Завтра нас не станет (СИ) - Ярина Диана (список книг .txt, .fb2) 📗
Лицо мамы ползет пятнами.
— Ба! — снова требует Милана. — Это че такое?! Он прав, что ли?
— Не все так, конечно… В общих чертах… — дрожащим голосом произносит мама.
Она точно не ожидала, что в этом разговоре коснутся ее прошлых делишек и козней.
Пока они разговаривали, я пила лимонад. Вкусно, как и раньше… Вот как не верить, что прошлое имеет силу и влияние даже на настоящее?
Не хотела вмешиваться до последнего, но после слов мамы, ее трусливых отговорок, я не выдержала, решила тоже вступить.
— В общих чертах, значит? — уточняю я. — Оказывается, Кирилл писал, даже приезжал после того, как вышел. А ты… Что сказала ты? Дала ему от ворот поворот, натравила полицию! Ты сделала все, чтобы нас рассорить. Лгала без конца. Лгала и мне, и ему, но упивалась своей нужностью и незаменимостью!
— А что мне было делать? — кожа на шее мамы всколыхнулась возмущенно. — Он же зеком стал! Уголовник… Позор! Еще не хватало, чтобы ты к нему на зону таскалась, передачки возила и деньги из семьи тянула. Я-то жизнь повидала и знаю, как это бывает, последние соки тянут из семьи! Не хотела я тебе такой жизни.
— Ты не должна была лгать. Нужно было дать мне поддержку, да! Мне нужна была твоя поддержка, но не стоило решать за меня и за него, кстати, тоже! — выпаливаю я. — А потом ты и Милану к рукам прибрала, тебе же виднее было всегда. Ты очень много времени с ней проводила, вот теперь посмотри, как все обернулось. Ты счастлива?! Счастлива, что разрушила мои отношения?
— Ничего хорошего я в этих отношениях и раннем залете не видела, так и знай. Я, если что и творила, то только искренне желая тебе добра.
— Миланка от моего мужа залетеле. Кстати, Сашка утверждает, что она сама к нему в постель, голенькая, нырнула. И, знаешь, я ему верю. Саша трусоват, и он бы не стал начинать это первым, не стал бы шумиху раздувать. Что и говорить… Если этот трус… — мне уже не хватает воздуха. — Предлагает мне продолжить отношения, считая, что Милана быстро наиграется в мамочку…
— Не может этого быть! — тихо возражает Милана. — Нет! Он только меня хочет.
— Саша хочет жить так, чтобы его не трогали, вот вся правда. Еще он любит, когда сыто, сладко и мягко. Да, ребенка от с тобой не планировал, и сам бог решил, что мне с ним детей тоже иметь не стоит.
— Но у вас и не было. Причина в тебе! — уверенно заявляет Милана.
— Уверена? А Сашка тебе о выкидыше не рассказал?
— О каком?! Что ты несешь!
— Спроси у любимого. Думала, он меня терпит? Как бы не так… Это подлый, низкий, мерзкий… человечишка, Милана. И я от всей души желаю тебе прозреть, как можно скорее, пока не стало слишком поздно.
— Ты все врешь… — ее лицо куксится. — О выкидыше! Саша не мог... Он клялся, что не хочет тебя!
— Вика говорит правду, — твердо заявляет Кирилл. — Я сам отвез ее в больницу, когда у нее случился выкидыш. Ну что ж… На первый раз, считаю, хватит. Нас с Викой ждут в другом месте.
Кирилл поднимается, посмотрев на часы.
— Ка… Как это все? — подскакивает Милана. — А как же я? Я… Дочь! Твоя… Ты меня сто лет ни разу не видел!
— Увидел. Есть над чем подумать, — кивает Кирилл. — Тебе, в том числе. Самой подумать. Без сторонних помощников.
Кирилл бросает красноречивый взгляд на маму, которая все еще не может прийти в себя и будто проглотила свой длинный язык.
— До скорого.
Глава 26
Глава 26
Она
После памятной встречи с Миланой и мамой прошло дня три.
За это время не было ни дня, чтобы я не встретилась с Кириллом. Он всегда находил самые благовидные и железобетонные доводы для встречи. На большее он не намекал и не склонял меня к тому, чтобы попробовать снова быть вместе, как в самом начале. Сейчас он проявлял тактичность, был сдержанным, но в его глазах я видела огонь. И, чем чаще я замечала на себе его взгляды, полные мужского интереса, тем чаще и сильнее предательски екало мое сердце.
Чувства, оказывается, не только не остыли под пеплом прошлого, но начали разгораться в ответ. Непроизвольно, но при взгляде на его губы, мои мысли уносились в сторону вопросов, так ли хорошо он целуется, как раньше? Или мне просто так казалось, потому что я была в него сильно влюблена. Помню, он сводил меня с ума долгими, жаркими поцелуями…
Но несмотря на эти фривольные мысли, я старалась не подавать виду, как сильно взволнована его присутствием и постоянным вниманием к себе. Признаюсь, мне было непривычно столько заботы. Непривычно и безумно приятно…
У меня появилось ощущение какой-то уверенности и легкости, что все получится. Впервые, за много-много лет я начала так свободно дышать, и это при том, что проблем у меня добавилось!
Проблем, можно смело сказать, выше крыши.
Но вот мы снова встречаемся глазами, Кирилл рассказывает о себе или слушает меня, и все проблемы отходят на второй план. У него интересная и непростая жизнь… Он стал замечательным рассказчиком, а его напор и умение заражать энтузиазмом всегда пленяли меня.
На моей работе только и делали, что обсуждали то самое яркое появление. Злые языки, которые есть в каждом коллективе, даже поговаривали, будто я стала любовницей богатого мужчины, совсем не стесняясь брачных уз.
Раньше я бы непременно заинтересовалась, кто та самая сплетница, запустившая лживые слухи, и постаралась бы высказать ей, чтобы не смела очернять мое имя. Но внезапно мне стало все равно: пусть обсуждают…
Моя жизнь не изменится от того, кем меня назовут завтра — святой или грешницей.
***
На четвертый день, не меньше, дочь решилась позвонить мне снова. На сей раз, когда я услышала ее голос, перемены ощущались сразу же. Больше никаких высокомерных интонаций, Милана говорила довольно спокойно. Чувствовалось, что она старалась сдерживаться.
Удивительно…
Неужели всего лишь стоило поставить ее на место и рассказать о кознях мамы прилюдно?
— Мама, привет. Как дела? — поинтересовалась она.
Прогресс, хмыкаю про себя.
Ладно, так уж и быть, отвечу, рассказываю, в двух словах, что все хорошо, позволяю себе пошутить, как славно чувствует себя мой спаниель и что он точно не грустит по прежней жизни.
— Я хочу увидеться с отцом. Попроси его о встрече, — говорит она. — Уверена, ты знаешь, как до него дозвониться. Может быть, на этот раз он будет вести себя иначе? Поговори с ним. Он же…
— Если ты звонишь только затем, чтобы я как-то повлияла на Кирилла и заставила его быть более благосклонным к тебе, то ты зря теряешь и мое, и свое время. Кирилл — не из тех людей, которых можно склонить или убедить действовать против их собственных убеждений. Откровенно говоря, ты унаследовала эту его черту. Вижу цель, иду к ней, и плевать на мораль.
Милана вздыхает:
— Ты все еще злишься?! Из-за Сашки!
— Мне просто жаль, что ты решила связать свою жизнь с этим ничтожеством. Но ты уже взрослая, сама решаешь. Так что дерзай… Пусть только он не прячется от суда, передай любимому.
— Отец его избил. Разве так можно? Ему не стыдно?
— Спросишь у отца при встрече.
— Тебе как будто… смешно! — говорит с упреком. — Но его не было рядом, он должен…
— Никому он ничего не должен, так и знай. Единственный человек, который кое-что должен, это твоя бабушка. Но ей не хватает совести и духу признаться и попросить прощения за то, что она испортила несколько жизней, вот и все. Не знаю, зачем ты звонишь, Милана.
— Я думала, отец как-то… включится в мою жизнь. После стольких лет отсутствия.
— Тебе чего-то не хватает? Саша не обеспечивает твои запросы? Или ты хочешь для вашего ребенка чего-то особенного и решила, что новоявленный дедушка щедро откроет свой кошелек?
— Ты все не так поняла! Дело в другом…
— А если честно, Милан? — вздыхаю. — Уже жалею, что ответила. Похоже, ты так ничего и не поняла.
