Сбежавшая Принцесса: чувства за гранью (СИ) - Веммер Аделаида (прочитать книгу .txt) 📗
Нарлитар не смотрит на брата, хрипящего что-то в агонии. Он подходит, хватает меня за руку и заставляет подняться с земли. И уводит как можно дальше от этого места, просто по дороге, пешком. Я все-таки оборачиваюсь. Дарстед мертв и пламя, пожирающее его тело, вздымается над кронами деревьев. Слезы все-таки проливаются на щеки.
- Почему ты это все говорил? – единственный вопрос, на который я хочу знать ответ.
- Я просто хотел тебя защитить.
- И поэтому поехал с Дарстедом? Ты знал ведь о том, кто он и что сделал?
- Я знал, кто он. Но никогда не думал, что Дар способен убить девушку и обратить кого-то. Узнал только перед тем, как отправиться к тебе. Ванесса, я искал не ведьму, а Дарстеда. Он нашел тебя и я пытался не допустить вашей встречи.
Меня словно по голове бьют.
- Ты…ты знал, где я?
- Да, - следует короткий ответ.
- Почему сейчас ты…
- Потому что я надеялся, что ты, обидевшись, уйдешь! – он останавливается и…обнимает меня.
А ведь у Нарлитара больше никого не осталось.
И я слабо улыбаюсь, чувствуя, что вот-вот упаду от усталости. А потом послушно иду вслед за ним, держу за руку своего мага и безумно радуюсь тому, что заставила себя верить ему до конца. Впервые в жизни в схватке победила я.
***
Спустя год
Поправляю бант. Если честно, эти банты на, простите, пятой точке очень напрягают. Но как же – модно! Носи, Ванесса, это убожество, ибо Лэртину приспичило организовать прием.
Прием, прием…я, конечно, слышала, что ситуации в жизни бывают разные, но чтобы мне в подарок против моей воли устраивали прием по случаю моей же свадьбы – это нечто невиданное! Строго говоря, я бы и замуж не вышла, если бы не Лэртин. Мне и так неплохо, куда он от меня денется, маг этот?
Впрочем, если он так хочет праздника – пусть пеняет на себя. Я Эрифа пригласила, а когда мы в одном помещении, да еще и пьем – мы невменяемые. И почти неразлучны. Так что у Нарлитара в скором времени начнутся проблемы…
- Леди Ванесса Риторн! – объявляет…ну, кто там объявляет здесь гостей?
Вхожу в зал, любезно воспользовавшись поданной рукой слуги. И наслаждаюсь их удивленными лица. Ну, похулиганила немного, подумаешь? Тем более, у Нарлитара глазки-то горят.
- Привет, - улыбаюсь ему. – Чего застыл?
Он осторожно гладит мои светлые длинные волосы, рассматривает лицо. Единственным напоминанием о прежней Ани служит колечко в губе – это уже навсегда. Он осторожно целует. Хм, я не возражаю и против более ощутимых прикосновений.
- Ты вернула свой цвет, - Нарлитар улыбается.
Вокруг снуют какие-то люди, но мне на них плевать. Я впервые за последний год вижу его настоящую улыбку.
- Тебе нравятся блондинки, - я пожимаю плечами, изображая застенчивость.
- Мне нравишься ты.
Его руки смыкаются на моей талии. И я оказываюсь прижата к крепкому мужскому телу. И совсем не хочу свободы.
- Пойдем домой, а? – он лукаво улыбается. – У меня появилась идея более…интимного праздника.
- Дома холодно, – я притворно морщу нос.
Дом действительно плохо прогревался по какой-то причине. Нарлитар давно хотел переехать и, похоже, это время настало.
- Я тебя согрею, - шепчет он.
И что мне делать? Только сдаться!
- Одно условие, Ани, - он отстраняется и берет меня за руку. – Сегодня я не стану препятствовать появлению наших детей.
- А…а ты препятствовал?
Дарстед не мог иметь детей. Он мог лишь обращать их. Но вот Нарлитар оборотнем не был…
- Конечно. Ани, тебе не нужны были дети, и я не позволил этому случиться. Но сегодня, - он целует меня, прикусывая зубами нижнюю губу, вызывая протяжный и тихий стон. – Сегодня я хочу, чтобы мы провели эту ночь без защиты.
Я просто киваю. Прячусь за его уверенностью и силой. Верю, что мы сможем дать малышу ту семью, какой не было у меня. Верю, что ребенок окончательно вырвет нас из лап прошлого и начнет новый виток жизни, теперь уже совместной.
- Моя умница, - он снова ехидничает, зная, что это и бесит и возбуждает одновременно. – Пошли. Сбежим с этой вечеринки.
И сбегаем. С приема, посвященного собственной свадьбе. Смеемся, наслаждаясь выражением лица Лэртина, который как раз поднимается по лестнице в зал. И выскакиваем на мороз. Мне на плечи ложится пиджак мужчины. И впереди – там, за метелью, нас ждет что-то новое. Светлое, теплое, счастливое.
Кажется, это называется семьей…
***
Спустя полгода
Я стою у окна, наблюдая за светлячками, резвящимися в траве. Ребенок тоже не спит. Толкается, заставляя меня улыбаться. В свете единственной свечи улыбка выходит жутковатой. Но я счастлива так, как никогда не была. Прикасаюсь к светлым волосами, вдыхаю цветочный запах. Глажу живот, чувствуя отклик малыша.
Как Нарлитар и говорил, это его ребенок. И мой. Наш.
- Ты чего не спишь? – он входит в комнату, бросает куртку на стул.
- Не спится, - отвечаю я. – Дом новый, не привыкла. В моем-то сарае таких площадей не было.
Одна наша комната размером с весь мой дом.
- Как сын? Толкается?
- Весь в тебя, - я улыбаюсь, когда руки мужа скользят по моему животу и комочек счастья внутри отзывается на прикосновения отца. – Буйный.
- Буйная у нас ты, - со смехом отвечает Нарлитар. – А я – само спокойствие и обаяние. Ох, вырастет парень, я из него сделаю мужика.
Фыркаю. При этих словах в глазах Нарлитара горит такой огонь, что остается лишь смеяться. Кажется, скоро в его жизни появится человек, которого он будет любить больше меня.
- Я обязательно рожу еще девочку, - твердо говорю. – Хочу помощницу.
- О, нет! – притворно вздыхает муж. – Избавьте нас от девочек. Милая, я же не переживу ее взросления. У меня крыша уедет от переживаний за дочь.
- Поделом тебе, - я говорю это не зло. – Мы не позволим, чтобы с ней что-то случилось. Я точно знаю это.
- Конечно, нет. Ты уже придумала, как мы назовем сына? Так и быть, первого называешь ты.
Я напрягаюсь. И отхожу, не давая себя обнять. Мне тяжело говорить то, что я собираюсь, но осознание того, что это так правильно, так нужно, не дает отступить. В конце концов, какая мы семья, если не умеем делиться друг с другом тем, что беспокоит?
- У одного племени на севере, - начинаю я, - есть поверье. Они не оплакивают умерших родных. И не печалятся из-за их смерти. Они верят, что если назвать ребенка именем своего умершего близкого, то душа этого человека возродится в младенце и получит новую жизнь. Многие их верования работали, пока я жила у них.
- Нет, Ани, - Нарлитар стискивает зубы.
Ему все еще больно, хоть и прошло столько времени. И отчасти поэтому я хочу сделать то, что собираюсь. Я знаю, что такое мучиться от подобной боли и не могу желать такой участи мужу.
- Да, Нарлитар. Это нужно. Тебе, мне. Нам. Ему. Пожалуйста, родной мой, послушай меня. Прими его, прими это имя. Поверь в это и прекрати себя мучить. Я так хочу. Я тоже…я тоже в это верю. И хочу дать ему новую жизнь. Они верят, что душа в ребенка попадает при первом крике малыша. Он где-то здесь, ваша связь слишком сильна. Так дай ему…давай дадим ему второй шанс. Пожалуйста!
Он обнимает меня, уткнувшись носом в волосы и тихо стонет. Этот звук отдается в сердце. И малыш в животе шевелится, чувствуя мамино напряжение.
- Мы должны дать ему второй шанс, - говорю я.
- Хорошо. Хорошо, мое счастье, - выдыхает Нарлитар. – Ты доверилась мне. Ты много раз доверялась мне, а я предавал тебя. В этот раз моя очередь. Давай сделаем так.
- Тебе станет легче, вот увидишь, - улыбаюсь я. – Идем спать.
Наши пальцы переплетаются. Полная луна заглядывает в окно, но я не боюсь ни ее, ни тех тварей, что живут во тьме. Я боюсь лишь того, что могу упасть в обморок от полного, всепоглощающего счастья.
***
Спустя два месяца
Акушерка показывает мне ребенка. Я замираю. Все вокруг смолкает. Едва раздаются первые звуки этого крика, шепчу заветное имя и беру малыша. Какой же он маленький, хрупкий. Мой. Единственное, ради чего стоило через все это пройти. Он и любовь Нарлитара.
