Ты у меня один... - Дейниченко Петр Геннадьевич (читать книги без регистрации .txt) 📗
Спустя шесть недель Роберт и Шарон обвенчались в церкви, На ней было шелковое с кружевами платье цвета слоновой кости. Заказ на этот свадебный наряд в фантастически короткий срок выполнил один из лучших европейских модельеров. Образцом фасона послужило прелестное венчальное платье итальянской прабабушки Роберта. Этот драгоценный подарок Шарон получила от тетки Роберта, которая специально прилетела из Рима заранее. Шарон полагала, что итальянская родня Дугласов позволила себе столь широкий даже для состоятельных людей жест с намерением подчеркнуть особую любовь к «нашему Роберто».
Платье понадобилось лишь слегка распустить в талии. Шарон отметила, что пока ее беременность внешне почти никак не проявилась, но полагала, что частые отгулы, вызванные приступами слабости в начале беременности, уже подготовили большинство сослуживцев к такому повороту событий. Сейчас она кротко стояла рядом с Робертом. Уже жена, не кузина…
Как бы то ни было, но никто практически не отреагировал на причины поспешной свадьбы, кроме пронырливой Джейн. Помогая Шарон одеваться в день венчания, та с завистью заметила:
— Мы с Фрэнком говорили, что несколько лет подождем, прежде чем обзаводиться детьми. Я думала, что в самом деле так лучше, но теперь… Ты молодец… По-моему, здорово — взять и «залететь» еще до свадьбы от парня, которого любишь… Это придает отношениям особую глубину, особую близость. Стоит только посмотреть, как счастливы Диана и Том, — вздохнула она мечтательно, а ведь они, как и вы, не зацикливались на предосторожностях до свадьбы, не побоялись наших кумушек…
Шарон не нашлась, что ответить. Как могла она хоть что-то доверить легкомысленной Джейн? Да и вообще слишком поздно изливать душу, ведь прошлого не вернуть. Хватит, разыгрывая мелодраму, мучить себя, копаться в воспоминаниях. Теперь они с Робертом обвенчались, они — муж и жена на всю жизнь, будущие родители…
Шарон пробирала дрожь, когда перед ее глазами вновь и вновь возникала сцена в церкви. В наступившей торжественной тишине Роберт приподнял тяжелую, в стиле конца прошлого века, вуаль, скрывавшую ее лицо и несколько мгновений, совсем не так, как раньше, смотрел в ее глаза. Она затрепетала, казалось, дрожат даже его ладони, нежно прикоснувшиеся к ее щекам. Роберт склонился к ней и медленно поцеловал. Не с чувственной страстью. Словно дуновение вечности в этот миг соединило их души. А потом они давали торжественные обеты в супружеской верности… Нет, это была не просто красивая церемония — они давали обещание Богу.
Наверное, никто из присутствующих не заметил, с каким благоговением его пальцы прикоснулись к ее животу. Это символизировало священную тайную клятву своему ребенку, столь же нерушимую, как и обет, произнесенный вслух.
Никто из приглашенных на свадебное торжество и не должен был видеть тот жест. Роберт поступил так во имя своего ребенка — сына или дочери. Шарон тогда почувствовала себя лишней. Роберт, безусловно, будет прекрасным отцом, но он равнодушен к ней. Лишь чувство долга, бесстрастное благородство заставляет его жениться, старательно разыгрывать перед всеми свою любовь к ней.
К ним подошел Фрэнк, заключил брата в медвежьи объятия и подарил Шарон широкую лучистую улыбку. Нестриженые волосы лезли ему в глаза. От этого он одновременно казался озорным и слегка застенчивым.
Слушая, как Джейн шутливо выговаривает ему за расстегнувшуюся верхнюю пуговицу рубашки и поправляет галстук, Шарон размышляла, что бы случилось, будь она беременна от Фрэнка, а не от Роберта? Как бы Фрэнк вел себя в таких обстоятельствах? Она попыталась вообразить его на месте старшего брата, в ситуации, когда необходимы воля, умение трезво, с тонким психологизмом вести игру с окружающими. Увы, Шарон была вынуждена признать, что, окажись героем подобного романа Фрэнк, ей самой скорее всего пришлось бы выкручиваться, объяснять… брать на себя вину.
— Перестань, — чуть слышно прошептал Роберт, как будто читая ее мысли. — Ты вышла замуж за меня, Шарон, а не за Фрэнка. Ты носишь под сердцем моего ребенка — моего!
— Ты думаешь, я не знаю? — с горечью отозвалась она. Платье внезапно показалось ей слишком тесным в талии. Голова болела, ей было жарко, и она чувствовала усталость.
— Ненавижу все это лицемерие, — со злостью крикнула она Роберту. — Если бы ты знал, как надоел мне этот спектакль!..
— Правда? Кажется, ты не возражала против участия в гораздо более крупном шоу, когда убеждала себя, что ты в постели не со мной, а с Фрэнком — грубо напомнил ей Роберт.
Шарон поразило это неожиданное, предательское нападение. Слишком быстро — после тех уверений в любви, которые он убедительно демонстрировал в церкви. Она с немым укором посмотрела на Роберта, потерянно провела рукой по лбу, пытаясь найти хоть какой-нибудь повод, чтобы отвлечься. В этот момент участливое вмешательство матери выручило ее:
— Дорогая, с тобой все в порядке? Ты довольно бледная… Садись. Все уже здесь, и официанты готовы подавать ланч.
8
— Теперь уже близко. — Роберт швырнул на заднее сиденье дорожный атлас.
Шарон противилась идее медового месяца, но Роберт настоял на своем, упирая на то, что нарушать общепринятую традицию вообще неприлично, а в их положении — тем более не следует. В конце концов она уступила, но весьма неохотно, особенно после того, как он не без апломба сообщил ей, куда они отправятся.
— Италия! — нервозно запротестовала Шарон. — Нет, только не Италия, — не хватало мне еще напоминаний о твоей японской подружке, с которой ты провел ту ночь в отеле… — начала она, по-детски ударяясь в капризы, пользуясь первой подвернувшейся к месту мифической причиной.
Роберт, улыбаясь, посмотрел на похныкивающую супругу:
— Единственной, с кем я спал в отеле, была моя будущая жена… мисс Шарон Дуглас, согласно паспортным данным.
— Но одну ночь тебя не было в номере, — с вызовом обвинила она, упрямо игнорируя его шутливый тон.
— Да нет же, дорогая, перестань накручивать себя. Если тебя это действительно волнует, то никаких приключений у меня не было, я до утра работал.
Шарон не могла заставить себя поднять на него глаза.
— И все же я не хочу возвращаться в Италию.
— У нас нет выбора, — холодно произнес Роберт. — Ты же знаешь, какое значение мама придает своему свадебному подарку, наш отказ поехать в Тоскану она воспримет как пощечину.
Шарон понимала, что он прав. Сильвия не жила в своем фамильном доме с тех пор, как Чарльз трагически погиб, предпочитая, как она выражалась, хранить в неприкосновенности счастливые воспоминания о днях, проведенных там.
Женитьба Роберта на любимой племяннице Чарли означала для Сильвии наступление новой поры жизни. Еще вчера счастье оставалось для нее только в прошлом, сегодня же оно согревало настоящее и манило в будущее. И поскольку Роберт всегда был более привязан к своим итальянским корням, чем Фрэнк, она с легким сердцем решила, что дом самой судьбой предназначен ее ненаглядным молодоженам.
Шарон однажды уже бывала там со своими родителями и помнила, каким благоговением она была охвачена перед чарующими красотами Тосканы и тем теплом, которым там дышит каждый уголок. Одним из неожиданных эффектов ее беременности оказалось некоторое повышение температуры тела, поэтому кондиционер в машине послужил чудесным спасением от зноя южного лета, которым встретила их Италия.
Когда бы Шарон ни вспоминались тосканские окрестности, они всегда излучали неповторимое сочетание красок — янтарных, шафранных, бархатисто коричневых и насыщенных терракотовых. Цвета земли, соединившиеся в волшебную гамму райского благоденствия, которое, по милости провидения было даровано этому краю, раскинувшемуся под голубыми небесами.
Вилла — теперь их семейное гнездо — была изящно строгой и сравнительно уединенной. Чарли Дуглас в свое время получил ее в качестве приданого за Сильвией от ее легендарного деда Паскуале Доннети, знаменитого когда-то адвоката, который на склоне лет промотал в карты все свое состояние.
