Сбежавшая жена (СИ) - Вишневская Виктория (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Сказав мне стало легче. На самом деле, легче мне стало вчера, когда я чуть ли не избил родного брата-близнеца до полусмерти. Но он того заслужил, да, точно, заслужил. Мне плевать, что было в прошлом, но то, что он посягнул на мою Бель, было огромной ошибкой.
Я почувствовал, что на макушку приземлилась капля воды, а потом и вторая. Отпрянул от груди Бель и поднял свой взгляд на неё. Она сидела и плакала, зажимая рот рукой. Мне так больно смотреть на это, смотреть на неё такую разбитую, заплаканную, просто не могу. Прижимаю её к себе и становлюсь мокрой жилеткой для слёз. Я не знал, что делать. Но я рад, что высказался, и теперь Бель знает правду.
— Я знаю, что многое произошло, ты многое терпела, — произношу, поглаживая её волосы на макушке в успокаивающем жесте. — Я должен отпустить тебя, дать тебе нормальную жизнь без насилия, унижений и жестокости. Дать тебе спокойное время с ребёнком. Но я не могу, понимаешь? Я эгоист, Бель. И как бы я не хотел отпустить тебя, не отпущу, потому что просто погибну без тебя. Я попытаюсь наладить наши отношения, попытаюсь исправиться, но мне нужно время. Дай мне его, Бель, и я обещаю, что наша жизнь изменится.
24. Эпилог
Спустя полгода
— Слишком токсичный розовый, тебе не кажется? — спрашивает Доминик, держа в руках кисточку, обмакнутую в розовую краску. Осматриваю краску, приглядываюсь и, действительно, понимаю, что краска слишком ярко розовая. В такую комнату вообще не захочется заходить. — Давай не будем заниматься хернёй, а?
Реально ерундой занимаемся. Нет, чтобы поручить мастерам, дизайнерам, решила всё сама сделать! Чтобы с этим болваном время провести.
— Ладно, давай отложим ремонт комнаты на потом, — говорю, кидая ещё сухую кисточку в пакет. То, что мы решили сами сделать ремонт в детской комнате, вообще шок. Вы когда-нибудь видели Доминика Форда, влиятельного человека, который сидит в домашних трениках и красит комнату в розовый цвет? А я видела. — А лучше, всё-таки поручим это мастерам. Не наше с тобой это дело.
Наши отношения с Домиником поменялись, не сказала бы что кардинально, но изменения были. Он остался таким же властным, жестоким, порой много требующим, но немного мягче, снисходительнее одновременно. Измениться за полгода невозможно, и с этим с Домиником мы согласны.
Мы начали ходить к психологам, правда, разным. Ему, чтобы помочь с маниакальной ревностью, а мне, чтобы снова прийти в нормальный ритм и перестать видеть ужас в собственном ужасе. Конечно, я не забыла все издевательства и унижения, но тогда на выставке, я дала ему шанс. Выбора у меня не было, но тогда я не пожалела, что поддержала его.
Поначалу было сложно. Особенно первый месяц. Я всё также остерегалась его, была послушной, пока у него не прорвало, и он попросил перестать меня притворяться, и быть собой. Пытался сгладить рельеф между нами, хоть и получалось у него плохо. К насилию с тех пор он не прибегал, потому что спустя несколько дней нам пришёл тест на отцовство, где чёрным по белому было написано: сходство 99.9 %. Тогда Доминик стал даже с нежностью и трепетностью относится к животу, пока только к животу. Уже только потом ко мне, когда понял, что всё-таки я являюсь носителем ребёнка.
Мы пытаемся жить нормально, прийти в норму, вернуться на пять лет назад и вернуть всё сначала, но как бывает в жизни — ничего быстро не приходит. Нам приходится идти на уступки, какие-то компромиссы, но они того стоят.
Полюбила ли я его снова? Сложно любить человека, который сделал тебе столько боли. Я честно пытаюсь вернуть к нему те чувства, которые я испытывала раньше, но пока я только перестала чувствовать к нему отвращение, и, по крайней мере, испуг.
Я вижу как Доминик старается исправиться. Он переехал из офиса на дом, на собрания в другие страны летают его заместители, а сам он больше пытается проводить время дома. Не со мной, конечно, целый день, а вообще. Но мы стали много видеться и общаться, помимо спальни. Половой связи у нас, кстати, всё это время не было. Доминик меня не заставляет и я уже была рада этому.
Роберта с того момента я не видела. Однажды, я спросила что с Робертом у Доминика, но тот лишь многозначительно улыбнулся, и мне осталось только додумать, что с ним всё порядке. Они всё-аки братьсЯ, и я не думаю, что Доминик убьёт собственного брата.
Кстати, он стал менее агрессивнее реагировать на мои взаимоотношения с другими мужчинами. Например, теперь он только сцепляет зубы и сжимает кулаки, но не лезет, когда я, например, говорю со своей охраной. Изменения есть, но совсе-ем небольшие. Но мы рады и этому. Я не верю, что Доминик сможет измениться окончательно, но я надеюсь, что мы всё-таки придём к тому, к чему стремимся, даже несмотря на то, что на это потребуется много времени.
— Эй, — слышу я голос Доминика сквозь свои мысли, и оборачиваюсь на него, замечая в руках круасаны с шоколадом, а ещё какой-то красный джем. — Ты вчера хотела попробовать круасаны с томатом, или уже передумала?
Приятно, когда Доминик помнит даже такую мелочь. Вот прям взять и обнять! Но это гормоны. Просто гормоны, всё именно так! Просто малышка тянется к папе, вот и всё.
— Не передумала-а, — говорю, забирая поднос из его рук.
Нам ещё многое предстоит пройти в этой жизни, и я думаю, у нас всё получится.
Конец.
