Вечная отличница: В школе арабских танцев - Оселедчик Михаил (книга жизни .TXT) 📗
— Но зачем? Не понимаю…
— Душа моя, не разочаровывай меня. Прекрасно ты все понимаешь, так же, как и то, что и здесь я оказался не случайно. Весь день за тобой по магазинам таскался, аж упарился.
— Нечем было заняться? — съязвила Ксения.
— Заняться мне есть чем, — спокойно ответил Алекс. — Просто хотелось понаблюдать за тобой.
— И что это тебе дало?
— Эстетическое удовольствие.
— Чушь!
— Согласен. А как ты считаешь, зачем мужчина ходит за женщиной и тратит на нее свое время, если он не частный детектив? Потому что женщина ему интересна, и он хочет быть с ней.
— Ты еще про любовь с первого взгляда расскажи, — фыркнула Ксюша. — Знаешь, звучит очень трогательно и на женщин действует неотразимо. Только со мной такой номер не пройдет!
— Ладно, извини. Я пошел.
Алекс спокойно поднялся, вежливо поклонился и направился к двери. Ксения чуть не заплакала от разочарования: такой реакции она никак не ожидала.
— Алекс! — крикнула она.
— Да?
— А как же твой шоколад?
— Все равно ты мне заказала самую маленькую чашку. Бог с ней!
Ксения рассмеялась:
— А если закажу самую большую?
— Даже не знаю…
— Очень большую!
— И блинчики?
— Нахал! Ладно уж, так и быть. Вернись, будем мириться.
Неожиданно они засмеялись, обоим стало удивительно легко. Так бывает при встрече со старым другом, которого не видел много лет. Еще минуту назад вы не знали, о чем говорить после стольких лет разлуки, и вдруг слова начинают литься сплошным потоком…
С Алексом оказалось уютно и весело. Они провели вместе весь день. Вечером он отвез Ксению к ней домой, помог донести многочисленные покупки и около входной двери поставил сумки на пол.
— Будем прощаться?
— А ты даже не попытаешься войти в дом?
— Что, можно попробовать?
Ксения фыркнула и потянулась за ключом. Она открыла дверь и вошла в квартиру, оставив Алекса с сумками в коридоре. Спокойно переобулась, прошествовала на кухню и открыла кран.
Она внимательно прислушивалась: гость по-хозяйски поставил сумки у журнального столика, закрыл дверь, немного повозился в прихожей и проскользнул в кухню. Ксения, не оборачиваясь, стояла у плиты. Он подошел к ней вплотную, левой рукой обнял спереди, а правой приподнял волосы и бережно приник теплыми губами к нежной коже. Чуть приспустил блузку с ее плеч и жадно стал покрывать поцелуями ее тело. По спине прошла теплая волна, растаявшая внизу и заставившая ее чуть задрожать. Алекс повернул Ксюшу лицом к себе и жадно впился в ее губы. Ксения закрыла глаза и с готовностью обхватила руками его за талию. От него исходил легкий запах шоколада.
Руки Алекса скользнули по ее телу. Сквозь юбку он погладил ее ягодицы, потом осторожно приподнял подол так, чтобы ладони проникли под белье.
Ксения почувствовала сильнейшее возбуждение. Она распустила узел его галстука и стала расстегивать ворот рубашки. Дыхание Алекса стало прерывистым. «Я хочу этого мужчину. Хочу», — пульсировало в висках.
Алекс толкнул ее вперед так, что она прислонилась к столу, и одним движением снял с нее трусики.
«Мастер! — с уважением подумала Ксения. — Можно сказать, народный умелец!»
Это была ее последняя мысль, потому что он быстро вошел в нее, заставив забыть обо всем на свете. Она обхватила его ногами за талию и откинулась назад, опираясь локтями о столешницу. Он двигался, задавая ритм, который заставлял ее тело подчиняться и помогать ему. Спустя несколько мгновений оба достигли взрыва. Алекс застыл, закрыв глаза.
Ксения первой пришла в себя и спрыгнула со стола, внимательно, без улыбки посмотрела на Алекса и крепко поцеловала в губы.
— Иди в душ. Там есть полосатое полотенце, оно чистое. А я пока налажу чай. Ты голоден?
— Да.
— Тогда я что-нибудь быстро приготовлю.
— Подожди, — был ответ. — Не суетись. Что дальше?
— Дальше? Останешься у меня до утра.
— До утра я не хочу. Я хочу навсегда.
— Слушай, мы с тобой взрослые люди. В любовь с первого взгляда я не верю.
— Либо я остаюсь навсегда, либо я разворачиваюсь и ухожу.
— Это просто смешно. В жизни так не бывает, только в романах, причем в плохих.
— В жизни бывает по-всякому. Я сказал — ты услышала. Твой ответ?
— А если у нас не получится?
— Жизнь покажет.
Танец живота и всего остального
И жизнь показала.
Через месяц Ксении казалось, что она живет с Алексом всю жизнь. Лишь одно омрачало ее почти безоблачное счастье (а как понять, что ты счастлив, если ты не был несчастлив или что-то не мешает тебе ходить по земле как по облакам?): невозможность иметь детей.
Она честно поделилась своим горем с Алексом. На какое-то мгновение он утратил обычное самообладание. Она почувствовала, как он внутренне напрягся и замер. Ксюше казалось, что за эти несколько мгновений она постарела лет на пять. Сердце гулко стучало в груди, словно бы отмеряя секунды, которые им осталось быть вместе.
Алекс прокашлялся. Видно было, что он справился с собой. Деланная беззаботность прозвучала в его голосе:
— Значит, будем жить для себя. Без детей.
Ей стало больно. Очень больно. И за себя, и за него, и за своих нерожденных малышей. Почему-то казалось, что Алекс был бы хорошим отцом. Но — не судьба.
Потекли размеренные будни. Ксения танцевала, Алекс снимался, утром и вечером они занимались любовью. Когда выпадало редкое свободное время — гуляли, читали, смотрели кино, ходили в гости. После спектакля Алекс заезжал за ней в клуб. Они ужинали, болтали, целовались. В общем, вели очень приятное существование обеспеченной бездетной пары.
К слову сказать, их жизнь отнюдь не была идеальной, медово-мармеладной, как в романе. Алекс обладал всеми достоинствами и недостатками нормального мужчины — любил покутить с приятелями, выпить и пошалить. Иногда его шутки были не лучшего свойства.
Как-то Алекс и компания напоили одного из приятелей до бесчувствия, уложили в постель, а дверь в его квартиру заклеили обоями под кирпич. Утром бедолага открыл дверь, пребывая в состоянии тяжелейшего похмелья, и понял, что его замуровали. Тем временем друзья умирали со смеху, наблюдая эту сцену на мониторе: предварительно они поставили в квартире видеокамеру…
Пару раз Алекс влезал в драки и возвращался домой в синяках и ссадинах, которые Ксения добродетельно врачевала. Она знала: ее мужчина защищал слабого, как когда-то защитил ее саму.
Он обожал валяться на диване, непрерывно дергая Ксюшу: то хотел чаю, то вкусненького, то чтобы она с ним посидела, то чтобы поговорила. Но Ксюшу это совершенно не раздражало: с ней Алекс был добр и ласков. Он был по-настоящему живым человеком.
Случались и ссоры, подчас на повышенных тонах. Правда, остыв, оба заставляли себя не дуться, а найти силы повиниться и простить. В общем, жили, как говорится, нормально.
Самое смешное, что Ксении пришлось отчасти вернуться к юриспруденции.
Однажды Алекс вернулся жутко расстроенный и злой.
— Что случилось? — спросила Ксюша, подав ужин.
— Не бери в голову, разберусь, — процедил он.
— И все же расскажи, — попросила она. — Иначе я буду нервничать.
История оказалась старой как мир. Алекс не прочитал внимательно контракт на очередные съемки и подмахнул его, не зная, что в тексте были пункты, запрещающие ему сниматься в других проектах, пока фильм не будет сдан в производство. Алекс рассчитывал, что съемочный период продлится не более полутора месяцев. Но, как водится, началась какая-то заморочка с деньгами, съемочная группа сидела без дела и без заработков. А когда кто-то из актеров попытался взяться за новую работу, продюсеры пригрозили судом.
— Дай мне посмотреть контракт, — сказала Ксения. — Тряхну стариной.
Внимательно изучив документ, она сразу обнаружила пункты, которые могли помочь съемочной группе, и предложила переговорить с продюсерами. Алекс долго отнекивался, но потом согласился. Оставаться на мели ему, как любому нормальному человеку, совершенно не хотелось.
