Музыка тропического ливня - О'Брэйди Джудит (библиотека книг TXT) 📗
— Тэмми, девочка моя, хорошо, что сейчас тебя нет со мной рядом, ибо тогда я отвинтил бы тебе голову! — В комнате опять воцарилось недолгое молчание. — Нет, я не хочу обсуждать это сейчас! Я пытаюсь писать книгу. Если ты будешь названивать мне, я никогда не закончу ее. Поговорим, когда у меня будет хорошее настроение и предрасположенность к беседе.
Линда услышала, как трубка громыхнулась на место, а минуту спустя Джеймс ворвался в кабинет, где она продолжала стоять как вкопанная. Наконец ее ступни оторвались от пола, и до ушей постояльца донеслись слова:
— Я не буду больше записывать и передавать вам телефонные сообщения. — Из-за переполнявшего ее негодования женщина не могла больше говорить и стремительно вышла из комнаты.
Остаток дня Линда провела на пляже. Пусть теперь Джеймс сам отвечает на звонки своих почитательниц. Женщина заплыла подальше в море и постепенно успокоилась, а когда вышла на берег, даже смогла погрузиться в чтение. Окружавшие ее тишина и покой действовали как бальзам на душу, шоколад был восхитительный, а книга, которую она читала, позволила ей совершить удивительное путешествие: Линда, вообразив себя героиней, попала на Аляску, где вскоре познакомилась с доктором, который самозабвенно и бескорыстно лечил эскимосов, был совестлив, обладал спокойным характером и не имел гарема.
Сумерки в тропиках наступают внезапно, опускаясь стремительно, как занавес; около шести вечера Линда уже собрала свои пляжные вещички и отправилась домой. На вилле было тихо. Не звучала музыка, не трезвонил телефон. Подкравшись на цыпочках к двери кабинета, она услышала ритмичное постукивание клавишей. Джеймс все еще работал. Ладно. Нетрудно представить, какие приключения происходили сейчас с персонажами его книги. Наверняка на страницах романа царили секс, насилие и отвратительные типы без всяких моральных устоев.
Она приняла душ, вымыла волосы, освежила тело лосьоном и облачилась в длинный свободный халат. Бросив презрительный взгляд на холодильник, женщина очистила банан и принялась за него. Она не была голодна, и ей не хотелось возиться с ужином. А значит, и готовить. Пусть поголодает.
Линда зашла в столовую и включила телевизор. Просмотрев половину фильма, она отправилась на кухню, чтобы выпить чашечку кофе. Джеймс все еще не подавал признаков голодного существования. Ну и пусть.
Едва Линда снова включила телевизор, как в коридоре послышались шаги постояльца, а на экране герой поцеловал героиню. Глаза ее сверкнули молнией, и в ту же секунду смельчак получил звонкую пощечину. И тут в комнату вошел Джеймс.
— Вы женщины, — бодро начал он, — привыкли вечно визжать и раздавать пощечины налево и направо. От вас нет житья мужчинам.
Негодование вспыхнуло в Линде с новой силой, во рту пересохло, и брошенная ею фраза прозвучала скорее грубо, чем строго:
— Убирайтесь!
— А как насчет моего ужина?
— Готовьте его сами. — Глаза ее горели гневом и презрением.
— Может быть, я ошибаюсь, но мне сдается, у нас с вами есть договоренность. — Его брови высокомерно взлетели вверх.
Выключив телевизор, она бросила ему в лицо:
— Я больше не подхожу к телефону и не готовлю для вас ужин. Я вам не наложница. И не служанка. Если вас не устраивает моя вилла, перебирайтесь куда-нибудь в другое место — скатертью дорога!
— Да что с вами случилось? — На его лице было написано полное недоумение.
— Со мной? Это мне надо спросить: что случилось с вами? Вы, наверное, уже забыли о телефонном звонке сегодня утром? Каким тоном вы разговаривали с беременной женщиной? И не пытайтесь упрекать меня в том, что я подслушиваю чужие разговоры. Вы орали так, что вас могли услышать даже в Риме! Вы просто гадкий, самовлюбленный недоносок! — Вот так ему! Так ему и надо. Как же хорошо на душе после высказанных слов! Словно гора свалилась с плеч.
Постоялец нахмурился и сказал:
— О да, теперь вспомнил. Тэмми. Это была Тэмми, не правда ли?
— Да, Тэмми! Ваша жена, оставшаяся дома, или одна из ваших подружек, или кто там еще. И у вас хватило наглости заявить ей, что вы не готовы обсудить создавшееся положение. Вы заняты, видите ли, сочинением романа. Да вам хоть бубонная чума, хоть беременность — ничто не должно мешать сочинять вашу драгоценную книгу! Как же! А беременная Тэмми подождет, ничего с ней не случится.
Он уселся в кресло, вытянул ноги и, улыбнувшись, сказал:
— Тэмми — вымышленный персонаж.
— Причем персонаж беременный, а уж как вы разговаривали с ней — это просто отвратительно! Не понимаю, что все эти женщины находят в вас, почему они названивают? Ведут себя так, словно не могут жить без вас.
— Действительно не могут. По крайней мере жить хорошо. — Он опять улыбнулся — такой счастливый, такой довольный своей работой, жизнью, такой бодрый и энергичный.
Линде хотелось ударить его. Но что изменилось бы, если бы она в самом деле залепила ему оплеуху? В ней самой — ничего. Она уже извлекла для себя урок. Если эти женщины настолько глупы, что хотят его, что ж, добро пожаловать — он в их полном распоряжении. Именно так она относилась к Филиппу и его поклонницам. Ей осточертели ловеласы и бабники — мужчины, которым для самоутверждения нужны женщины, самцы, чье «я» зависело от их сексуальных побед.
— Я умираю от голода, — повторил Джеймс. — Давайте поужинаем вместе в «Плэнтэйшн». Мне хочется растянуть вечернюю трапезу и украсить ее бутылкой хорошего вина.
— Не думаю, что вы собираетесь выпить за предстоящее отцовство, — саркастически заметила женщина.
— Верно, не собираюсь, — спокойно согласился он. — Сегодня мне хотелось бы просто расслабиться, отдохнуть.
— В то время как Тэмми будет обливаться слезами.
— Тэмми не будет обливаться слезами, — сказал он. — Она рассердилась, но найдет выход из создавшейся ситуации. — Мужчина улыбнулся, в его глазах мелькнули смешливые искорки. А в ней шевельнулись неприязнь и чувство неловкости. Что-то тут не так. Это «что-то» пряталось в его глазах, улыбке. Он словно подстрекал ее к чему-то.
— Почему вам смешно? — властным тоном спросила она.
— Из-за вас, — ответил Джеймс. — Из-за того, что вы подняли такой шум, пытаясь защитить человека, которого даже не знаете. Вы не знаете всех фактов, предыстории дела, а услышав сказанное только краем уха, причем сказанное только одной стороной, поспешили сделать ложные выводы.
— Когда женщина говорит мне, что она беременна, мне не нужно делать никаких поспешных и ложных выводов, ибо я знаю четко: эта женщина беременна. И у меня нет оснований не верить ей.
— Не следует верить всему, что вам говорят, — рассудительно заметил он.
— Что вы хотите этим сказать?
— Тэмми не беременна. Она прибегла к этому трюку, чтобы вытащить меня к телефону. Должен признать, трюк весьма удачный. Кстати, Тэмми — моя шестнадцатилетняя сестра, и со мной она хотела обсудить только одно: как купить себе автомобиль на мои, разумеется, деньги. Но как раз эту-то проблему, дорогая Линда, я и не готов обсуждать. — Его лицо озарилось улыбкой победителя, и он спросил: — Итак, не поужинать ли нам вместе в ресторане?
Ну и чего же она в конце концов добилась? А того, что после всех этих громких, возмущенных речей ее попросту поставили на место. Не видя иного достойного выхода из создавшегося положения, Линда в мгновение ока поставила точку на затронутой теме и отбросила жгучий вопрос о беременности, как отбрасывают в сторону горящую спичку.
— Если говорить по правде, то я в самом деле проголодалась. — Она встрепенулась, облегченно вздохнула, а в глазах ее вспыхнул прежний блеск. — Поужинать где-то вне дома — прекрасная идея!
Не прошло и часа, как они уже сидели в роскошном ресторане «Плэнтэйшн», потягивали вино и наслаждались уютной обстановкой. Под ресторан была отведена полукруглая веранда старинного элегантного особняка, которому насчитывались сотни лет. Когда-то здесь была главная усадьба обширной плантации сахарного тростника, особняк этот назывался Большим Домом.
