Обручальное кольцо - Морган Сара (первая книга .TXT) 📗
Татьяна звонко рассмеялась:
– Это наряд от Марианны, так? Вы счастливица. Она создает одежду только для избранного круга людей. Невозможно нигде встретить ее творения, – верещала женщина, посылая хитрую улыбку Алекосу. – Конечно, если вы не занимаете особое место в ее сердце.
Платье от Марианны.
Марианны?
Келли невидящим взглядом смотрела на Татьяну. Затем она опустила глаза на золотистое платье, вспоминая, как напряжен был Алекос, когда дарил ей этот наряд.
И это неудивительно, ошеломленно подумала Келли. Нет ничего странного в том, что Алекос так странно себя вел.
Он, наверное, ужасно боялся, что Келли узнает правду.
Какой бесчувственный подонок одевает свою девушку в наряды своей бывшей пассии?
Тот же бесчувственный подонок, который отрицает существование собственного ребенка. Тот же бесчувственный подонок, который не попросил ее перенести кольцо на левую руку.
Сквозь застилавшие глаза слезы Келли уставилась на висящую перед ней картину Беллини, размышляя о том, были ли мужчины эпохи Возрождения более внимательны к чувствам других, чем современные самцы.
Сжав подол платья, Келли слегка приподняла его над полом и бросилась к выходу, по пути задев прекрасную скульптуру эпохи Ренессанса в попытке как можно быстрее оказаться подальше от этого места.
Когда она бежала по красной дорожке обратно к машине, слезы жгли ей веки, а в горле образовался ком.
Она была уверена, что сегодня что-то разобьется на миллионы осколков. Только она никак не могла предположить, что это будет ее собственное сердце.
Номер в отеле напоминал огромную стеклянную капсулу, подвешенную в воздухе над лагуной, но если Алекос ожидал от Келли обычной восторженной реакции, то он был жестоко разочарован.
Он нагнал ее в самом конце красной ковровой дорожки и помог ей забраться в лимузин, тревожась, что Келли, казалось бы, не думала о том, куда она направлялась или что делала.
Как только они прибыли в отель, Келли поспешила в номер и сразу же сбросила ненавистные туфли, более не обращая на них внимания. Теперь она извивалась, пытаясь расстегнуть невидимую молнию на спинке платья, явно не желая просить Алекоса о помощи.
Келли просто кипела от злости.
Алекос подошел к ней и положил руки ей на спину, но она сбросила их.
– Не прикасайся ко мне! – дрожащим голосом выкрикнула Келли. – Хотя расстегни это дурацкое платье, чтобы я его побыстрее сняла. Я не желаю носить наряд, сделанный одной из твоих бывших подружек.
Алекос глубоко вздохнул.
– Я догадывался, что тебя может расстроить тот факт, что платье создано Марианной, поэтому и не сказал тебе.
– Было бы лучше, если бы ты вообще не дарил мне наряд от нее!
– Я знал, что проход по красной ковровой дорожке выбьет тебя из колеи, – произнес Алекос, расстегивая молнию на платье девушки, чувствуя, как напряглось его тело, когда он увидел очертания ее обнаженной спины. – Я подумал, что ты будешь чувствовать себя лучше, если тебе понравится твой наряд. Одежда от Марианны только для избранных, и я посчитал, что ты почувствуешь дополнительную уверенность, если на тебе будет одно из ее уникальных творений.
– Уверенность? – взвилась Келли, резко разворачиваясь, так что пряди волос выпали из ее идеальной прически. – Ты думаешь, что мне прибавляет уверенности тот факт, что незнакомые люди говорят мне, что на мне платье от твоей бывшей возлюбленной?
– Я не предполагал, что Татьяна подойдет знакомиться.
– О, это все объясняет! – дрожащим, от душащих ее слез, голосом сказала Келли, срывая с себя платье, как будто оно было заражено. – Теперь я вижу лейбл. – Девушка схватила платье и уставилась на элегантную нашивку «От Марианны». – Я полная идиотка.
С трудом оторвав взгляд от полных грудей Келли, Алекос возразил:
– Ты не идиотка.
Но Келли не желала ничего слышать.
– Оставь меня в покое. Только ты можешь в одночасье превратить самый романтичный город мира в ад, – произнесла она и направилась к окну, обхватив себя руками. – Возможно, это место заполнено мертвыми телами женщин, которые выбросились из окна после ночи с такими мужчинами, как ты.
Подняв глаза к потолку, Алекос подошел к ней:
– Марианна создает уникальные, элегантные вечерние наряды. Заказы расписаны на четыре года вперед, потому что она лучший дизайнер, а я хотел для тебя самого лучшего.
Плечи Келли напряглись, но она не соизволила повернуться.
– Это было очень бесчувственно с твоей стороны!
– Но я же с тобой, а не с ней.
– Нет – ты не со мной, Алекос. Не совсем. Мы ведь просто притворялись все это время, не так ли? – сказала Келли, разворачиваясь к нему, вся в слезах, так что тушь текла у нее по щекам.
Алекосу пришла в голову мысль, что он никогда раньше не видел плачущую женщину, которая совершенно не заботилась о том, как выглядит. Вместо того чтобы тихонько хлюпать, Келли растерла слезы по лицу, окончательно перемешав их с тушью. Мужчина, которого никогда ранее не трогали женские рыдания, чувствовал себя чрезвычайно неуютно в сложившейся ситуации.
– Мы не притворялись…
– Притворялись. Ты когда-нибудь говорил мне, что любишь меня? Нет, конечно нет, потому что ты не любишь меня! Сначала я была девушкой для секса, а теперь превратилась в женщину, которая носит твоего ребенка… – Голос Келли сорвался. – И это просто безобразие. Вся эта ситуация – ужасная, непоправимая ошибка. А так быть не должно. Не должно!
Она снова зарыдала, но когда Алекос попытался утешающе обнять ее, она резко сбросила его руки.
– Ты снова это сделал. Когда Константин спросил тебя об отцовстве, ты ответил, что отцом не являешься! – кричала Келли, лицо ее было залито слезами, глаза были красными и распухшими, но Алекос стоял неподвижно, зная, что если дотронется до нее, то она придет в ярость.
– Келли…
– Нет! Больше никаких оправданий. Знаешь что, Алекос? Я больше не могу. Не могу продолжать жить на краю лезвия, думая, наступит ли тот день, когда тебе самому надоест притворяться. Не хочу, чтобы наш малыш жил в постоянном ожидании, придешь ты или нет, чувствуя себя виноватым. Ты не можешь сначала прийти, а через минуту уйти, потому что я знаю, каково это – стоять на пороге, ожидая отца, который не собирается возвращаться!
Алекос застыл, пораженный этим признанием Келли, ожидая, пока она не выговорится и не проронит реальные причины своей бурной реакции на его глупое поведение.
– Я хочу д-домой, – всхлипывая, сказала Келли. – Хочу обратно в Литтл-Молтинг. Мы обговорим детали позже.
– Ты ожидала отца на пороге? Это случилось с тобой? – мягко расспрашивал ее Алекос. – Твой отец заставлял тебя ждать?
Не разворачиваясь, Келли ответила:
– Я не желаю говорить об этом.
После этой фразы мужчина с трудом сдержал собственное раздражение.
– Милая моя, ты говоришь обо всем на свете! В твоей голове не проносится ни одной мысли, которая не оказывается высказанной, но это… это действительно важно, а ты никогда ранее не упоминала об этом. Почему?
Прошло мгновение прежде, чем Келли ответила.
– Потому что разговорами тут не помочь, – пробормотала она. – Мне нелегко говорить на эту тему.
– Келли, – обратился к ней Алекос, старательно подбирая слова. – В эту самую минуту мне тоже нелегко, как и тебе, так что было бы здорово, если бы именно сейчас ты не пряталась в раковину. Расскажи мне о своем отце. Я хочу знать. Это важно.
Она провела ладонью по лицу, вытирая слезы, и вздохнула.
– Моя мать провела полжизни, пытаясь превратить отца в того, кого она мечтала рядом с собой видеть.
– И что это значило?
– Муж. Отец, – хриплым от слез голосом ответила Келли. – Но он не хотел детей. Мама думала, что он привыкнет к этой идее, но этого не произошло. Время от времени совесть вынуждала его позвонить и пообещать, что он придет навестить меня. – Голос задрожал. – И я хвасталась друзьям, что папа заберет меня. Я паковала свои вещи и ждала его возле двери. А он не появлялся. Это заставляет тебя чувствовать себя ничтожным. Мое детство вовсе не напоминало сказку.
