Только этот мужчина - Форсби Джорджина (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Чувствуя угрызения совести из-за того, что она так вышла из себя, Палома вошла в дом и с удовольствием отметила, что в нем стоит тишина. Поборов желание пойти проверить, что делает Лав, Палома взяла у Виолы, все еще занимающейся уроками, карандаш и пару листов бумаги.
Она решила записать некоторые свои мысли по поводу переустройства дома и сада. Ей казалось, что они должны быть в одном стиле. Если вместо плюща посадить розы или бугенвиллии, то терраса будет выглядеть гостеприимнее. И бассейн нужно перенести поближе к дому, на солнечное место.
Палома так увлеклась своими заметками, что не заметила, как Виола подошла к ней.
— Лав плохо себя чувствует, — сказала девочка тревожно.
Затаив волнение, Палома подняла брови.
— Не надо было так плакать. С каждым было бы так же.
— Да, — согласилась Виола. — Она хотела извиниться перед тобой.
— Тогда почему же не подойдет ко мне сама?
— А можно ей спуститься сюда?
— Это решать ей самой. Если она уже успокоилась, то можно.
— Я обещала попросить для нее разрешение.
— Тебе не нужно у меня ничего спрашивать. Лав должна отвечать за себя сама, а не посылать на переговоры сестру.
— Но ведь мы близнецы, — объяснила Виола.
— Ну, мы с этим разберемся позже. Пойдем, срежем в саду цветы и поставим перед фотографией вашей мамы. Эти камелии выглядят слишком мрачно. А я видела, что виолы уже расцвели.
После минутного раздумья Виола согласилась.
— Да, виолы были любимыми мамиными цветами, поэтому она и назвала меня так.
— Знаю. Когда-то я привезла их корень для нее из Окленда. Его дала мне одна старушка, что жила неподалеку от моего дома, когда я сказала, что это любимые цветы моей лучшей подруги.
Девочка недоуменно взглянула на Палому.
— Как мама могла быть твоей лучшей подругой, если она старше тебя?
— О, у нас было много общего. — Мы обе любили твоего отца, подумала она с иронией. — Как считаешь, сколько нам нужно цветов?
Они набрали большой букет. И Виола ставила их в красивую вазу, когда послышался кроткий голос Лав:
— Куда вы ходили?
— За цветами, — спокойно ответила Палома. — Если ты уже успокоилась, то можешь помочь нам. — Обращаясь к Виоле, она спросила ее: — Мне кажется, пара веточек дыхания небес оживит композицию. Ты знаешь, как выглядит дыхание небес?
— Да, — ответила девочка и отправилась в сад.
Лав, потоптавшись нерешительно в дверях, вошла в комнату. У нее задрожали губы, а глаза наполнились слезами, когда она тихо сказала:
— Давай помиримся.
— Конечно, — ответила Палома и крепко прижала дочку к себе. Слезы на глазах Лав высохли, и обычная улыбка уже готова была заиграть на ее лице, но девочка еще чувствовала вину. — Каждый раз, когда тебе будет казаться, что ты теряешь контроль над собой, ты можешь уйти к себе в комнату и успокоиться.
— Виола сказала тебе…
Но Палома перебила ее:
— Я знаю, что вы близнецы, но Виола — это не ты. Каждый должен сам отвечать за себя.
Лав хотела поспорить, но в это время вернулась ее сестра с тремя веточками дыхания небес, и она решила промолчать.
Вечером, когда девочки пошли спать, Джон оторвался от газеты, которую читал, лежа на диване, и заметил:
— Лав сегодня какая-то тихая.
— Все уже в порядке, — ответила Палома, вписывая последнее слово в кроссворд. Она рассказала Джону о происшествии, умолчав, однако, о некоторых высказываниях дочери. Джон кивнул.
— Она всегда использует Виолу, чтобы выйти из неприятной ситуации. Как ты быстро это заметила. Анна говорила, что… — Джон осекся.
Палома внимательно посмотрела на него.
— Джон, я не собираюсь закатывать истерики или угрожать тебе разводом всякий раз, когда ты будешь произносить ее имя. В конце концов, это ее дом, где я стараюсь теперь стать хозяйкой, и ее дети, которым я хочу стать матерью…
И ее муж, с которым я теперь сплю, мысленно продолжила она.
— Ладно, — сказал Джон, прикрывая глаза, чтобы не выдать своих чувств. — Слушай, до меня дошло, что ты хочешь кое-что изменить? Это же замечательно. Я давно предлагал тебе это.
Палома оживленно начала:
— Мне бы хотелось встретиться с мисс Синклер, чтобы поговорить о доме. Сад тоже нужно сделать немного другим. Плющ лучше убрать. Он делает дом ужасно мрачным, и к тому же под ним портятся стены. Вместо него лучше посадить бугенвиллии. И еще розы и…
— Сажай все, что хочешь. Но если решишь выкорчевывать деревья, то посоветуйся сначала со мной.
— Деревья как раз я и не хотела трогать, — сказала она немного обиженно, но, увидев улыбку на его губах, тут же улыбнулась сама. Как мало нужно, чтобы у нее запело в душе. — Я говорила с Бертом и поняла: он считает, что сад в отличном состоянии и любые изменения в нем бессмысленны, — продолжала Палома.
Джон внимательно посмотрел на нее.
— Я и не подозревал, что ты увлекаешься садоводством, — сказал он, переводя взгляд на ее красивые, ухоженные руки.
— Не воспринимай меня так однобоко, — и в ее голосе прозвучали нотки обиды. — Я изучала планировку ландшафтов, еще работая фотомоделью.
— Любопытно. Может, у тебя есть еще какие-нибудь мысли о саде?
Она посмотрела на него изучающе, пытаясь понять, насколько серьезно он говорит. Возможно, ему не очень интересно, но он старался вникнуть в суть дела ради нее.
— Немало, — ответила она. — На месте площадки для парковки машин я хочу устроить бассейн. Это у нас самый солнечный уголок.
— Но ведь у нас уже есть бассейн, который никому не нужен, — лаконично ответил Джон.
Палома кивнула.
— Потому что он слишком далеко от дома и весь затенен. Я хочу украсить его. Посмотри… — Она достала заметки, которые сделала днем.
Джон внимательно рассмотрел их, затем подытожил:
— Очень профессионально.
— Я же говорила, что училась этому.
— Хорошо, теперь нужно все это выполнить. Я найду тебе кого-нибудь в помощь.
Палома была благодарна ему. Придумать и даже спланировать — это одно, а сделать — совсем другое.
— И если Берт будет слишком много себе позволять, то напомни ему, кто здесь хозяин.
— Но в это придется вложить немалые деньги, — осторожно сказала Палома.
Его брови удивленно поднялись.
— Твой муж — богатый человек, — сказал он весело.
— Это мы еще не обсуждали. — Убрав листки в стол, она взглянула на него и увидела, что он очень устал. Морщины в углах глаз обозначились резче, подбородок казался еще тяжелее, чем обычно. Она тоже устала. Однако ночью они опять занимались любовью с такой страстью и так долго, что то, что они встали утром, казалось чудом.
Причесываясь перед зеркалом, она заявила:
— Кстати, о деньгах. Ты тоже женился на богатой женщине. Знаешь об этом?
— Мне не нужны твои деньги, — сказал он голосом, не терпящим возражений.
— А мне не нужны твои, — ответила она. — Я не рассчитывала на них, когда выходила за тебя. Ну, так как мы устроим наши денежные дела?
— Как хочешь. Я только считаю, что не надо покупать детям слишком много подарков. В остальном распоряжайся деньгами по своему усмотрению. Я буду оплачивать общие расходы по дому и, конечно, давать тебе деньги на карманные расходы.
Лицо Паломы вспыхнуло, словно ей дали пощечину. Джон снова предлагал ей полное покровительство и вместе с тем свободу и независимость от него. За исключением их отношений в постели, где они были равны. Она сделает все, чтобы ему никогда не пришло в голову нарушить это равенство.
Следующие два месяца прошли вполне спокойно. С Лав, конечно, приходилось нелегко, но не было ничего, что Палома не могла бы перенести. Виола же быстро привыкла к ней и стала доверять ей свои маленькие секреты. Палома с удовольствием замечала, что становится девочкам настоящей матерью.
Постепенно она познакомилась с соседями. С ней стали здороваться на улице, приходить в гости.
И все бы хорошо, но была одна вещь, недоступная ей: любовь Джона. Однажды, собрав охапку грязного белья, она отнесла его наверх. Как всегда, попался одинокий носок. Где его пара? Они словно пожирали друг друга. А может, он остался в ботинке мужа? Она заглянула в шкаф и осмотрела аккуратный ряд ботинок. Вдруг в дальнем углу заметила фотоальбом. Наверняка он попал сюда не случайно, а был намеренно спрятан. Подумав немного, Палома взяла его, сдула толстый слой пыли с обложки и открыла.
