Роковое влечение - Плэнтвик Виктория (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
Именно Кристина показала своей начальнице прекрасный старый дом с высокими лепными потолками и чудесными комнатами, наполненными красивыми антикварными вещами; именно Крис предложила ей выпить перед обедом и начала светскую беседу, которая позволила перебросить мост через пропасть, на первых порах разделявшую непривычно робкую Джулию и сдержанную маленькую хозяйку роскошного дома.
Намерение Джулии вести себя вызывающе и заставить Доминика пожалеть о своем приглашении бесследно исчезло, когда она поняла, что это Кристина организовала романтическую сервировку стола в великолепной гостиной и даже помогла готовить еду и вообще очень ответственно отнеслась к своим светским обязанностям.
— Бабушка говорит: каждая женщина должна знать, как дать обед, — промолвила девочка, с наивной гордостью показав взрослым их места за столом. — А папа сказал: это очень полезно, потому что учит непринужденно держаться на людях.
— Даже для начинающего служащего архива, — слегка поддразнил свою серьезную дочь Доминик, ожидая, пока сядут дамы.
— Я не всегда буду архивным служащим, — возразила Кристина и старательно поддержала беседу о том, кем она еще может стать, об открывающихся перед ней возможностях. Она серьезно обсуждала перспективы своего продвижения в отцовской фирме, чаще обращаясь к гостье, чем к отцу. И Джулия слегка испугалась: выходило, словно ее мнение действительно имеет какое-то значение, причем решающее, для судьбы юной девушки…
Против ожиданий возможных новых боев с боссом Джулия чувствовала себя спокойно и забыла о своем решении держаться настороже. Было и сладко и больно снова обедать по-семейному, разговаривать о всяких пустяках вперемежку с серьезными вещами. После смерти матери совместные трапезы почти прекратились — отец, погруженный в скорбь, перестал интересоваться чем бы то ни было, включая дочь и еду, а позже слишком тяжело болел, чтобы сидеть за столом.
— Как я рад, что вы передумали… — украдкой шепнул ей Доминик. Пламя свеч смягчало суровые черты его лица, улыбка вторила веселым искоркам в глазах.
Было понятно без слов, ч т о он имеет в виду. В самом деле, что заставило ее прийти? Доминик был чарующе вежлив и добр, не сказал ничего такого, что заставило бы ее нервничать или вывело из равновесия, однако это заставило Джулию еще сильнее чувствовать исходящую от него еле скрытую угрозу. Как и Кристина, Бреттон был строго одет, но время от времени в его безукоризненно вежливых манерах проскальзывало что-то интимное… Сидя за столом, все трое непринужденно болтали и так смеялись, что улыбалась даже прислуживавшая им экономка, которую Джулии представили просто по имени.
Когда отец и дочь начинали подшучивать над людьми, которых гостья не знала, Доминик в юмористических тонах описывал всю подноготную этих личностей, заставляя девушку вновь включаться в беседу.
Когда же речь зашла о преимуществах и недостатках единственного ребенка в семье, было так естественно рассказать гостеприимным хозяевам о своем старшем брате, о том, как вместе с родителями Джул боялась склонности Майкла к бесшабашным поступкам. С детства брат обожал лазать на самые высокие деревья, прыгать в воду с десятиметровой вышки, заниматься скалолазанием, совершать затяжные прыжки с парашютом, а перед смертью увлекся скоростным спуском.
— Вы боитесь, я пойду по его стопам? — спросила Кристина, как всякий подросток, уверенная, что все разговоры касаются только ее персоны. — Давно умер ваш брат?
— Два года назад. — Краешком глаза Джулия видела руку Доминика, сжавшую хрустальный бокал с такой силой, что побелели костяшки.
— Что случилось? Он действительно сорвался со скалы? — с сочувствием спросила Кристина.
— По иронии судьбы, нет. Майкл слег, как он считал, с обыкновенным гриппом, и через сутки брата не стало, — тихо ответила Джулия. — Все произошло слишком быстро, какой-то вирусный менингит. Долгие годы мама и папа жили в страхе, что поздно ночью им позвонят из какого-нибудь Богом забытого места на другом конце земли и скажут, что Майкл покалечился или погиб, а он умер дома от болезни, которую вылечили бы, если бы брат не строил из себя героя и не отказывался обратиться к врачу. Когда мы наконец отвезли его в больницу, было уже слишком поздно. Думаю, мама так и не простила себе, что вовремя не вызвала врача. Именно это довело ее до инсульта…
Девушка часто заморгала и сделала большой глоток из бокала с минеральной водой, но Доминик не стал делать вид, будто не заметил ее смущения, как всегда поступают воспитанные люди, когда речь неожиданно заходит о смерти; наоборот, заставил ее продолжить рассказ. Бреттон предположил, что школьные успехи Майкла затмевали ее собственные, и Джулия, неохотно признавшаяся, что так оно и было, волей-неволей улыбнулась огорчению шефа.
— Вы правы. Майклу удавалось все, за что бы он ни взялся, в то время как я считалась абсолютной посредственностью. Серенький воробушек рядом с гордым павлином… как часто говорила моя мать…
Бреттон явно ожидал такого ответа и принялся спорить, пытаясь пролить бальзам на ее раненное в детстве самолюбие. В глубине души Джулия была тронута, хотя стремилась не показать виду. В душе нарастало и другое чувство. Она все яснее понимала, что Доминик Бреттон не просто нравится ей. Ее чувство было гораздо глубже.
Вскоре они отпустили экономку домой, и Джулия с Кристиной сами отправились на кухню за десертом.
— Вы останетесь ночевать? — спросила девочка, ставя разогревать тарталетки с малиновым вареньем в духовку.
Услышав спокойный голос, Джулия чуть не выронила хрустальное блюдо с кремом, которое ее просили достать их холодильника.
— Конечно нет! — Она не смогла удержаться от рвавшегося наружу вопроса. — А у вас часто бывают обеды, после которых гости остаются ночевать?
Кристина усмехнулась. Усмешка девочки казалась бестрепетной и абсолютно взрослой.
— Если вы имеете в виду женщин, то нет.
— Мне нет до этого дела. — Джулия сжалась от смущения.
Девочка уселась на табуретку. Коса, уложенная вокруг головы, и красно-коричневое платье, купленное с помощью Джулии, очень шли девочке, делая ее более взрослой. Глаза за стеклами очков смотрели с обезоруживающей прямотой.
— Зато бабушке есть. Она всегда спрашивает меня о папиных подружках.
— Извини. Я не собиралась совать нос в чу жие дела, — искренне ответила Джулия. Упаси Бог хоть в чем-то быть похожей на этого отставного сержанта в юбке!
— При мне ни одна женщина не оставалась здесь на ночь. Папа ужасно скрытный. Наверно, боится, что я окончательно развращусь, если узнаю, что мой отец ведет активную половую жизнь.
— Кристина!
— А что здесь такого? Мне пятнадцать лет, и я знаю об этих вещах… даже если папе и хотелось бы, чтобы это было не так.
Пропищал таймер, и девочка повернулась спиной к своей остолбеневшей наставнице.
— Мама умерла десять лет назад, и я не думаю, что все это время он хранил целомудрие… — сказала девочка, доставая противень из духовки. — Это было бы противоестественно, правда? Вчера вечером вы пригласили его к себе в гости. Это ведь не означает, что вы с папой?.. — Она с неуклюжей деликатностью прервала фразу и выжидательно посмотрела на Джулию поверх очков.
Девушка вспыхнула.
— Нет! И я не приглашала его. Он просто забежал на минутку.
— Я так и думала. — Кристина проворно выкладывала тарталетки на блюдо. — Знаете, из-за меня можете не беспокоиться… если вы думаете об этом. Меня такие вещи не волнуют.
Смущенную Джулию бросало то в жар, то в холод. Если ее видит насквозь даже ребенок, то как же быть со всеми остальными? Может, мотивы ее поведения ясны и людям, которые в последние два дня то и дело «заскакивали» в архив? Прежде «идеальная секретарша» поскорее отогнала бы прочь эту ужасную мысль.
— В самом деле, Кристи, у тебя странные фантазии. Мы с твоим отцом совершенно несовместимы.
Девочка посмотрела на нее прямо-таки с жалостью.
— Секс не имеет ничего общего с совместимостью. Даже я знаю это. Он из области животного магнетизма и связан с выживанием вида!
