Если бы юность знала... - Скулер Кэндес (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Зик крепко обнял дочь.
– Не беспокойся обо мне и маме, – произнес он, целуя ее в щеку и усаживая в лимузин. – Мы придем к взаимопониманию. Я обещаю.
Гости не спешили прощаться. Кто-то допивал шампанское, кто-то увлекся разговорами… Среди гостей постоянно находился Зик. Он следил за порядком и за тем, чтобы не вышло накладок при отъезде приглашенных.
Но вот наконец свадебный прием был завершен. Зик устало вздохнул, ослабил галстук и направился по широким ступеням к входной двери дома. Она была на замке. Зик подергал сильнее – дверь не поддавалась. Ариэль что, закрылась? Не захотела выслушать его объяснения?
Нет, на этот раз ничего у нее не выйдет!
В неистовой ярости Зик бросился к черному ходу. Он был закрыт. Так же, как и дверь кухни и солярия. Не желая отступать, Зик поднялся по каменным ступеням на веранду второго этажа. Здесь он смог заглянуть в стеклянную дверь ее спальни. Белый ковер от стены до стены, широкая кровать под белым атласным покрывалом, колеблющиеся белые шторы. Единственный цветной предмет – светло-розовое платье на белом пуфике в ногах кровати. Зик поднял руку и решительно постучал.
Тишина.
Он постучал снова, затем подергал дверную ручку и крикнул:
– Ариэль, я знаю, ты здесь! Открой эту чертову дверь!
Она возникла внезапно – появилась из другой комнаты, на ходу завязывая пояс атласного белого халата. Волосы завязаны ленточкой, ноги босые видимо, только из душа. Прекрасная, как принцесса, и холодная, как лед. – Пошел прочь! – только и было сказано маячившему за стеклом Зику.
– Открой, Ариэль, пожалуйста, нам надо поговорить!
– Нам нечего сказать друг другу.
– Открой или я вышибу сейчас дверь!
Она потуже затянула пояс и бросила:
– Не посмеешь!
– Ты так думаешь? – Он отступил на шаг, словно бы собираясь выполнить угрозу.
– Я уже включила сигнализацию. Приедет полиция, а за ней газетчики.
– Тогда приготовься увидеть свои фотографии в неглиже на всех первых страницах газет! – Зик разбежался и пнул дверь.
Дерево затрещало. Стекло разлетелось. А сирены так и не последовало.
Они стояли и смотрели друг на друга через разбитую дверь. Зик все еще сохранял воинственный вид. Ариэль, с босыми ногами, без грима, почувствовала себя перед ним маленькой, хрупкой, беззащитной. Прошло десять секунд, двадцать, а они все не отводили горящих огнем глаз. Дыхание их участилось, кровь бурлила. В воздухе повисло жуткое напряжение.
Зик шагнул в спальню, хрустя подошвами по стеклу.
– Ариэль, я хочу, чтобы ты знала: на пути к тебе меня ничто не может остановить. Того мальчишки, каким я был когда-то, давно уже нет. Это двадцать пять лет назад у меня не хватило ума и храбрости бороться за то, что уже принадлежит мне.
– Я не принадлежала тебе, – проговорила она.
– Принадлежала! И я заставлю тебя признать это. – Он впился губами в ее губы.
Поцелуй его был горяч, страстен – подобен лесному пожару, пожирающему все на своем пути. У обоих перехватило дыхание, они дрожали от неутоленной страсти.
– Это ничего не решит, – пробормотала Ариэль, когда Зик поднял ее на руки и понес к кровати. – Нам нужно серьезно поговорить.
Он уложил ее на постель и с вожделением рассматривал, воображая, что вот если сейчас опустится на нее, то эти тонкие руки скользнут по его груди и обовьются вокруг шеи, эти мягкие губы откроются, а стройные ноги раздвинутся, приглашая войти…
– Не надо, – прошептала она. – Пожалуйста.
Зик издал приглушенный стон и прохрипел:
– Что ж, прекрасно, давай поговорим. Только я не буду извиняться или оправдываться. Я уже устал ощущать вину за то, чего не делал. Между мной и Холли нет ничего, кроме дружбы и деловых отношений. Как и со множеством других женщин, черт возьми. Я не Казанова, каким меня рисуют газетчики. Просто мне нравятся женщины, приятна их компания, интересны их рассуждения и видение мира. Выходит, за это я должен винить себя?
– Мне нет до тебя никакого дела! – Ариэль устало закрыла глаза, пытаясь хоть как-то отгородиться от него, собраться с мыслями.
– Позволь мне в этом усомниться. Я вижу, что за фасадом, который ты старательно поддерживаешь – безукоризненные манеры, непоколебимое спокойствие, – кроется совсем иная женщина. Трепетная и страстная, которая… которая хочет меня! Ариэль, неужели тебе не хочется хоть немного побыть самой собой? Здесь и сейчас. Ведь с нами никого нет – только ты и я. Мужчина и женщина. Чего ты так боишься?
– Я ничего не боюсь, – ответила она.
– Боишься. Ты просто в ужасе. – Зик осторожно взял Ариэль за подбородок, заставляя ее посмотреть на себя, но она отвела глаза. – Чего или кого ты боишься, Ариэль? Меня?
Она окатила его презрительным взглядом и сказала:
– Ты себе льстишь.
– Тогда кого? Себя?
И тут ее словно прорвало.
– Да! Себя! – выпалила она. – Я боюсь себя! Тебя это устраивает? Ты счастлив? Я боюсь себя и того, что произойдет, если я позволю взять верх эмоциям. Я боюсь… Нет! Не прикасайся ко мне! – Она вскочила с кровати и подбежала к туалетному столику. – Не хочу, чтобы ты касался меня…
– Я должен…
– Я сказала: нет! – Ее глаза искали, что бы бросить в Зика. Подвернулась хрустальная пудреница с серебряной крышкой. – Прочь от меня!
Зик покачал головой и двинулся на нее.
Ариэль размахнулась и бросила пудреницу, целясь ему в голову. Но та попала Зику в плечо, осыпав пудрой его пошитый на заказ смокинг. – Вот до чего ты меня довел! – крикнула Ариэль в ужасе от своего поведения.
Он поймал ее за руку и привлек к себе, пытаясь приласкать и успокоить.
– Не надо, милая, не плачь. Все в порядке, – приговаривал Зик.
– Нет, не все в порядке, – всхлипывая, она пыталась вырваться из его объятий.
Он прижал ее к себе крепче.
– Такого раньше не случалось, – хныкала она, отказываясь сдаваться. – Я не орала на людей. Не швырялась предметами. Не теряла рассудка и не плакала. Не смотрела на других женщин с желанием выдрать у них волосы с корнем. В общем, была нормальной, разумной женщиной…
– Да-да, любимицей Америки. – В голосе Зика таился смех.
– Да! Нет! О черт, я уже ничего не понимаю, – она ударила его кулаком в плечо. – Это не смешно, Зик! Я говорю серьезно. Как только ты вернулся в мою жизнь, я уже не знаю, кто я такая…
– И боишься этого.
– Я просто в ужасе. Я боюсь, что…
– Что?.. – подхватил он.
– …что потеряю себя, как тогда, давно. Я была совершенно разрушена, когда ты… О, я знаю, ты не предавал меня. Верю. Но тогда я не знала… тогда во мне что-то сломалось. Я не знала, кто я, и мне было все равно. Не хочу говорить об этом, но больше всего мне в то время хотелось умереть.
– Ариэль, милая…
– Да, это правда. Лишь только когда внутри меня впервые шевельнулась Кэмерон, я обрела смысл жизни. Именно дочь дала мне силы выжить. А сейчас у нее собственная жизнь. Ее не будет у меня, как было раньше…
– Сейчас тебе и не нужна Кэмерон, – проговорил Зик, гладя ее по щеке. – У тебя есть я. У тебя есть мы.
Ее взгляд, полный надежды, страсти и желания поверить, что на этот раз получится, остановился на Нем. – Правда? – тихо спросила она.
– Правда, – кивнул он. – Мы с тобой уже давно не те два юных существа, незащищенных и глупых, которые не смогли побороться за себя. Теперь мы знаем, что стоим борьбы. Знаем, Ариэль?
Она долго и серьезно смотрела ему в глаза, потом сказала:
– Да, мы стоим борьбы.
Он поцеловал ее – они поцеловали друг друга. Это был нежный, сладкий, торжественный поцелуй примирения, после которого оба засмеялись.
– Будем любить друг друга вечно.
– Вечно, – подтвердила она.
– И будем жить друг для друга.
– Всегда.
– И будем доверять друг другу.
– Непременно.
– И будем… что? – лукаво спросил он.
– Так и быть, – с улыбкой ответила она.
С криком радости Зик подхватил ее на руки и уложил на постель.
