Дай свою руку - Олешкевич Надежда "AlicKa" (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Теперь предстояло возвращение к машине через те же лазейки, которые самостоятельно Эфри снова не нашел бы. Поэтому пришлось вновь довериться девушке и идти у нее по пятам, ни на секунду не отпуская руку.
Забравшись в машину и наконец согревшись от потоков теплого воздуха, они поехали по улицам утреннего города. Остановились у кафе с самым вкусным бодрящим напитком в городе, но и тут Эфри пришлось удивляться, когда девушка не согласилась с таким утверждением. Она слегка посмеялась и вновь взяла ситуацию в свои руки, безмолвно прося ехать по ее указке.
На этот раз машина притормозила возле большого здания торгового центра, который в такой ранний час еще был закрыт. Но двое молодых людей зашли за угол и сразу же оказались у массивной деревянной двери, которая с легкостью открылась посетителям. Внутри помещение было длинным с небольшим количеством столиков цвета темного шоколада и только с искусственным освещением, так как не имело ни одного окна на улицу. В сумме получилась какая-то таинственная обстановка.
Релиси оставила своего спутника за одним из столиков, не принимая никаких возражений и молча заказала две чашки кофе, которые вскоре стояли перед ними.
Эфри не переставал удивляться. Она делала так, как просил, но по-своему. Словно в каждое задуманное мероприятие вносила частичку себя, добавляя какую-то изюминку в происходящее. Даже этот кофе, несомненно вкусный, стал приятным дополнением их ночного путешествия, которое он никогда не забудет.
- Спасибо, - сжал руку Релиси, отпив перед этим немного горячего напитка.
Ему понравилось то, что он попробовал. Но благодарил совершенно не за это, а за что-то новое, увиденное за непродолжительное время. За возможность узнать ее с другой стороны, даже за искреннюю улыбку, которую подарила в ответ. Теперь Эфри заметил разницу, огромную разницу между той ежедневной и этой, от чистого сердца и только для него.
Глава 6
Кофе бодрит, оно будоражит, заставляет мысли пролетать в голове со скорость метеорита, попавшего в атмосферу, но и так же быстро угасать. После бессонной ночи, проведя время с восхитительной девушкой, видя очаровательную улыбку и с поистине волшебным настроением Эфри выходил из бара. Он был не один, а с той, которая заставила сердце биться сильнее. Казалось, что можно ждать от такого прохвоста, не имевшего ни разу длительных отношений. Эфри даже сопоставить себя с этим словом боялся.
А теперь, чувствуя рукой теплую ладошку, всем нутром желая в этот момент просто поднять хрупкое тело и прижать к себе – даже просто чтобы посмотреть в глаза на одном уровне. Он раз за разом косился на рыжеволосую малышку, пытаясь придумать хоть что-нибудь еще - только не ехать домой. Да, хотелось спать, но нельзя заканчивать этот умопомрачительный ночной поход.
- Слушай, - вспомнился ему разговор Релиси с той танцовщицей, - Происшествие с твоим отцом большая тайна?
Эфри повернулся к девушке и понял – опять сморозил чушь. На лице Релиси была заметна боль и горечь, большим водопадом хлынувшие на голову от воспоминаний.
- Извини, я не хотел, - остановился он, поворачивая малышку к себе лицом. – Ты ведь видишь, что постоянно не то говорю.
Но девушка поступила не так, как мог предположить. Глубокий вздох, после чего уткнулась головой в грудь парня, пару секунд постояла, а потом, словно убирая ненужные эмоции, отступила назад.
- Не на… - снова начал оправдываться Эфри, но был прерван одним поднятым пальцем вверх.
А затем началось долгое безмолвное повествование посреди немноголюдной улицы с постоянными уточнениями со стороны парня, разъяснениями с помощью тех же жестов, передвижениями в пространстве и слезами.
Она не забыла… Релиси помнит тот момент так же четко, как видит рядом стоящего перед собой Эфри с постоянно взъерошенным волосами, который смотрит на нее с такой теплотой и нежностью.
Каждое движение, каждое слово, даже звуки и запахи отложились у нее в голове. Такое видение приходит каждый раз, когда пытается заговорить с кем-нибудь, поэтому приходится молчать. Ведь так проще, реже вспоминаешь о том, что могла предотвратить.
В тот вечер, даже ночь, после очередного концерта отец – Закари – приехал за ней на такси. Машина сломалась, а позволить разгуливать девятнадцатилетней дочери в такой час одной он не мог позволить.
Можно было сесть на заднее сидение такси и через десять минут оказаться дома в теплой постельке, но настроение Релиси было слишком приподнято для такого неинтересного окончания замечательной ночи с просто фееричным выступлением ее группы. Любимый папочка редко отказывал в чем-то своей кровиночке. Он был самым настоящим другом, который всегда поддержит, выслушает, поможет, научит и защитит.
Вот и тогда помог.
В те годы Релиси еще любила туфли. Носила их постоянно, только чтобы казаться выше, не так выделятся из толпы своим низким ростом. Но вот эти, с часто расстегивающимся замочком, такие красненькие, очень старые, горячо любимые, постоянно заставляли наклоняться и поправлять ремешок.
А папа помогал, раз за разом цепко прижимал ладони к ее бокам, чтобы дочурке было удобнее стоять на одной ноге, чтобы не упала случайно или не приходилось наклонятся, принимая неудобную позу.
Тогда замочек опять отстегнулся… Релиси с улыбкой на губах застегивала ремешок, когда услышала звук приближающейся машины и подняла голову. Она видела, как двуглазый монстр несется прямо на них, но слова застыли в ее горле. Любимая дочь растерялась и не смогла крикнуть отцу, чтобы тот посторонился, отошел, избежал ужасной участи.
Потом девушка только видела, как папины руки отрываются от ее талии, отталкивая в сторону, и, словно прощаясь, не перестают тянуться… Его руки, теплые, отцовские, такие грубые, но не менее нежные, которые всегда поддерживали, защищали, поднимали, укрывали, в последний момент тянулись к ней, а она… С застывшим криком в груди, не дыша, не плача, упав от толчка, видела эти ладони и чувствовала до сих пор остаточный горячий след их на своем теле.
Вокруг начал бегать какой-то мужчина, выкрикивать фразы, трясти за плечо, но девушка ничего не соображала. У нее до сих пор стояли перед глазами свет фар, ладони отца и ощущалось тепло на боках.
Больше ничего не видела, не слышала, не чувствовала. Только проматывала в голове один и тот же момент раз за разом, пока не посмотрела на свои ладони, которые начали трястись. Сначала дернулся палец правой руки. Сквозь мокрую пелену на глазах заметила, как так же постепенно начали двигаться и остальные. Не было ничего, кроме этих рук, трясущихся рук, ее, не отца…
Вокруг что-то происходило, но она не замечала. Звенящая пустота давила со всех
