Любовник из каменного века (СИ) - Халла Тару (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Она допила вино, размахнулась и забросила бутылку в море:
— Знаю-знаю, кто-то наступит на осколок, заболеет столбняком, заразит всю Европу, история свернёт на другие рельсы, Франца Фердинанда не убьют, Адольф станет художником и отрежет себе ухо, в итоге вымрут динозавры, а всех собак повесят на Веру Сидоренко. Семь бед — один ответ! Ассистент! Скальпель! Сейчас я нацарапаю тут все имена, которые вспомню. Даёшь максимальный трафик между мирами!
— Хо-хо!
— Доцента Рудова тоже пущу, я девочка добрая. Когда пьяная.
Вера выщелкнула из складного ножа шило и не примеряясь вонзила в камень. Не снизу, где не видно, не сверху, где отметились предыдущие избранные, а прямо по центру, где пришлось. Трес-с-сь — сломалось шило. Вера неверяще посмотрела на огрызок и попробовала царапать им. Не вышло. Камень превратился в прочнейший алмаз. Вера огорчённо вскрикнула: «А как же Олафсон?», и начала подбирать с земли острые обломки. Он с размаху корябала ими мокрый Гростайн, но не смогла оставить даже махонькой царапины. Му, поняв, чем занимается Вера, бегала по берегу и собирала подходящие на её взгляд булыжники. Её оленья шубка насквозь промокла и шлёпала по голым ногам, волосы облепили лицо. С неба вдруг раздался гром. Сверкнула молния. Кто-то сказал зычным голосом:
— Гы-ы-ыр! Гы-ы-ыр!
Вера оторвалась от производства вероглифов и посмотрела вверх. Над ней стоял разъярённый Ру. С него потоками лилась вода, львиная грива опала, и он опять напомнил Вере доцента Рудова. Устало привалившись спиной к порталу, Вера села в лужу и вытянула ноги:
— Ру, я глупая, я пьяная, я наивная, но объясни мне, как два человека могут быть настолько похожи?! — она едва перекрикивала шум ветра.
— Гыр! Гыр! Гыр! Гыр! Гыр! Гыр! — заорал Ру, тряся кулаком у носа Веры и тыкая в портал.
— Да знаю я! Памятник под защитой ЮНЕСКО! Всемирное наследие. Но почему мне так тошно, а? Почему я вижу тебя и вспоминаю его, а когда вижу его, то вспоминаю тебя?! Почему я не могу вас забыть?! Почему вы нужны мне оба?!
— Уруру-ру-ру!!!
Вера чувствовала, как дождь заливает глаза, а в крови бурлит оранжевая морошка. Она сидела в луже, ругалась с местным царём, на голове которого блестела настоящая фараонская корона, а сама думала, как здорово было бы с ним переспать. Ещё разок. Всего один раз. А после сбежать в своё время и уехать в Питер. Заняться свадьбами, корпоративами и детскими садиками, наладить свою непутёвую жизнь, раны зализать. А потом, когда попустит тёмная страсть, можно будет вернуться и спокойно провести съёмку. Например, следующей весной. Слушая вопли вождя, Вера скользила взглядом по его мокрым мехам, скрывавшим косые, дельтовидные и прочие заманчивые мышцы. Пусть их сейчас не видно, но Вера знала, что они там. А это что? На меховых штанах не было застёжки: на месте ширинки зияла аккуратная мохнатая щёлка. Вера захохотала. Во всё горло, как сумасшедшая. Сотрясаясь в приступе смеха и утирая слёзы, она провыла:
— Твоё величество... у тебя ширинка расстёгнута...
Ру посмотрел туда, где у него могла быть ширинка, живи он в двадцать первом веке. И Вера поймала этот взгляд. Ру попытался изобразить, что никуда он не смотрел, но было уже поздно.
Вера открыла рот.
Вера закрыла рот.
Вера слепо зашарила вокруг себя в поисках чего-то тяжёлого.
Вера встала напротив доцента, сжимая в руках по булыжнику. Присела на согнутых ногах, как борец перед нападением. Ру стоял не защищаясь.
— Ах ты, с-с-скотина лживая! — прошипела Вера. — Да как ты мог? Я же со всей душой! Я же тебе доверяла!
— Вера, ты не оставила мне выбора! Ты обложила меня красными флажками, как загнанного волка!
— Ах, ну конечно! А просто сказать, что ты историк-доцент, ты не мог? Ещё летом, когда я попала сюда в первый раз!
— Нет, не мог! Ты же вела себя как психованная! Жажда славы, денег, недотрах и общая жизненная неадекватность — вот твои диагнозы. Как я мог такой женщине доверить дело всей своей жизни?!
Вера шлёпала губами, как вытащенная на берег рыба, и глотала дождевую воду:
— Однако, моя общая жизненная неадекватность не помешала тебе меня трахнуть! Дважды!
Доцент скривился:
— Поверь, если б я нашёл другие способы отобрать у тебя флешку и паспорт, я бы ими воспользовался.
— А вот сейчас было обидно! — сообщила Вера и бросилась на Олега Петровича.
Олафсон был прав, силы не равны. Но прежде чем фальшивый вождь скрутил Веру, та успела нанести несколько чувствительных ударов по меховой груди. Достать до лица не вышло, Олег Петрович двигался как чёрт. Они катались по мокрому песку и пыхтели. Золотая корона отлетела к самой кромке берега, и волны облизывали её пенными языками. Вера двинула доцента между ног:
— Отдай флешку, скотина.
— А ты отбери, — предложил Олег Петрович и укусил Веру за нос.
Не очень больно, но ужасно оскорбительно. Вера взвыла:
— Я заявлю на тебя в полицию! За мошенничество, кражу и злоупотребление доверием! Тебя посадят в камеру к маньякам, и они тебе отомстят!
— Ах, вот ты какая! Надо было сразу тебя грохнуть, а не возиться, как с расписным самоваром!
— Это ты-то возился?! — Вера плюнула в него, но оранжевые от морошки слюни упали обратно на лицо. — Ты всегда меня ненавидел!
— Неправда! Я всего лишь пытался тебя нейтрализовать. Выиграть немного времени, чтобы закончить свою работу! А ненависти у меня нет.
— Есть! Когда ты трахал меня в первый раз, то руки выворачивал, а второй раз высунул из пижамы только кончик члена. Это по-твоему, не ненависть? Не презрение, не желание меня унизить?
