Ради нашей любви - Григ Кристин (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
Номера Анны она не знала, но оператор нашел его по домашнему адресу. Анна взяла трубку сразу, словно сидела у телефона, ожидая звонка.
С Вилли, заверила она, все в порядке, о нем Лорелея может не беспокоиться. Они с Гельмутом вместе поужинали, а сейчас играют в железную дорогу.
– Как ваш муж? – осторожно спросила она.
– Не знаю. Пока ничего не известно.
– Вилли хочет поговорить с вами. Передаю ему трубку.
Лорелея прикрыла глаза и набрала воздуху в грудь. Сейчас она должна быть сильной. Ради сына.
– Мама? – Голосок мальчика дрожал.
– Да, милый. – Курт умер?
Вопрос, заданный с наивной детской прямотой, заставил ее содрогнуться.
– Нет, – торопливо ответила она, – нет, что ты! Курт жив.
– А что с ним?
Лорелея, как могла, объяснила мальчику, что случилось:
– Курт попал в аварию. Ничего особенно страшного, просто какое-то время ему придется полежать в больнице.
– Почему?
– Он сломал руку. И еще ударился головой. Ему придется полежать в постели, пока не пройдет шишка.
– А-а. – Уильям помолчал. – Мама! – Да?
– Скажи Курту, я буду по нему очень-очень скучать!
По щекам Лорелеи заструились слезы.
– Обязательно скажу, – прошептала она. Трубку снова взяла Анна, заверила Лорелею, что они с мужем охотно присмотрят за Вилли. Если нужной пусть пока поживет у них. Справившись с рыданиями, Лорелея выдавила слабое «спасибо», повесила трубку и – в первый раз – набрала номер рабочего телефона мужа. Этот номер он продиктовал ей в первый же день после их бракосочетания – на всякий случай. А она, дура, еще не хотела записывать!
– Не могу представить, с какой стати у меня возникнет желание тебе звонить! – надменно заявила тогда она.
Рыдания снова сжали ей горло. Боже, как глупо, как эгоистично она вела себя весь этот месяц!
К телефону долго никто не подходил. Очевидно, поняла Лорелея, это личный номер Курта, отвечать по этой линии может только он сам. Но его в кабинете нет – он здесь, в больничной палате, борется со смертью…
– Офис Курта Рудольштадта. Говорит секретарь герра Рудольштадта. Чем могу быть вам полезна?
Голос звучал холодно и профессионально. Впрочем, когда Лорелея назвала себя, профессиональной невозмутимости в нем сразу поубавилось.
– Жена? Но герр Рудольштадт никогда не говорил…
Прервав ее, Лорелея объяснила, что случилось и в какой больнице находится Курт.
– Mein Gott! Я как чувствовала что-то недоброе, поэтому и сняла трубку. Фрау Рудольштадт, меня зовут Катлина. Чем я могу помочь?
– Возможно, вы знаете, – начала Лорелея, – есть ли у моего мужа личный врач. Здесь, в больнице, делают все, что могут, но я хочу… хочу знать наверняка…
Голос ее дрогнул. Нет, больше она плакать не станет. Слезы ничего не изменят – этот горький урок Лорелея усвоила еще в юности, когда судьба отняла у нее отца и мать.
– Понимаю, фрау Рудольштадт. Да, у вашего мужа есть личный врач. Я позвоню ему и попрошу приехать в больницу, хорошо?
– Спасибо. Большое вам спасибо.
– Если понадобится что-то еще…
– Да, спасибо. Я позвоню, как только что-то станет известно.
В этот миг двери кабинета распахнулись, и санитар выкатил каталку в коридор. Лорелея бросилась к мужу, но чья-то рука легла ей на плечо.
– Фрау Рудольштадт? Я проводил энцефалограмму вашего мужа. Сейчас его везут в операционную, чтобы наложить гипс на руку.
Лорелея с трудом оторвала взгляд от каталки.
– Что показала энцефалограмма? Мой муж… что с ним?
Коротко, стараясь не употреблять медицинских терминов, врач ответил на ее вопрос. Исследование показало сотрясение мозга. К счастью, ему повезло: более серьезных повреждений не обнаружено.
А если бы не повезло… Но Лорелея отогнала эту мысль.
В этот миг к ним подошел невысокий кареглазый и темноволосый человек, представившийся личным врачом Курта. Лорелея начала его расспрашивать, но он жестом остановил ее.
– Фрау Рудольштадт, позвольте мне сперва переговорить с врачами, обследовавшими вашего мужа.
Несколько минут ожидания превратились для Лорелеи в вечность. Наконец врач подошел к ней. С рукой Курта, сообщил он, все будет в порядке. А вот голова… Тут он мягко, успокаивающе коснулся ее плеча. Чем скорее Курт придет в сознание, тем лучше. Его перевели в отдельную палату, и, если фрау Рудольштадт готова немного подождать…
Но ждать Лорелее пришлось до темноты. Уже смеркалось, когда медсестра пригласила ее к мужу – в небольшую, слабо освещенную палату, где царила тишина.
Курт по-прежнему лежал неподвижно. К руке его была подсоединена капельница, под одеялом угадывались еще какие-то трубки.
Лорелея взяла его за руку, тихонько позвала. Курт не шевелился, не открывал глаз. Она ощутила, как глаза снова переполняются слезами. Наклонившись, Лорелея осторожно поцеловала мужа в лоб, затем села на стулу кровати и, не выпуская его руку, приготовилась ждать.
Она сама не знала, чего ждет. Знала одно: не выйдет из этой палаты, пока Курт не вернется к ней, пока она не взглянет ему в глаза и не скажет… не скажет…
Голова ее запрокинулась на спинку стула. Несколько секунд спустя Лорелея уже крепко спала.
Томительно текли часы. Под утро, когда первые лучи солнца позолотили шпили старинных церквей за окном, глубокое забытье Курта сменилось наплывом беспорядочных сновидений.
Он был один в бескрайнем поле. Или нет, здесь была и Лорелея – и он бежал за ней. Бежал, чтобы сжать ее в объятиях и никогда не отпускать. Потому что она его жена перед Богом и людьми, потому, черт возьми, что он смертельно устал от этого фарса, потому что желает ее больше всего на свете. Желает… и любит. Но, как бы он ни ускорял шаг, догнать ее не удавалось. Еле видная фигурка ее маячила впереди, становясь все меньше. Он позвал ее по имени, но она бросилась бежать.
Курт хотел побежать за ней, но вдруг остановился. Что он делает? К чему гоняться за женщиной, которая знать его не хочет?
Перед ним вдруг открылась залитая солнцем улица. У тротуара припаркован его автомобиль. Отлично! Не все ли равно, куда ехать – лишь бы подальше от нее! Забыть бессердечную колдунью, что сперва приворожила его, а теперь мучает холодностью и равнодушием…
Во сне Курт снова переживал страшные минуты катастрофы. Снова делал крутой поворот, видел испуганные глаза женщины с ребенком, выскочившей из-за припаркованной машины, снова изо всех сил жал на тормоз – и, видя, что не успевает остановиться, отчаянным рывком выкручивал руль вправо. Снова слышал душераздирающий скрежет металла, чувствовал, как острая боль пронзает тело, и с необыкновенной ясностью понимал, что никогда, никогда больше не увидит Лорелею. Черт бы побрал гордость, помешавшею ему сказать самое главное! Теперь она не узнает… никогда не узнает…
– Курт!
Он застонал и заметался на кровати.
– Курт! – снова послышался тихий голос. – Открой глаза, пожалуйста. Пожалуйста, вернись ко мне.
Ее мольба вернула ему силы. Курт открыл глаза и увидел над собой бесконечно милое лицо жены. Она улыбалась, но в глазах ее стояли слезы.
– Лорелея, – прошептал он.
Она бросилась ему на грудь и горько зарыдала. С трудом подняв непослушную руку, Курт обнял жену и прижал к себе.
В этот миг он был счастлив, как никогда в жизни.
Вскоре в палату вбежала медсестра, заметившая на мониторе, что он очнулся. Следом за ней появились врачи, и Лорелея исчезла. В следующий раз, несколько часов спустя, когда Курт снова увидел жену, лицо ее было спокойно и холодно. У него язык не повернулся спросить, в самом ли деле она рыдала у него на груди и молила вернуться к ней.
Сама она ничего не сказала, и он не спрашивал. По словам невропатолога, в первые минуты после выхода из комы пациенты порой испытывают галлюцинации.
Возможно, все дело в этом?
В самом деле, не глупо ли надеяться, что после всего пережитого Лорелея чувствует… что она все еще хочет…
Через три дня Курт уже норовил вырваться из больницы.
