеседования. Мы с Корой встаем на ноги.

— Но ты счастлива?

От Дилана не ускользнуло, что Миа никак не отреагировала на его признание в любви.

— Я в порядке. Думаю, счастье — это миф. Благополучие Коры — единственное, что имеет для меня значение.

— Счастье — не миф. Оно есть. И я повторяю вопрос. Чего ты хочешь, Миа? Если бы я не был таким придурком, что сделало бы тебя счастливой в Силвер-Глен?

— Пожалуйста, Дилан, уходи.

Ее лицо было белым как молоко.

Он одним рывком преодолел разделявшее их расстояние, и сел рядом с Миа бок о бок.

— Ты носишь мой браслет. — Дилан поиграл с подвеской, кончиками пальцев поглаживая ее руку.

— Он нравится Коре.

— Я хочу жениться на тебе, Миа. — Она вздрогнула, но не произнесла ни слова. Он упрямо продолжал: — Могу произнести по буквам, чтобы ты поняла. Но помни, главное — чего хочешь ты сама.

Ощущая непреодолимое желание прикоснуться к ней, Дилан сжал ее пальцы и положил их переплетенные руки себе на бедро. Миа не отдернула руку. Может, еще есть надежда?

— Моя семья имеет достаточно средств, чтобы построить исследовательский центр в Силвер-Глен. Мы можем пригласить лучших ученых со всего мира. Ты будешь всем заправлять. Или можно открыть лабораторию для твоих проектов. Найдешь няню, которая будет приглядывать за Корой, пока ты работаешь. Я бы ее удочерил, если ты не против.

Он перевел дыхание, сердце его упало: Миа сидела неподвижно, уставившись в одну точку. Вряд ли такой реакции можно радоваться, когда делаешь предложение.

Наконец, когда Дилан почувствовал себя окончательно раздавленным, Миа встала и принялась ходить по комнате.

— Приятно слышать твое извинение и твое предложение… все твои предложения, — сказала она тихо. — Но мне придется ответить «нет».

— Почему?

Он мог поклясться, что, разделяя с ним постель, она что-то к нему испытывала.

Миа потерла виски кончиками пальцев:

— Я беременна.

Дилан побледнел:

— Как? Другой мужчина?

Она закатила глаза и покачала головой:

— Ты и правда дурачок. Нет, конечно. Помнишь ту ночь, когда мы занимались любовью в полусне? Никто из нас не подумал о защите.

— Не знаю, что и сказать, — с трудом произнес Дилан севшим голосом.

— Ты не виноват. И потом, ты ясно дал мне понять, что не хочешь детей. Впрочем, при желании ты сможешь общаться с ребенком.

— При желании?..

— Твоя жизнь не изменится. Тебе не о чем беспокоиться. Я справлюсь сама.

Дилан потряс головой, будто пытался стряхнуть остатки дурного сна, и поднялся. Его зловещая ухмылка не предвещала ничего хорошего.

— Ты что, с ума сошла? Конечно я хочу моего ребенка!

Миа решила не реагировать на его вспышку.

— А что, если ребенок пойдет по твоим стопам? Если у него будет дислексия? Или плохое зрение? Или шумы в сердце? Или нарушение координации движений? Что, если он будет плохо учиться?

Дилан притянул женщину к себе и закрыл ей рот рукой.

— Я понял тебя. Боже, ребенок! — Он бережно прикоснулся к ее пока плоскому животу. — Мы станем родителями. У Коры появится брат или сестра. — Дилан страстно поцеловал ее, и она почувствовала, как у нее подгибаются колени.

Когда они оторвались друг от друга, в глазах Миа стояли слезы, в горле был ком.

— Я так люблю тебя, Дилан. Но ты не можешь бросать меня всякий раз, когда я буду получать награду за научную деятельность. Я должна быть уверена, что ты относишься ко мне как к равной.

Дилан не надеялся, что им будет легко, но это не имело никакого значения.

— Я горжусь тобой, Миа. И всегда буду гордиться. Но сейчас для меня кое-что имеет гораздо большее значение, нежели твой интеллект. Я вижу любовь в твоем сердце. Я хочу быть тем мужчиной, которым ты будешь гордиться. Твоим другом. Любовником. Отцом Коры. Я люблю тебя, Миа.

Она посмотрела ему в глаза с недоверием и восхищением.

— Ты говоришь серьезно? Ты все понимаешь?

— Мне понадобилось время, — признался Дилан, — но теперь я понимаю.

Миа бросилась ему на шею:

— Я обожаю тебя, Дилан Каванах.

— Очень скоро о нас заговорят, и все поймут, кто из нас самый умный — ведь я сумел тебя окрутить.

— Ах ты, подлиза. Но мне приятно.