Подарок для Александры - Монро Люси (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Она демонстративно отказалась от всего, что когда-либо было приобретено Димитрием, включая изысканное нижнее белье. Пальцы его сжались в кулаки от воспоминаний об аккуратно сложенных шелковых и кружевных аксессуарах. Ему хватило одного взгляда, чтобы заметить лежащий сверху тест на беременность. От злости и досады он колотил кулаками о стены. Он не мог понять, как это все произошло, но в правоте слов Александры больше не сомневался.
Этим же вечером он созвонился с детективным агентством, но было поздно. Ее след потерялся.
Три мучительных, долгих месяца он провел в составлении всевозможных сценариев, по которым могла бы пойти его дальнейшая жизнь. Если бы он рассказал деду правду о своей личной жизни, когда тот выдвинул свой жесткий ультиматум! Но он не смог, и последствия были разрушительными. Он готов был на все, чтобы спасти деда. Так он и сделал, но в стремлении спасти одного человека причинил боль и страдания всем остальным.
Если бы он сразу поверил Александре и принял известие о ребенке с радостью, поделившись ею с дедом, все могло бы еще наладиться.
Если бы он только вернулся в их парижскую квартиру днем раньше, ему не пришлось бы лицезреть звенящую пустоту когда-то уютного жилища, столкнуться с картиной погрома и задуматься над состоянием, до которого он своим поведением довел любимую женщину.
Все, казалось, шло кувырком. Он видел, какими глазами смотрел на Фебу его родной брат, полагая, что никто этого не замечает. От Димитрия не ускользнуло и то, что в обществе Спироса Феба смеялась и светилась от счастья, а с ним ежилась от страха. Но мучительнее всего было вспоминать лицо Александры. А образ ее в тот роковой момент, когда Димитрий отверг ее, неотступно преследовал его повсюду.
Когда Димитрий вошел в номер, Александра перечитывала статью в оставленной матерью газете.
Оторвавшись от нее, она взглянула на Димитрия:
– Это просто ужасно. Предположения о наших давно завязавшихся отношениях, твой отказ от отцовства – все стало достоянием миллионов читателей.
Димитрий вздрогнул.
– Статья уже в течение недели появляется в разных газетах во Франции и Греции, ее перекупили даже некоторые лондонские издания. Объявления, разосланные твоим модельным агентством, извещающие о твоем окончательном уходе с подиума и решении вести уединенный образ жизни, только разожгли интерес публики. Они подготовили плодородную почву для слухов о твоей возможной беременности. Я удивлен, что ты ничего об этом не слышала.
– Как им все-таки удалось докопаться до истины? – рассуждала Александра вслух.
– К сожалению, за мной толпами ходят репортеры, просто преследуют. И если уж они увидели нас вместе, то выяснить, кто ты такая, было делом времени.
– Раньше это никому не удавалось, даже тебе, – беспомощно произнесла Александра.
– Каким именно образом они это сделали, я не знаю. Но это и неважно. – Он снова сел на диван рядом с ней и положил руки на заметно выступающий вперед живот. – У нас есть драгоценное дитя, которое соединяет нас и принадлежит обоим.
Как хотелось верить всем его словам, но доверие надо завоевать. Быть может, ей неведомы какие-то скрытые причины, по которым он так настойчиво добивается ее руки?
– Ты боишься, что я буду против твоих встреч с сыном? Или тебе кажется, что слово твое станет для него более весомым, если мы будем состоять в официальном браке?
– Это не основные причины.
– Какие же тогда основные? – не отступала Александра.
– Ты как-то сказала, что в наших отношениях было что-то особенное. Вероятно, это особенное я и хочу вернуть.
– Это невозможно.
– Нет ничего невозможного, Александра.
– Не уверена, – коротко ответила Александра.
Она хотела выйти за него замуж, но опасалась за последствия, боялась, что сердце ее станет совсем беззащитным и не выдержит новых обид и разочарований. – Жизнь под личиной Ксандры Фочен была куда предпочтительней роли Александры Петронидис. – Она не могла понять причины, по которой осмелилась произнести эти слова. Чтобы отомстить ему за боль и ранить так же сильно? Чувство вины и сожаления за сказанное возникло раньше, чем последнее слово слетело с губ.
Челюсть его выступила вперед, глаза злобно заблестели.
– Подумай о ребенке. Жизнь законного наследника семьи Петронидис будет для него гораздо предпочтительней роли незаконнорожденного сына паршивой и никому не нужной овцы из семьи Дюпре. – Ее жестокие слова рикошетом вернулись к ней же.
Она съежилась от боли, пробудившейся от этих жестоких фраз.
– Не смей так говорить о нашем сыне!
На лице его появилось сожаление, быстро сменившееся очередной волной решимости.
– По отношению к нашему сыну я никогда больше не допущу подобных определений, не смотря на твое окончательное решение. Но остальные молчать не будут.
– Я знаю. – Она чувствовала, как слезы заволакивают глаза. Она моргнула, стараясь отогнать их или скрыть.
Он выругался по-гречески и нежно прижал ее к груди.
– Не плачь, любимая. Я этого не вынесу.
– Тогда тебе просто повезло, что ты не видел меня так долго. После отъезда из Парижа я только и делала, что плакала, – сказала Александра, заикаясь на каждом слове от обильно потекших слез.
Он обнял ее еще крепче, пока она не пискнула от боли. Димитрий мгновенно разжал руки.
– Я не хотел причинить тебе боли.
– Слушай, расскажи мне о своих родителях, – вдруг предложила она. – Ты никогда мне ничего не говорил о них.
Его чувствительные губы напряглись.
– Я никогда в глаза не видела ни твоего дедушки, ни брата.
– Я приглашу брата на свадьбу. К сожалению, деду не под силу столь длительные путешествия. Но я познакомлю тебя с ним сразу, как только мы окажемся в Греции.
– Что ты имеешь в виду? Когда это мы окажемся в Греции?
– Надеюсь, скоро. В Греции мы будем жить.
– Что, если я захочу жить в Америке?
– А ты захочешь? – тихо уточнил Димитрий.
Глаза их встретились, но Александра не выдержала столь пристального взгляда и отвернулась первой.
– Я не хочу воспитывать малыша в огромном городе, – согласилась она, зная, что своим откровением играет на руку партнеру.
– Вот и хорошо. – Он нежно повернул ее лицом к себе, и она попала в плен его искусительных синих глаз. – Наш дом расположен на небольшом островке, вблизи от Афин. Кроме поместья семьи Петронидис и крохотной рыбацкой деревни, там больше ничего нет. Для ребенка место просто замечательное. Проверено. Я сам там рос.
Звучало слишком заманчиво.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Если мы оформим наш брак юридически, то при разводе ребенка могут оставить и с тобой, – озвучила Александра свое самое большое опасение, давно не дававшее ей покоя.
– Ты думаешь, я способен на это?
– Не уверена. Я не могу больше полагаться только на чувства в том, что каким-то образом касается тебя.
– Брак заключается навсегда, а не на короткий период времени. – Эти вынужденные объяснения взбесили Димитрия. – У нашего ребенка и у всех, родившихся после него, будет полная семья. Их воспитанием займутся и мать, и отец.
– Ты хочешь, чтобы у нас было много детей?
– Да. А ты?
– Я хочу не меньше двух. Но счастлива буду, если детей будет четверо.
– Не лучше ли тогда сначала выйти за меня замуж?
– Опять ради детей? – спросила она с надеждой в голосе, рассчитывая, что ответ будет отрицательным.
– Что касается этого ребенка, то да. Ради него. Но и ради тебя самой.
– Ты имеешь в виду, что брак освободит меня от обязанности работать и содержать семью, если я стану твоей женой?
– Работать тебе будет совсем не обязательно в любом случае. С этого момента и на всю оставшуюся жизнь все, что связано с тобой и моим сыном, становится моей обязанностью.
– Спасибо. – В области финансов его слова никогда не расходились с делом.
– Ты будешь счастлива со мной. В значительно большей степени, чем в роли матери-одиночки, – самодовольно заключил он.
