Одинокое сердце - Андерсен Линда (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
До чего же смешно ей было наблюдать за Бенджамином, уплетающим все это с детским, жадным выражением лица! А вина он так и не отведал, бедняга!
– Вкусно, ничего не скажешь, – вытерла губы салфеткой Миллисент. – Спасибо, муженек. Можешь глотнуть винца, а машину поведу я, мне не привыкать отвозить пьяненького мужа домой.
– Благодари свои штурманские навыки, женушка, – было ответом. – Поворот, еще поворот, вот и приехали! Никогда не доверю тебе свою машину, уедешь в Неваду вместо Канзаса, ищи тебя потом! Шутки в сторону. Согласись, Миллисент, мы в хорошем настроении, с малышкой все в порядке, сами сыты, здоровы, сегодня выходной. Давай сделаем маленький крюк и послушаем оперу под открытым небом?
– Какую такую оперу? – опешила Миллисент.
Бенджамин показал рукой на рекламный щит за окном ресторана.
– Всего пятнадцать миль от города. Уверен, полчаса ничего не меняют, но удовольствие мы получим по полной программе. Хорошее оперное пение – моя слабость.
Миллисент колебалась… Заманчивое предложение, она тоже любила оперу, но, к сожалению, редко себя баловала дорогим зрелищем. А сейчас она в джинсах, в ковбойке. В таком наряде в оперу не ходят. Потом, малышке Аннабель долгая дорога к матери может наскучить.
– А как же твоя сестра Флоренс? Она уже, наверное, все глаза проглядела, поджидая машину с дочкой? Я бы с ума сошла, окажись в такой ситуации – я в одном месте, а мой ребенок – в другом. Пожалей сестру, Бенджамин! Опера подождет!
– Жалею, жалею! Разве не видишь, весь позеленел от жалости… Все равно это все по дороге. Вдумайся только: мы можем попасть на настоящую лесную оперу! Почувствуй себя путешественницей, Миллисент, разве плохо получать новые впечатления? Изучишь внимательно место, чтобы мы еще раз сюда нагрянули. Тогда ты и сделаешь фотографии века. Тебя вдохновят воспоминания о Плимуте. И, я уверен, ты будешь покорена замечательными декорациями под открытым небом в сосновом лесу на берегу Денвера… Поехали, я уже принял решение!
…Что поделаешь? – подумала Миллисент. Она ведь тоже приняла решение, когда садилась в машину к Бенджамину сегодня утром. Чем окончится их путешествие? Походом в планетарий, ужином в дорогущем ресторане, где жарят лесных оленей на вертеле, или в полиции?
Честно говоря, смотреть новые места куда интереснее, чем проводить выходной в разъездах по вещевым аукционам со стариками-соседями. Она не делает ничего плохого. Бенджамин с ней вежлив, предупредителен и ведет себя очень естественно. Правда, немного похож на подростка, вырвавшегося из родительского дома, но ничего. Пока все идет нормально, мисс Копперфилд даже нравится ему подчиняться. Ах, если бы такое путешествие случилось лет десять назад, она бы никогда больше не расставалась с Бенджамином.
Ладно… Опера так опера! Хотя Миллисент насторожилась, что путешествие затягивается, и ее лицо тут же отразило, беспокойство, физиономия Бенджамина в противовес ее состоянию светилась таким радушием, будто девушка находилась у него в гостях, а он был хозяином здешних мест. Нет, не стоит его обижать. Хочет он побывать с ней в опере под открытым небом, пусть так и будет.
– Поехали, Бенджамин, но помни, с нами ребенок! Не превышай скорость, тормози на поворотах!
Помогая Бенджамину снять с коляски колеса и поставить корзинку с Аннабель в салон автомобиля, Миллисент обратила внимание, как осторожно мужчина выполняет все эти нехитрые действия, стараясь не причинить малышке лишнее беспокойство.
Этот холостяк любит свою племянницу, подумала девушка. Он нежен и действительно испугался, когда малышка закатила ночной концерт.
Молодые люди вновь соприкоснулись руками, и Миллисент почувствовала необъяснимое желание не отдергивать пальцы, продолжая чувствовать тепло этого большого и смешного человека.
Почему смешного? Да потому что он походил на великана в стране лилипутов, когда шел вместе с ней и коляской к оставленной на стоянке машине. Все прохожие были куда меньше ростом.
А двигался Бенджамин очень красиво, – шел, словно большое сильное животное, как лось или медведь, уверенно ставя ноги. Он все еще нравился ей, вот что. Старые влюбленности не проходят бесследно. А что, если она действительно продолжает его любить?
В незнакомом городе, на чужих улицах девушка чувствовала себя уверенно, потому что рядом с ней был человек из ее прошлого, мужчина, от которого она когда-то была без ума.
Интересно, а как он относится к ней, нравится она ему как женщина или нет? Глупый вопрос… А если спросить? Мысль была достаточно странной, никогда раньше Миллисент не замечала за собой такого любопытства. Спросить или…
– Знаешь, Миллисент, мне было очень приятно посетить с тобой и причал с кораблем, и посидеть в ресторане. Это, наверное, потому, что ты сама мне нравишься, с тобой я словно помолодел на десять лет, – внезапно проговорил Бенджамин, выруливая со стоянки и внимательно следя за огнями светофора. – Зеленый! Если поторопиться, мы успеем к самому началу спектакля. Верди – моя страсть, ты любишь Верди?
– Люблю, и часто слушаю у Анны-Терезы что-нибудь из ее коллекции. Она собрала все записи оперных певцов, которые только есть на свете. Разумеется, итальянского происхождения!
– У тебя замечательные соседи, милые и доброжелательные люди. Они сейчас скучают по тебе.
– Скучают. Ничего, в следующий выходной я разделю их компанию, проедусь по распродажам.
– Неужели тебя так развлекает шопинг, ведь мотаться по магазинам утомительно.
– Кому как! – рассмеялась Миллисент. – У меня всегда есть конкретная цель. Я покупаю фото-антиквариат, всякие мелочи, служащие бутафорией при съемках. Они нужны в работе и Маргарет. А когда есть цель – любое занятие становится осмысленным.
– Маргарет тебя очень любит, – заметил Бенджамин. – Даже чересчур.
– Мы же сестры, – резко ответила Миллисент. – Другой у меня нет, я ее тоже чересчур люблю, и может быть, ей это тоже не нравится!
– Я не хотел обидеть тебя, Миллисент, – тихо проговорил Бенджамин, не отрывая глаз от дороги. – Вы – близнецы, это так здорово!
– А у нас в роду много близнецов.
– Разве это наследственное?
– Наука считает, что да. Ты же врач, должен лучше меня знать подобные вещи.
– Может быть, и у тебя родятся близнецы? – Бенджамин перевел взгляд с дороги на девушку и подмигнул ей. – Представляешь, сколько будет крику, когда у них начнут резаться зубы.
Миллисент предпочла промолчать. Машина въезжала на опушку соснового леса, на дороге появился распорядитель с повязкой на рукаве, и показал место стоянки.
У подножия зеленого холма располагался оркестр, хор стоял чуть выше, чарующие звуки увертюры к «Аиде» плыли в напоенном ароматом разогретой солнцем смолы воздухе.
Миллисент показалось, что она попала в сказку. Держа на руках малышку Аннабель, девушка испытывала странное чувство, что все вокруг происходит не с ней, что это сон.
Она оглянулась на Бенджамина и заметила его глаза – мужчина пристально смотрел на нее, будто видел впервые.
Несколько сотен людей слушали оперу под открытым небом. Среди мощных стволов деревьев было сооружено некое подобие сцены, напоминающее срезанный холм, а декораций не оказалось вовсе.
Высоко над головой тянулись белые облака, и чудилось, именно они передавали колорит древнего Египта. Облака уплывали в вечность, так грезилось очарованной Миллисент. Музыка растворялась в воздухе и тоже уплывала в вечность.
Господи, как захотелось Миллисент заплакать, просто так, от души, светло, негромко, заплакать, потому что ей было хорошо.
Аннабель тоже слушала божественную музыку, пение прекрасных исполнителей и при этом смешно морщилась. Лохматое чучело скунса было крепко зажато в ее пальчиках и, будь Миллисент повнимательнее, она бы увидела, что странная детская игрушка вызывала некоторую оторопь у публики.
В какое-то мгновение Миллисент почувствовала, что Бенджамин исчез. Она оглянулась. Вокруг только взволнованные лица других слушателей, у некоторых в глазах стоят слезы… Куда же пропал он?
