Ах, карнавал!.. - Гордон Люси (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Вот двери перед ними распахнулись, и они снова оказались в суете бала, их заметили и зааплодировали. Но для Рут это было сущим наказанием, она мечтала выгадать момент и сбежать от этой суеты.
Поэтому, когда какой-то гость отвлек Пьетро, она тут же тихо ускользнула. Оглянувшись в поисках своей партнерши, он обнаружил, что Рут танцевала уже с другим мужчиной.
Праздник близился к завершению, и ожидание окончания вечера было для Пьетро мучительным. Серафина каждому говорила «до свидания», но вот наконец последний гость ушел, и баронесса замолчала, гневно глядя на Франко. Впервые за долгое время на балу центром внимания была не она, а загадочная женщина, которая исчезла, но занимала мысли каждого.
— Хотел бы я знать, кто она такая, — вздохнул Франко.
— Это была Рут, — холодно сообщил Пьетро. — Парик и маска отлично скрыли ее.
— Рут? — ахнула Серафина и высокомерно хмыкнула. — Но ведь она лишь…
Пьетро одним взглядом оборвал ее на полуслове. Она недоуменно заморгала.
— Настоящая хозяйка Карнавала, — поспешил договорить Франко.
«Таинственная незнакомка», — радовался Пьетро. Именно такой она и была, и это сводило его с ума.
Ослепительно улыбаясь, он проводил Франко и Серафину наверх, в их комнаты, сделав вид, что не слышит намеков на то, что они не прочь остаться тут еще на пару деньков. Пожелал спокойной ночи и с облегчением покинул их, отправившись на свою половину дворца.
Там в гостиной он и нашел Рут, которая уже избавилась от карнавального наряда и успела переодеться в привычную одежду. Теперь она никак не напоминала тот ослепительный образ, который занимал его мысли на протяжении всего маскарада.
— Куда ты пропала? — спросил он.
— Какое блаженство! — пропела она, не ответив на его вопрос. — Никогда бы не подумала, что на свете столько привлекательных мужчин. По крайней мере под масками не было понятно, так ли они красивы. Но это все равно. А там кто знает…
Пьетро пожал плечами:
— Несколько масок были сняты под конец бала.
— Возможно, не стоило этого делать. Лучше радоваться мечте, чем столкнуться лицом к лицу с реальностью.
Он быстро повернулся к ней.
— Ты правда так считаешь?
— Даже не знаю. Это же Карнавал, и как большинство его участников, я всего лишь хочу взять от него побольше положительных эмоций, — уклончиво ответила она.
Девушка быстро справилась с ужином и пошла мыть посуду. Когда Рут вернулась, Пьетро уже переоделся.
— Я должна уйти, — глядя ему в глаза, вдруг сказала она. — Мне больше нечего здесь делать.
— Не уверен, что ты права.
— У меня свои планы, и я не хочу ничего менять.
В ее тоне послышалась незнакомая доселе деловая нотка.
— А как же Джино? — Пьетро перевел взгляд на темное окно.
— Он не собирается возвращаться. Придется свыкнуться с этой мыслью и начать жить своей жизнью, без него. И… без тебя.
Последние слова она выговорила с явным усилием.
— Так ты уйдешь прямо сейчас? — спросил он. — После сегодняшнего триумфа?
— Ничего такого сегодня не произошло.
— Значит, ты до сих пор винишь себя в случившемся? — Он испытующе посмотрел ей в глаза.
— Ты имеешь в виду ту ночь, которая не состоялась? В этом нет моей вины. Просто я изменила образ своих мыслей. Мечты — это, конечно, чудесно, но… лучше смотреть на вещи реально. Мне очень жаль, если я растревожила твою одинокую жизнь, Пьетро.
— Я не вполне понимаю тебя.
— Правда? Но это же ясно. Я совершила самую большую глупость на свете: взяла и влюбилась в тебя. Надо наконец это признать. Теперь я свободна от Джино. И думаю о нем только потому, что он бы пригодился мне, чтобы прояснить некоторые забытые эпизоды моей жизни. Человек, которого я люблю, — это ты.
— Но… уверена ли ты в том, что сейчас говоришь?
— Да. Совершенно точно. И я отвечаю за свои слова и поступки. Мне необходимо уехать. У меня нет права вмешиваться в твою личную жизнь.
— О чем ты говоришь? Моя жена., давно в могиле.
— Но ты до сих пор живешь мыслями о ней, до сих пор любишь ее. Ничего, я наконец-то это осознала и смирилась. Ты хочешь одного: навсегда погрести себя в этом мавзолее с Лизеттой, потому что так ты сможешь притворяться, что она жива.
— Да что ты об этом знаешь!
— В душе ты тоже мертв. Ты хочешь быть рядом с ней. Но, Пьетро, не пора ли уже смириться с тем, что ее нет, а ты — есть! И никто не силах ее вернуть. Это факт.
Его взгляд обжег ее.
— Да мне не нужно ее возвращать, я этого не хочу! — выкрикнул он. — И потом, она не мертва. Она вечно здесь, рядом со мной. В каждой комнате, куда бы я ни вошел. Когда я сплю, она рядом. Когда просыпаюсь, тоже.
— То есть ты не можешь дождаться, когда же останешься один, — сделала вывод Рут.
— Она меня вечно преследует, — пытался объяснить он.
— Неужели этого никак не изменить? — тихо прошептала она в ужасе. — И для нас нет шанса?
— Что ты от меня хочешь? Ты хочешь, чтобы я признался тебе в любви?
— А ты можешь мне это сказать? Здесь и сейчас? — спросила она, тяжело дыша.
— Я… — было видно, что внутри него идет мучительная борьба. — Нет! — эти слова вырвались из самой глубины его души. — Я не люблю тебя!
Надо только было видеть, с каким трудом дались ему эти слова. Она все поняла. Он любил ее. Ее глаза заблестели, и слезы радости побежали по щекам.
— Спасибо, — вздохнула она, судорожно всхлипнув. — Только… неужели так трудно сказать эти слова?
— Просто невозможно. Потому что это неправда. Это не может быть правдой.
— Пьетро, пойми, наконец, она мертва. И ты — свободен.
— Свободен? — Эти слова были для него как нож в сердце. — Никогда я не буду свободен. А знаешь, почему? Именно потому, что она умерла. Потому что это я убил ее. И от этого не убежать. Это факт. Она умерла по моей вине.
Эти слова были окончательными и обсуждению не подлежали. Вот уж чего она совсем не ожидала.
— Не может быть, — прошептала она, закрыв рот рукой. — Она же умерла при родах…
— Она ушла из жизни из-за ребенка, а ей нельзя было рожать. Лизетта была слабенькой, но притворялась сильной, а я делал вид, что верю ей. Мне нужен был этот ребенок. Самая ужасная правда в том, что его я желал больше, чем ее, и она это прекрасно понимала. Лизетта никогда не думала о себе и делала все только ради меня. Потому что знала… — он сглотнул, — что я не люблю ее.
В его голосе было столько мрачного отчаяния, что Рут всей душой потянулась утешить его. Молчание длилось слишком долго.
— Но ведь ты женился на ней, значит, не мог не любить, — тихо возразила она, чтобы нарушить тягостную тишину.
— Ну да, она мне очень нравилась. Она была такой миленькой и хорошей. Я знал ее всю мою жизнь. Помнишь те фотографии?
— Игра в кости? Да, помню.
— Даже когда мы выросли и танцевали друг с другом, я воспринимал ее как сестру, потому что мы сто лет знали друг друга. Мне и в голову не приходило…
Он неловко замолчал.
Но Рут все поняла и без слов.
— Когда я стал юношей и начал замечать женщин, то словно с цепи сорвался, — горько усмехнулся Пьетро. — Я же был сыном графа Банелли, это давало ряд преимуществ. Я мог иметь любую женщину, как игрушку, какую бы ни захотел. Увы, даже современное общество склоняется перед титулами и знатью. И я пользовался своим преимуществом на всю катушку. Уж не буду вдаваться в детали. Могу только сказать, что сейчас мне гордиться нечем.
Рут вспомнила слова Джессики. Она кивнула.
Впрочем, она-то точно знала, что женщин привлекал не только его титул. Пьетро по своей натуре был настоящим мужчиной, каких еще поискать.
— Да, бурная была у тебя юность, — сказал она, улыбнувшись. — Как и у большинства людей с именем и богатством. Что-то должно было тебя остановить.
— Да. У моего отца случился сердечный удар. Я был в отъезде, и Лизетта позвонила мне. Она ухаживала за ним и так ему понравилась, что только рядом с ней он чувствовал себя хорошо. Я был ей очень благодарен. И хотя ему стало лучше, все понимали, что это ненадолго. Он дал понять, что перед смертью хотел бы увидеть рядом со мной достойную женщину в качестве жены и понянчить своего внука. Он настаивал на том, чтобы выбор соответствовал нашему титулу и социальному положению. И это — в двадцать первом веке! Впрочем, уж я-то отлично знал своего отца. Ведь и его женитьба была обставлена по тому же правилу. Они с матерью всегда были в хороших отношениях, но это не было страстью. Так что мне это казалось нормой. Он был при смерти, и я не мог ослушаться его и выполнил его желание. Именно он посоветовал мне жениться на Лизетте. Мы прекрасно знали друг друга, она мне нравилась, и я думал, что это взаимно. Я долго не подозревал, что с ее стороны чувства были куда сильней.
