Любить по-сицилийски - Гордон Люси (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Горничная остановилась. Вид у нее был обеспокоенный.
— Я не знаю, синьор. Синьор Лоренцо звонил вчера, и после этого она в спешке уехала.
— Она сказала, куда?
— Нет, синьор. Она сказала только, что вернется сегодня или, может быть, завтра.
— А где моя мать?
— Пошла прилечь в свою комнату.
Он тихо приоткрыл дверь в комнату Баптисты, она спала. Он еле сдерживался, стараясь сохранять спокойствие. Но один вопрос все кружил и кружил у него в голове. О чем Лоренцо сказал Хизер, что она так быстро собралась и уехала?
Ренато пошел в кабинет и попытался заняться работой. В течение часа ему это более или менее удавалось. По крайней мере, он думал, что ему это удавалось. Но, положив трубку после долгого телефонного разговора, он понял, что не помнил ни слова из сказанного. Потом он сдался и позвонил Лоренцо в Лондон.
На этот раз брат остановился не в «Ритце», а в новом роскошном отеле, с которым собиралась работать фирма.
— Номер Лоренцо Мартелли, пожалуйста, — сказал Ренато, как только ему ответили.
— Прошу прощения, сэр, но мистер Мартелли съехал несколько часов назад.
— Этим утром? Но мне казалось, он поселился на неделю.
— Мы тоже так думали, сэр. Но после того, как вчера приехала миссис Мартелли, они решили съехать раньше.
— Миссис… Мартелли? Вы имеете в виду молодую англичанку?
— Совершенно верно. Миссис Хизер Мартелли. Они сдали ключи от своего номера сегодня утром.
Эти слова прозвучали для Ренато как гром среди ясного неба. Он не понимал, как ему удалось повесить трубку. Кровь, казалось, перестала поступать к его рукам, и все его тело стало ледяным от шока.
Он должен был предвидеть это, он всегда знал, что Лоренцо еще занимал место в ее сердце. Но он продолжал делать все, как хотел. И теперь все разрушилось.
Стало трудно дышать. Его как будто со всех сторон засыпало льдом, образовавшим клетку вокруг него.
Он хотел выйти из этой ловушки, но не мог сделать ни единого движения. Он знал только, что хотел вернуть время назад, до того момента, когда начался весь этот кошмар.
Его жена предала его с его же братом. Думая, что мужа не будет еще неделю, она улетела в Англию, к Лоренцо.
Нет, это было невозможно. Если все обнаружится, это разобьет Баптисте сердце. А Хизер никогда не поступила бы так с ней. Ренато пытался сказать себе, что она никогда не поступила бы так и с ним, но не мог.
Ведь она была честная, верная, неспособная на обман. Но она сама недавно сказала ему: «Что мы знаем друг о друге? В постели все. За ее пределами ничего».
Он пришел в себя, когда услышал звук подъезжающей к подъезду машины. Двигаясь как робот, он вышел на улицу и увидел, как открывается дверца такси и из него вылезает его брат. Вид у него был взъерошенный — небритый, в помятой одежде. И это Лоренцо, денди, который вечно печется о безупречности узла на своем галстуке?
Он встретился взглядом с Ренато, беспомощно махнул рукой, показывая, что не вынесет сейчас никаких разговоров, и скрылся в доме.
Показалась Хизер. Ренато кивнул ей, приглашая зайти в его кабинет. Когда она проходила мимо, он слышал, как громко стучало его сердце. Вся его жизнь зависела от того, что он спросит и что она ответит ему.
— Почему ты вернулся так рано? — спросила она.
— Теперь это уже не имеет значения. Лучше скажи мне, где, черт побери, была ты?
— Я была в Лондоне, — сухо ответила она.
— Никому не сообщив, куда едешь и зачем.
— На это были свои причины.
— В этом я не сомневаюсь.
— Осторожней, Ренато. Я устала и в любой момент могу потерять самообладание. Если ты хочешь что-то сказать, говори прямо.
— Хорошо. Ты провела прошлую ночь в его номере?
Хизер в удивлении посмотрела на мужа.
— Что?..
— Отвечай мне, черт возьми! Прошлой ночью ты была в номере Лоренцо?
Ее глаза сверкнули от гнева.
— Да, — ответила она. — А в чем, собственно говоря, ты меня обвиняешь?
— А разве тебе не ясно? Ты всегда видела в нем то, что хотела видеть, не обращая внимания на его поступки. Ты дура, а я был дураком, женившись на тебе.
— Тебя никто не заставлял делать это! — воскликнула она. — Ты сам настоял на браке.
— Да, и теперь поплатился за это с лихвой. Я считал тебя самой прекрасной женщиной в мире. Я думал, что вся земная красота и честь сосредоточились в тебе — единственной настоящей и честной женщине в мире алчности и предательства. Я знал, что ты не любила меня, когда выходила за меня замуж. Но прошло время, и я позволил себе поверить… Но не успел я отвернуться, как ты рванула к нему… в его номер, в его постель.
— Ренато…
— Ты спала в его постели?
— Да! — пронзительно крикнула она.
Только теперь он понял, как сильно хотел, что бы она ответила «нет». В его ушах гудел оглушительный шум. Он был как в предсмертной агонии. Ренато — сицилиец. А в этой стране измена жены могла привести к кровопролитию и вражде, длящейся века. Но единственным его желанием сейчас было, чтобы она забрала свои слова обратно. Чтобы все стало как раньше, чтобы он снова поверил в нее. Потому что, если она предательница, ничто в этом мире гроша ломаного не стоило.
— Ты слышала, что ты только что сказала? — гневно спросил он. — Нет, не отвечай. — Он поднял руку в знак протеста. — Ты говорила мне это много раз. Я должен был прислушаться к тебе давным-давно, когда ты пыталась объяснить мне, что для меня нет никакой надежды. Но у меня не очень хорошо получается слушать то, что меня не устраивает, как ты верно всегда подмечала.
— Ренато… о чем ты?
Он горько рассмеялся.
— Я сдаюсь. Ты победила… Ты и этот парень, который так сильно пленил твое сердце, что для меня не осталось даже щелочки, чтобы подобраться к нему. Если ты хочешь его, ты его получишь. Я все устрою.
— Ты имеешь в виду… ты позволишь мне выйти за Лоренцо?
— А что еще я могу сделать?
— А как же мама?
— С ней будет все в порядке, если она увидит, что я рад такому стечению обстоятельств.
— А ты… рад?
Он не произнес ни слова, но ответ она могла прочесть в его глазах.
— Ты переживала нечто подобное, — тихо произнес он. — Может быть, чему-нибудь меня научишь.
— Рад?
— Это тебя больше не касается. Мы могли бы быть счастливы. Или, по крайней мере, я так думал. Я любил тебя и думал, что со временем смогу надеяться на ответное чувство. Я не предполагал, что у тебя такое упрямое и жесткое сердце. Почему, по-твоему, я попросил маму стать посредником? Потому что понимал, что слишком мало времени прошло, чтобы ты успела забыть о нем. И если бы я подошел к тебе сам, со своими разговорами о любви, ты только еще больше отдалилась бы от меня.
— Но ты же знал… я хочу сказать, что между нами даже тогда возникло…
— Да, желание, но не любовь. Иногда я чувствовал, что ты хочешь меня, но телом, не сердцем. Сердца мне не досталось. Если бы ты только знала, сколько раз я мечтал о том, чтобы ты посмотрела на меня так, как смотрела на него. Я старался сохранять чисто деловые отношения, не тревожить тебя, но тогда, на развалинах храма… я… — Он вздохнул. — Я не всегда мог придерживаться своих правильных намерений. И все время я любил тебя так отчаянно, что надеялся, ты увидишь это и поймешь. Но ты так ничего и не увидела, да ты никогда и не хотела это видеть. Ты целиком и полностью принадлежала Лоренцо. Когда мы разговаривали с тобой о том дне на лодке и о том, что могло бы произойти, ты сказала, что любила его. Я ответил тебе, что любовь — сложная штука, особенно когда это иллюзия. Как же я хотел тогда, чтобы ты сказала, что твоя любовь к Лоренцо была иллюзией. Я затаил дыхание, моля Господа Бога, чтобы ты произнесла эти слова. Но ты не сказала их. И я знаю, почему.
Его лицо было белым, как простыня. И впервые она увидела в его глазах беззащитность и страдание. Она протянула вперед руку, но он отмахнулся.
— Мне стоило отпустить тебя тогда, — сказал он наконец. — И ничего бы не произошло. Но… это произошло. Я осознаю, что вина за все лежит полностью на мне, и не жалуюсь.
