Всё вернётся - Мортинсен Кей (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
Однако пока он не собирался сообщать Ренате, что является внебрачным ребенком. Если окажется, что ее отец негодяй, и она все же унаследовала его дурные черты, он с чистой совестью выпроводит ее и тем самым спасет Гринвуд.
Но если Рената чиста… Мартин задумался. Он не знал, как поступит в этом случае. Он не сможет жить без Гринвуда. И Томми будет несчастным.
— Мартин! — окликнула его Шейла. — Хватит теребить это дурацкое полотенце, займись своим дьяволом!
— Извини. Я задумался. — Он взглянул на Ренату и внезапно оживился. — Один момент.
Словно не замечая взлетающих копыт бешеного жеребца, Мартин открыл дверь стойла.
— Я плохо знаю лошадей, — нервно сказала Рената, отступая.
— Лучше отойти подальше, с этим парнем шутки плохи! — крикнул ей Мартин через плечо.
Как обычно, Черная Молния выскочил из стойла и стал энергично топтать землю мощными копытами. Мартин с трудом удерживал его за уздечку. Каждый раз, выводя жеребца из стойла, он испытывал благоговение перед красотой этого сильного животного. Он гордился тем, что горячий норовистый конь считает его своим другом, которому можно доверять.
— Тихо, тихо, — успокаивал он жеребца, поглаживая его ритмичными, гипнотизирующими движениями.
Черная Молния тряхнул головой, как бы признавая право своего хозяина, незлобно фыркнул, и полностью отдался в руки Мартина.
— Я знаю, ты ненавидишь клетку, — приговаривал Мартин. — Я тоже не терплю ее. Но тебе надо было отдохнуть после нашей ночной прогулки. Пошли.
Мартин вывел относительно успокоившегося жеребца в поле и отпустил поводья. Когда он задвинул засов на воротах, отделяющих загон для выпаса лошадей от двора конюшни, Рената подошла к нему.
— Фантастический красавец, — сказала она, глядя на жеребца, который, получив долгожданную свободу, носился по полю, радостно вскидывая задние ноги.
— Чистокровный арабский Скакун, — ответил Мартин, наблюдая за своим любимцем. — Моя слабость.
Радостное возбуждение лошади передалось и ему. Он тоже мог почувствовать себя свободным. Мог отпустить тормоза, если бы захотел, сломать все ограничения, которых он придерживался многие годы, и отдаться своим порывам. Как Рената.
Мартин скосил на нее глаза. Ветер развевал ее шелковистые волосы. Не сводя глаз с жеребца, перешедшего на легкий галоп, Рената машинально заправила разметавшиеся по лицу пряди за уши.
Солнце освещало ее высокие скулы и соблазнительные округлости грудей. Мартина пронзил столь мощный приступ желания, что он сжал зубы и отвернулся. Сейчас не время и не место.
Мартин бросил сердитый взгляд на жеребца, позавидовав его свободе, в которой он отказывал себе. К черту запреты! Он знал, чего он хочет, и он хотел это сейчас!
— Пойдем.
Не дожидаясь ее согласия, Мартин взял ее за руку и повел через двор на сеновал.
— Что?.. — Рената посмотрела на кипы душистого сена и все поняла. — О, Мартин! — пролепетала она с притворной застенчивостью деревенской скромницы. — Что у вас на уме, сэр?
— Ты, — прорычал он, едва сдерживая нетерпение.
Рената озорно улыбнулась.
— Я очень рада. — И протянула к нему руки. Мартин притянул ее к себе и впился в ее рот горячими губами. Через секунду они уже лежали на ворохе сена. Мартин стал осыпать лицо и шею Ренаты неистовыми поцелуями.
Рената распаляла его нежными, шаловливыми словами, которые шептала ему на ухо. Она как бы вела Мартина в этой любовной игре, словно опасалась, что он передумает и у них ничего не получится.
У Мартина кружилась голова. Он уже ничего не соображал, не мог подчинять свое тело велению разума. Это были настоящие эмоции, никаких заученных движений. Лишь чистая, совершенная гармония двух тел.
Его восхищала гладкая нежная кожа Ренаты. Он скользил губами по ней, как по гладкому атласу. Каким-то образом Рената оказалась обнаженной — Мартину показалось, что это произошло само собой, — и на нем уже не было рубашки. Они прижимались друг к другу обнаженными телами, Мартин слышал биение их сердец: сумасшедшее — свое и частое — ее.
Рената оплела его ноги своими ногами, а он продолжал целовать ее, не в состоянии насытиться ее сладкими губами. Она была красивой и невероятно желанной.
— Рената, — хрипло произнес Мартин, ошеломленный пугающей силой своих разгулявшихся эмоции.
Она коснулась кончиком языка уголка его рта. По его телу прошла сильная судорога, потом еще одна, когда Рената опустила руку вниз и дотронулась до него. Мартин уже не мог сдерживать себя.
— Я… не могу… я…
Мартин закрыл глаза. Он уже был внутри Ренаты, в теплой, влажной, пульсирующей глубине. В этот момент он ощутил себя свободным, свобода пронизывала все его поры. Он безраздельно принадлежал Ренате и чувствовал лишь восхитительно свободное движение их тел и нескончаемую радость, которая заполняла все его существо.
Он посмотрел на Ренату, и в этот момент она поняла, что влюбилась в этого мужчину и что отныне навсегда связана с ним, что бы ни случилось.
— О, дорогая! — прошептал Мартин, нежно касаясь губами ее лица. — Прости меня, я был слишком…
Рената прижала палец к его губам и улыбнулась.
— Это было прекрасно. Море страсти и огня, — прошептала она, переводя дыхание. — Просто великолепно.
Мартин наклонил голову, блестящие черные кудри упали ему на лоб, и Рената вспомнила жеребца — нетерпеливого, рассерженного, застоявшегося в стойле, а после получения свободы сходившего с ума от радости. Они оба были черные, оба были наделены магической и мощной мужской силой. Создания, которым необходимо ничем не ограниченное пространство для полнокровной жизни. Рената была в восторге оттого, что подарила Мартину эту радость свободы.
Когда Мартин слизал языком каплю молока с соска, Рената вцепилась в его густые волосы и застонала от удовольствия.
— Мне надо идти, пора кормить Ника, — прошептала она неохотно.
Мартин недовольно вздохнул.
— Время! Вечный враг влюбленных. Я бы хотел остаться с тобой здесь до утра. Но ничего не поделаешь. Мне надо принять душ и навестить маму. Я обещал ей.
— Да, — согласилась Рената, но Мартин продолжал целовать ее, не отпуская от себя. — Мартин. — Она мягко оттолкнула его и все с той же неохотой воскликнула: — Я должна идти!
— Ты ведь понимаешь, что ты сделала, — пробормотал он хрипло.
— Да! — радостно прошептала Рената. Мартин улыбнулся.
— Думаю, что понимаешь не до конца. У меня сейчас такое ощущение, что я должен быть с тобой все двадцать четыре часа в сутки.
Рената засмеялась и стала одеваться, ежесекундно отбиваясь от его поцелуев.
— Ненасытный! — ласково пожурила она Мартина, когда он опять завладел ее ртом.
— Сведен с ума колдуньей, — проворчал он и застыл, когда Рената крепко обняла его.
— Мартин, — прошептала она, — я так рада, что мы нашли друг друга.
Он быстро поцеловал ее в последний раз и повел к двери.
Когда Рената торопливо шла к дому, ей казалось, что сердце ее выскочит из груди. Недавно она была в полном отчаянии. А сейчас… Рената впервые в жизни чувствовала себя удовлетворенной.
10
Мартин испытал облегчение, лишь когда, наконец, ушел от матери. Она расспрашивала его о Ренате с удивительным для серьезно больной женщины интересом. Мартину было неприятно лгать ей, это было похоже на предательство.
Он разрывался на части. На первом месте для него всегда был Томми, а уже потом шли обязанности, мать и Гринвуд. А теперь даже одна мысль о том, что однажды Ник станет законным наследником поместья, вызывала у него страх, что он лишает своего сына будущего, не говоря о его собственной жизни.
Мартин с ненавистью думал о любовнике своей матери, несмотря на то, что был обязан ему своим появлением на свет. Одолеваемый мрачными мыслями, он шел к раскидистому дубу, под которым стоял стол, накрытый для обеда.
Рената сидела в расслабленной позе на плетеном стуле, и по мере того, как Мартин приближался к ней, его настроение поднималось. Удивительно.
