Твое имя – страсть - Файер Тори (читать хорошую книгу txt) 📗
— …моя соседка по комнате в колледже. Ты ведь помнишь ее? Милда Эванс?
— А? — вновь включился он в разговор.
— Стиви, братик мой дорогой, страшилище моих детских дней, мой звонок тебя-таки разбудит. Проснись! У тебя там через неделю прощальное гулянье, проводы лета, или как это называется? Бал. Правильно?
— Правильно, — сказал он с улыбкой.
— Ну вот. Через неделю я приезжаю к тебе на ранчо, — продолжила Сандра, четко выговаривая слова, словно ее брат с трудом понимал английский. — Привожу с собой Милду Эванс. Между прочим, после колледжа она заработала жуткую кучу денег. Стала фотомоделью. Ты еще слушаешь?
Внутренняя система защиты четко оповестила Стива о тревоге.
— Красивая и богатая, да?
— Да.
— Нет! Добро пожаловать в любое время, Золушка, но свои замашки свахи оставь дома.
— Хочешь сказать, что мои подруги — нежеланные гостьи на твоем ранчо?
Он открыл рот, чтобы возразить, но остановился, побежденный.
— Сандра, ты моя любимая сестра и…
— Единственная, к тому же, — вставила она.
— Может, хватит меня уговаривать?
— Ну, раз ты так вежливо просишь, буду рада…
— Я тебе должен сказать…
— Заткнись! — оборвала сестра, удачно выбрав момент.
Стивен вздохнул.
— Сандра, пожалуйста. Никакого сватовства. О'кей?
Последовала короткая пауза, потом вопрос:
— Ты что, серьезно?
— Да.
— Нашел в конце концов себе кого-то?
У него сжалось сердце.
— Стиви? Ты меня слышишь?
— Добро пожаловать на бал, сестренка, — ответил он серьезным тоном. — Привози свою, как там ее, если это доставит тебе удовольствие. Я даже буду с ней вежлив. Обещаю.
— Стиви, какая она?
— Черт, Сандра, это же твоя подруга, не моя. Почем мне знать?
— Нет. Не Милда. Та, которую ты нашел.
Он закрыл глаза и вспомнил, как выглядела спящая на Лугу Моника, укрытая сияющими серебристыми волосами.
— Имя ей Женщина… И она не существует, — тихо произнес Стив, — в нашей реальности. Она живет вне времени.
После долгой паузы Сандра сказала:
— Не понимаю. Не знаю, радоваться за тебя или нет. Ты так печально говоришь.
— Радуйся. Хоть на время я узнал, что это такое, когда тебя любят просто за то, что ты — это ты. Она думает, что я всего лишь ковбой в заплатанных джинсах и рубахе с потертыми манжетами, и ей наплевать. Обращается со мной так, словно я ее осыпал бриллиантами, а я ей не дал вообще ничего.
— Кроме себя самого.
Стив закрыл глаза.
— Другим женщинам этого всегда было мало.
— И мужчинам, — тихо добавила сестра, вспомнив собственное болезненное открытие, что не столько она сама, сколько ее деньги влекли к ней человека, которого она любила. — Я рада за тебя, Стиви. Сколько бы это ни продлилось, я за тебя рада. Мне не терпится ее увидеть.
— Прости, сестренка. Расписанием это не предусмотрено.
— Ее не будет на балу? Ах, да! Конечно. Она же не знает, кто ты. Черт!
Он улыбнулся, несмотря на шевельнувшуюся в нем боль.
— Она не придет, даже если я ее приглашу. У нее нет денег, чтоб купить приличный складной ножик, не говоря уж о вечернем платье. Мне-то все равно, в старых джинсах она или в шелках, но я скорей дам руку на отсечение, чем заставлю ее почувствовать себя неловко.
— Так купи ей платье. Скажи, что выиграл деньги в покер.
— А она скажет, чтоб я лучше купил себе новую рубаху. Причем абсолютно искренне.
— Бог ты мой! Она что, святая?
Стив подумал о чувственном наслаждении, которое ему доставляла Моника, о ее мягких губах и горячем языке на своем теле.
— Святая? Нет! Просто слишком практичная. Не позволит тратить деньги на одноразовое платье, когда ее мужчина так беден, что не в состоянии купить себе новой рубахи.
— Я хочу с ней увидеться!
— Извини. Лето и так скоро кончится. Я тебя, конечно, люблю, сестренка, но не настолько, чтоб пожертвовать хоть часом, проведенным с ней. И только, чтобы удовлетворить твое любопытство.
Сандра пробормотала нечто, чего брат предпочел не расслышать. Потом вздохнула.
— Как же она выглядит?
— Пару часов назад Роджер мне сказал, что так, наверное, выглядела Ева в раю.
Он, конечно, умолчал как при этом чуть не сбил Роджера с ног за одно то, что он осмелился глазеть на Монику.
— Роджер так сказал? Святые угодники!
— Представь, и с большим уважением…
— Угу. Разумеется. Если ты, братец, этому веришь, пойди-ка проверь уровень своего умственного развития. Для Роджера нормальное состояние — состояние вожделения!
— Я же не говорю, что он сказал только с уважением. Просто в ней есть какая-то наивная чистота, перед которой бессильны все его обычные подходы.
Сандра рассмеялась.
— Этому я верю! Только кто-нибудь поистине невинный мог не знать, кто ты такой. Где она жила — в Тимбукту?
— Помимо прочих мест.
— Каких, например?
— Путешествовала по всему миру.
— По курортам шастала? Как же тогда вышло, что она тебя не раскусила?
— Сандра, я не…
— Так нечестно, — перебила она, не дослушав. — Как она выглядит, ты не говоришь, как ее зовут, не говоришь, и где живет, не говоришь…
— Но я же сказал тебе. Она живет в мире, в котором не существует времени.
— А ты ее где встретил?
— Именно там.
— Где не существует времени? — Сандра поколебалась, потом задумчиво спросила: — И каково там, вне времени?
— У меня нет слов…
Сандра на минутку закрыла глаза, борясь с клубком эмоций, которые вызвал в ней странный голос брата.
— Бог ты мой, Стиви! Ты должен быть счастлив, а у тебя голос… унылый.
— Зима наступает, сестренка. В конце этой недели в нашем высокогорье ожидаются заморозки. Нынешнее лето слишком короткое.
— И ты будешь скучать по своему Лугу. Ты поэтому грустишь, да? — Сандра знала, какое успокоение обретал брат на высокогорном Лугу, которому дал возможность вернуться в первозданное состояние.
— Да. Я буду по нему скучать. — Серые глаза Стива вдруг остановились на вершине горы, вздымавшейся за Лугом Диксона. — Прости, мне разговор кое о чем напомнил. Надо отвезти туда кассеты, пока не стемнело.
— Намек поняла, особенно такой тонкий, как канат. Увидимся в конце той недели!
— Буду ждать, — ответил Стив.
Он повесил трубку, сгреб со шкафа пакет с кассетами и широким шагом устремился к конюшне. У него возникло чувство, что время пошло все быстрее и быстрее, стремительно приближая конец нежданного летнего счастья. Чувство было настолько сильным, что Стив испугался.
Что-то случилось. Она поранилась или узнала, кто я такой на самом деле. Что-то не так. Что?
На протяжении всего пути вверх по крутой тропе его не покидало предчувствие нависшей опасности. В лихорадочном нетерпении он понукал коня, словно испытывая его резвость и выносливость. Наконец показалась осиновая ложбинка, он выехал к хижине. Никто не ждал его у костра. Пришпорив Черта, Стив погнал его туда, где изящным зигзагом шла по Лугу изгородь из жердей. И вдруг краешком глаза уловил какое-то быстрое движение. К нему бежала радостная Моника. Он соскочил с коня, сделал три быстрых шага и поймал ее в объятия. Зарывшись лицом в серебряное облако распущенных волос, он крепко прижал к себе девушку, упиваясь ее теплом и убеждая себя, что лето не кончится никогда.
10
Моника поглядела на «календарь». Пять камушков. Потом взглянула на длинноногого гнедого мерина, терпеливо ждущего в ложбинке меж осин. Лошадь ей предоставили после того, как она ушибла ногу, переходя ручей босиком, и застенчиво попросила Джека одолжить ей лошадь, чтобы посмотреть, как там дела за изгородью. Позволив Монике немного проехаться под бдительным надзором, Роджер с Джеком поразились ее умению держаться в седле. И надавали кучу советов, как лечить ушибленную ногу.
В тот же вечер перед заходом солнца на Луг внезапно приехал Стив, пригнав на поводу гнедого по кличке Проныра. Он тоже оценивающе понаблюдал за ездой Моники, одобрил и ворчливо сказал, что боссу Дику давно надо было дать ей лошадь. Теперь, если что понадобится, она спокойно может приехать к ним вниз, а случись что серьезное, если и на лошадь сесть не сможет, так достаточно просто отвязать Проныру. Он непременно вернется на ранчо не хуже почтового голубя.
