Ты самый лучший - Кутумова Л. В. (полная версия книги TXT) 📗
— Скажите мне, Беатрис, что вы сделаете первым делом, когда станете королевой?
Гвендолин снова пожалела, что они не одни, что госпожа Ранита прислушивается к их разговору. Потому что той точно не понравится ее ответ.
Узнав обо всем, что произошло с Беатрис в браке, Гвендолин была настолько потрясена и огорчена, что решила: раз уже не смогла вовремя помочь единственной сестре, то позаботится хотя бы о других, которые находятся в таком же положении. И приступила к созданию специальных центров в самых крупных городах графства. Центров, куда несчастные женщины могли бы прийти за помощью, за советом, даже в поисках убежища.
И здесь она сделала бы то же самое, потому что одному Богу известно, сколько женщин страдают молча, снося жестокое отношение, а зачастую и побои.
— Я бы хотела помочь женщинам, — ответила она. — У меня есть имя, образование, связи. Единственное, чего не хватает, — это средств.
— Что ж, этого у вас будет в избытке, когда вы станете королевой.
Сколько местных женщин нуждается в помощи? Тысячи? Десятки тысяч? Кто же должен помочь им, если не королева?
Я не буду королевой, напомнила она себе. Это всего лишь игра.
Только вот почему-то происходящее перестало восприниматься ею как игра. Все, что окружало ее, случалось с ней здесь, было настоящим. Ее эмоции, чувства, надежды, волнения...
— И с чего бы вы начали? — настаивал Нараян Бахадур.
— С образования. — Гвендолин сняла длинные бирюзовые перчатки, положила их на колени. Беатрис никогда не сказала бы ничего подобного. Она не может бороться даже за себя, не то что за других. — Я хотела бы улучшить уровень образования для всех девочек...
— В нашей стране прекрасное образование, — прервала ее госпожа Ранита. — И отношение к девочкам хорошее. Большинство посещают школы.
— О, я не сомневаюсь, госпожа Ранита, что с вами так и было. Вы даже получили университетский диплом, потому что ваши родители дали вам такую возможность. Но в бедных семьях, думаю, положение совсем другое. Если бы я стала королевой, то позаботилась бы в первую очередь о том, чтобы дети посещали учебные заведения до семнадцати лет, и еще сделала бы все, чтобы убедить девочек продолжать обучение в колледже, чтобы они имели возможность выбора...
Госпожа Ранита не выдержала.
— У них есть выбор! Они могут выбирать супруга, их не выдают замуж против воли. Родители и свахи обязательно прислушиваются к их мнению. Мы ведь не варвары! Мать и жена всегда пользуется уважением и любовью.
Да уж, богатый выбор, горько усмехнулась Гвендолин и после короткой паузы ответила:
— Думаю, женщина имеет право решать, хочет ли она посвятить свою жизнь семье или карьере. Никто не должен проводить время дома по необходимости, потому что нет другой возможности, а только по собственному желанию.
— А вы, леди Беатрис, вы уже сделали свой выбор, нашли свой жизненный путь? — вдруг спросил Нараян Бахадур.
Гвендолин встретила его взгляд. Ох, сложный вопрос! Нашла ли она свою стезю?
— Нет.
— А пытались ли когда-нибудь раньше?
— Нет.
— Но почему?
— Думаю, я пока еще в процессе поиска, — тихо ответила она, ощущая враждебность госпожи Раниты.
— А чего вы ищете? — спросил принц.
Гвендолин помолчала, мысленно вернувшись в детство, когда она, Генри и Беа сидели в детской и рассуждали о будущем.
— Себя, — прошептала наконец она.
Госпожа Ранита даже фыркнула, не скрывая презрения и отвращения.
— Типичный ответ западной женщины!
Гвендолин ощутила, как к щекам прилила кровь. Господи, действительно, какой глупый, ребяческий, эгоистичный ответ!
— Мы все обязаны искать правду, — негромко сказал принц. Она подняла голову и встретила его теплый взгляд. — Без знания своей натуры мы ничто. Мы даже не можем любить себя, не зная себя, не то что других.
На глаза Гвендолин навернулись слезы благодарности. Но она сдержалась и не дала им пролиться. Только не при госпоже Раните, ни за что в жизни!
— Спасибо, — шепнула она.
По возвращении во дворец Нараян Бахадур настоял на том, чтобы проводить Гвендолин в ее апартаменты, и ей это было приятно. Но на сердце ее лежал камень.
Она обманывала мужчину, которым восхищается.
— А вы никогда не думали о том, что, возможно, получили не ту сестру? — еле слышно спросила Гвендолин.
— Не ту? — Нараян Бахадур озадаченно взглянул на нее. — Вы правда так считаете?
— Просто подумала, что, возможно, я не та, кто вам нужен.
Он нахмурился.
— В каком смысле?
— Ну, не знаю. — Гвендолин неопределенно пожала плечами. — Мне немного странно, что вы выбрали именно меня, а не другую.
Они уже дошли до ее комнат и стояли у дверей. Принц сделал небрежный жест рукой.
— Вы имеете в виду Гвендолин? Нет, она меня не устраивает.
— Но почему?
— Она не подходящая кандидатура.
— Но почему?! — снова спросила Гвендолин громче, чем в первый раз.
Принц внимательно посмотрел на нее.
— Если вас расстраивает этот разговор, давайте лучше прекратим его.
— Он меня действительно расстраивает, но я хочу его продолжить. Мне необходимо понять. Она — моя сестра...
— Да, конечно, но будущая королева должна быть безупречной.
Очевидно, Генри был прав, сказав однажды, что ее репутация помешает ей найти хорошую пару.
— Но вы даже ни разу не встречались с ней. Как же вы можете судить о ней?
Но Нараян Бахадур явно не раскаивался в своих словах.
— О, ее увлечения, похождения и слишком свободное поведение широко известны.
— Свободное поведение?!
— Она не девственница.
Гвендолин вспыхнула.
— Я тоже.
— Но были, когда выходили замуж.
Гвендолин сжала руки в кулаки. Черт бы его побрал! Что плохого в том, если женщина приобретет немного опыта? Узнает, чего хочет, что ей нужно? Почему мужчины могут делать, что пожелают, а женщины должны заботиться о репутации?
— Но вы ведь тоже не девственник.
Уголки его рта чуть дрогнули, но он не улыбнулся.
— Это обязанность мужчины — знать, как доставить своей жене удовольствие.
— А женщине разве не надо знать, как доставить удовольствие мужчине?
— Ее научит муж.
— Но это абсурд!
— Почему?
Гвендолин подумала о Беатрис, о бедняжке Беа, которая вышла замуж в двадцать лет за человека, которому было глубоко наплевать на ее счастье и удовольствие.
— Мой покойный муж не учил меня ничему.
— В таком случае он не выполнил свои обязанности.
— Значит, множество мужей «не выполняют свои обязанности». Большинство мужчин до сих пор понятия не имеют, где у женщины клитор, не то что как прикоснуться к нему!
Его ошеломленное молчание сказало больше, чем тысячи слов. Гвендолин вдруг поняла, что именно выпалила, и оцепенела. Почему она вообще так хотела изменить его мнение о Гвендолин? Какая разница, что он о ней думает? Одобряет или не одобряет ее? Глупо, очень глупо так забыться. Она должна защитить Беатрис. Должна играть ее роль, пока... Пока что? Пока не найдет чертовы расписки брата?
— Я слишком увлеклась, — сказала она, с трудом проглотив ком в горле. Но он молчал. Придется извиняться снова. — Я была не права, Нараян Бахадур. Мне очень жаль. Мне не следовало... вдаваться в такие подробности.
— Не знал, что у вас такой... опыт.
— Я женщина. У меня есть подруги... Сестра...
— Гвендолин...
Он произнес ее имя с таким неодобрением, что у нее упало сердце.
— Она вам очень не нравится.
— Я ее не знаю.
Гвендолин кивнула. Лицо ее пылало, но не столько от стыда, сколько от гнева.
Они расстались. Гвендолин вошла в комнату, переоделась в ночную рубашку, походила взад-вперед, вышла на балкон, но скоро снова вернулась в спальню. Ее мысли были заняты им, принцем Нараяном Бахадуром.
Он — идеальный правитель для этой страны с более чем тысячелетней культурой, для народа, который постоянно борется с последствиями землетрясений, пожаров, голода... Бог свидетель, она не желает опозорить принца перед его народом. И перед всем миром тоже. Так же, как и наедине.
