Грешная и святая - Монт Бетти (бесплатные книги полный формат txt) 📗
Вздохнув, она сказала:
– Хотя, пожалуй, мне лучше помочь Нагле.
Ашраф одарил ее благодарной улыбкой.
Не стоило уступать ему, подумала Сью. Она взрослая женщина, дочь хозяйки виллы. Так почему же позволяет принимать за нее решение? Я здесь ненадолго и очень люблю Ашрафа и все его семейство и не хочу огорчать или понапрасну тревожить его, ответила себе Сью.
Судя по его проницательному и слегка насмешливому взгляду, Ричард понял дилемму, вставшую перед Союзен: он знал, что она ему не доверяет и предпочла бы не выпускать его из виду, но в то же время не хочет настаивать на своем, чтобы не огорчить Ашрафа.
Сьюзи в ответ вызывающе вздернула подбородок: нечего над ней смеяться! Да, она хочет угодить таким славным людям – садовнику и его сестре, но Харриса это совершенно не касается! Да, ей трудно, фактически невозможно обидеть человека, которому она симпатизирует. Возможно, это свойство ее характера, а может, просто-напросто результат воспитания… Но как бы то ни было, потребовались бы многолетние усилия, чтобы от него избавиться и научиться не принимать в расчет мнения других людей.
Ашраф что-то сказал по-арабски и махнул рукой в сторону лестницы. Рич улыбнулся Сью уголком рта.
– К сожалению, мне придется на какое-то время покинуть вас.
И Сьюзен пришла в ярость, увидев, что Ашраф и Нагла приняли его слова всерьез и тайком обменялись улыбками.
Она хотела ответить ему какой-нибудь язвительной фразой, но вдруг передумала и полным нежности голосом произнесла:
– Только не оставляйте меня надолго!
Серые глаза Рича смеялись, когда он пошел следом за Ашрафом. Сьюзен и Нагла направились в противоположном направлении, к кухне. Экономка взволнованно заговорила по-арабски со своей невесткой, занимавшейся приготовлением кофе, а Сью тем временем ставила на поднос посуду и сладости. Фатем испекла кекс, сдобренный тмином, маком и анисом, а также рогалики с миндальной пастой и миниатюрное печенье с орехами.
– Очень красивый мужчина. А он богат? – спросила Нагла.
– Не думаю, – неохотно ответила Сьюзен, стараясь дать понять, что не одобряет подобных расспросов.
Нагла вздохнула с сожалением.
– У него много братьев и сестер?
– Понятия не имею.
Казалось, Нагла была шокирована.
– Вы не знакомы с его семьей?
– Пока еще нет. – Сьюзен ничего не оставалось, как смириться. – У нас в Англии все совершенно по-другому, Нагла. Родители не вмешиваются в личную жизнь детей. Мы сами выбираем своих будущих супругов.
Кофе покрылся пенкой. Нагле пришлось вернуться к нему, и на какое-то время разговор прервался. Затем она обернулась к невестке и перевела ей ответ Сью. Фатем, похоже, пришла в ужас. Обе женщины заговорили одновременно, перебивая друг друга.
Сьюзен воспользовалась удобным моментом и выскользнула из кухни. Она нашла мужчин на первом этаже. Завидев ее, Ашраф принес свои извинения и направился на кухню, чтобы проследить, как обстоит дело с кофе.
– Соскучились по мне? – поддразнил Сьюзен Ричард.
Она ответила ему холодным взглядом.
– Я не знала, что вы говорите по-арабски. Почему вы мне об этом не сказали?
– К слову не пришлось. Как-то я провел год в Каире. Я даже знаю немного коптский.
– Ну не умница ли вы? – буркнула она, а он весело рассмеялся в ответ.
– Языки даются мне легко.
– Надо же! Такое впечатление, что вам все дается легко.
– Только не успех у женщин, – медленно проговорил он.
Она сердито взглянула на него.
– Хватит об этом! И что же вы делали в Каире?
Он улыбался точь-в-точь как Чеширский кот, и ей захотелось дать ему пощечину.
– Работал корреспондентом, а заодно изучал архитектуру и историю Египта.
Какой же он удивительный человек! У нее создалось впечатление, будто она скользит по поверхности и никак не может понять, что же он собой, в сущности, представляет. Казалось, его образ, знакомый ей по телерепортажам, когда он быстро и по-деловому говорит о чем-то, глядя в камеру, а вокруг рвутся снаряды и рушатся здания, – лишь незначительная часть его личности. У этого человека несколько обличий, о которых невозможно догадаться.
Ричард с удовольствием рассматривал мраморный пол, светильники, восточного стиля мебель. Подойдя к стене, он стал изучать висевшие картины и спустя какое-то время бросил через плечо:
– Я вижу, ваш отчим любит современное искусство. Мне нравится его вкус. Вот это совершенно очаровательный Вламинк.
Сьюзен подошла к нему и, взглянув на написанный в сочной колористической манере пейзаж, согласно кивнула.
– Мне тоже нравится эта картина. – Ей импонировали яркая красочность и мажорное звучание маленького полотна.
– Вламинк довольно плодовитый художник, но не такой, как Пикассо. – Ричард повернулся и посмотрел на рисунок обнаженного мальчика. – У Пикассо великое множество работ, а еще больше подражателей, так что порой трудно определить, оригинал перед вами или нет. Но этот рисунок, похоже, подлинный. Надо быть очень искусным рисовальщиком, чтобы столь скупыми средствами достичь максимальной выразительности. Если вы присмотритесь повнимательнее, то обнаружите, что художник ни разу не оторвал карандаша от бумаги: вот откуда впечатление легкости, непринужденности.
– Вы рассуждаете как специалист, – сухо констатировала Сьюзен.
Он опять насмешливо улыбнулся ей уголком рта.
– У меня диплом искусствоведа. Я занимался искусством двадцатого века.
Девушка сердито закусила нижнюю губу – чего еще она о нем не знает? А с какой стати она должна знать о нем как можно больше?
Он внимательно изучил другие висевшие на стене картины и спросил ничего не выражающим голосом:
– У вашего отчима большая коллекция?
У Сьюзен по спине пробежали мурашки. Она интуитивно почувствовала, что именно здесь кроется истинная причина появления Ричарда Харриса на вилле Питера Островски.
– У него еще есть картины в его личных апартаментах, – ответила она, не отрывая от Рича внимательного взгляда.
– Эти комнаты заперты?
– Да.
– У вас есть ключ?
– Нет.
Он задавал вопросы слишком быстро, и она отвечала ему, ощетинившись от злости.
– А у Ашрафа?
– Понятия не имею!
Ашраф и Нагла принесли кофе и сладости. Сьюзен демонстративно уселась на парчовый пуфик и взяла маленькую чашечку с крепким и очень сладким арабским кофе и печенье. Ричард предпочел стул с высокой спинкой и мягким, обшитым красным плюшем сиденьем.
– Какой необычный аромат! – воскликнул он, откусывая кусочек кекса.
– Тмин, мак и анис, – объяснила Сьюзен.
Ричард, обратившись к Ашрафу по-арабски, отдал должное сладостям. Ашраф, улыбаясь, что-то сказал в ответ и удалился. За ним последовала и Нагла, но она дошла только до холла и села там на скамеечку, откуда ей были хорошо видны и Сьюзен и Ричард.
– Меня удивляет, что вы пошли на поводу у Ашрафа и не стали настаивать на том, что бы сопровождать нас. Я думал, вы на него рассердитесь.
– Я приехала сюда всего на неделю, – пробормотала она. – И я люблю Ашрафа, он очень славный.
– Он давно работает у вашего отчима?
– Несколько лет.
– Он ему предан?
Сьюзи бросила на Рича подозрительный взгляд.
– А в чем дело? Хотите его подкупить?
Не удостоив ее ответом, он опять спросил:
– Ваш отчим очень богат?
– Очень, – проговорила она сквозь зубы. – Так что же вы все-таки делаете в Тетуане, мистер Харрис? Чего вам здесь надо? Только не говорите, что приехали сюда вслед за мной, – я этому все равно не поверю. Вас гораздо больше интересует мой отчим. Зачем вы вчера ночью забрались в дом? У вас были при себе все необходимые для этого приспособления, и вы прекрасно знали, что ночью в сад выпускают собак, а иначе зачем вы взяли с собой мясо?
– Я не взломщик и не грабитель, поверьте мне, – медленно ответил он.
Она кивнула.
– Зачем же тогда было так рисковать – перебираться через стену, имея при себе неопровержимые улики того, что вы планируете ограбление? Если бы вас заметил Ашраф, то вполне мог пристрелить, и я не сомневаюсь, что такая мысль приходила вам в голову. Вы же не дурак.
