Счастливое прозрение - Мортинсен Кей (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Но что еще хуже, изменилось ее отношение к Харви.
Однако в нарождающемся чувстве было нечто совсем особое, непохожее на то, что она испытывала прежде к Бруно. Может, она просто поддалась его неотразимому обаянию? Нет, совсем нет. В его присутствии Джоан чувствовала себя счастливой. Нравился он ей всегда, с первого дня знакомства. Потом пришло восхищение как его профессиональными, так и человеческими качествами. А теперь... каждый раз, когда она оказывается в его объятиях, она ощущает внутренний жар. Каким-то одному ему известным способом он внес в ее душу покой и снял с плеч часть забот. Но ей никак нельзя влюбляться в Харви. Он жалеет ее, но не любит и вряд ли когда-нибудь полюбит. В этом-то и заключалась ее трагедия. Она попалась в ловушку замужества без любви, наполовину влюбилась в мужа, который желает видеть в ней только друга. Что же она наделала?
– Джоан! – окликнул он ее с легким упреком.
Она наклонила голову еще ниже, почти к самым коленям, и неожиданно для себя расплакалась. Ужасные, конвульсивные рыдания сотрясали ее тело. В одно мгновение Харви оказался рядом, заключил в объятия и крепко сжал, но это только ухудшило дело. Уткнувшись в его плечо, она рыдала до тех пор, пока рубашка Харви не промокла насквозь.
А он баюкал ее словно ребенка – ее, завернутое в плед сосредоточение всех несчастий, с покрасневшими набрякшими веками, с мокрым от слез лицом.
– Из-з-звини, – с трудом выговорила она сквозь рыдания. – Я не знаю, почему плачу!
– Ничего страшного. Это вполне понятно, – хриплым голосом проговорил он, целуя ее в висок.
– Слишком много... на меня навалилось. – Хлюпнув носом, Джоан оглянулась вокруг, как бы пытаясь отыскать причину всех своих несчастий.
– Конечно, конечно. – Он успокаивающе коснулся губами ее влажной щеки. – Но теперь все будет в порядке. Я ведь с тобой.
Внезапно Джоан почувствовала себя на седьмом небе и еще глубже зарылась в его объятия. И тут их губы встретились. Джоан не знала, кто сделал первое движение, и почувствовала только, что душа ее словно воспарила ввысь, а поток слез чудесным образом иссяк. Харви нежно сжал ее голову в ладонях, и она ощутила, как откуда-то из самой глубины ее души поднимается волна страстного желания.
Он прижался губами к опущенным векам Джоан, и это нежное прикосновение вырвало у нее вздох. Осторожно, нежно он дюйм за дюймом покрывал поцелуями ее лицо, а она отвечала ему тем же, чувствуя под губами то теплую, гладкую кожу, то колючий от уже выросшей щетины подбородок.
– Харви...
– Джоан, – с придыханием простонал он. Голос его дрожал, и это разожгло в ней огонь страсти, заставило стонать и отдавать его поцелуям губы, шею, нежную кожу под изящными ушками. Ласковым движением Харви откинул тяжелую волну ее волос и жадно приник губами к бьющейся на виске жилке, рука его скользнула под плед, потом под халат и остановилась на бархатистой коже груди.
Напряженно глядя на Джоан, он почувствовал, как неожиданно отвердел ее сосок. Тогда он осторожно развернул плед, раздвинул полы халата и замер, не отрывая затуманенного желанием и нескрываемым восторгом взгляда от проступающего под тонким сатином тела.
Затем, на мгновение закрыв глаза, Харви наклонился вперед и медленно спустил с ее плеч бретельки ночной рубашки. Никогда еще в жизни Джоан не испытывала такого блаженства. Ее охватило какое-то исступление, эмоции захлестывали, ожидая выхода.
Подняв руки, она грациозным движением привлекла голову Харви к своей груди и, когда его губы сомкнулись на упругом соске, содрогнулась в экстазе.
– О... о! – простонала Джоан, желая, чтобы это продолжалось и продолжалось...
Осторожным, но решительным движением он опустил ее на пол, продолжая дразнить языком набухшие груди. Как в тумане Джоан принялась лихорадочно расстегивать пуговицы его рубашки, пока наконец ей не удалось прижать ладони к его груди и насладиться, ощутив под пальцами крепкие мышцы и завитки черных волос, дорожка которых исчезала под поясом брюк.
А Харви тем временем стягивал ночную рубашку с ее тела, покрывая поцелуями каждый вновь обнажившийся участок кожи.
Прикосновения рук и губ Харви становились все настойчивей, дыхание участилось. Шелковистый материал рубашки собрался на бедрах соблазнительными складками, и она вновь ощутила в груди какое-то странное напряжение, от которого по всему телу расходились волны самых разнообразных ощущений.
Губы Харви вновь соединились с ее губами. Горячие, грубовато-упорные, своей безудержностью они сводили ее с ума. От этой сладостной муки она застонала и попыталась расстегнуть пояс брюк, недовольно бормоча что-то, потому что пряжка никак не поддавалась. Но вдруг руки Джоан замерли – ночная рубашка, скользнув вдоль бедер, очутилась у ее лодыжек.
Оказавшись полностью нагой рядом с полуодетым еще Харви, она внезапно ощутила, что совершенно не испытывает стыда. Ее соски слегка касались его кожи, и стоило Харви пошевелиться, как они терлись о его грудь, заставляя Джоан таять от желания.
Страстные поцелуи насыщали ее жаждущие губы, а руки Харви сомкнулись вокруг ее тела, как будто он вообще не собирался отпускать ее. Именно о такой любви она мечтала – неторопливой, чувственной, изысканно-мучительной.
Они идеально подходили друг другу, тела их двигались как в танце, сердца лихорадочно бились в едином ритме, губы встречались и расставались, шепча что-то. Его страсть была и ее страстью – их желания совпадали. И внезапно ее озарило – в основе чувств, которые она испытывала к Харви, лежала любовь! И тогда желание стало и вовсе нестерпимым.
Должно быть, Харви почувствовал этот ее почти неощутимый переход от неуверенности к охотному подчинению, а может быть, увидел в затуманенных страстью глазах Джоан что-то такое, чего не хотел видеть. Потому что неожиданно замер и отстранился. Воцарилось неловкое молчание.
Пораженная до глубины души, она попыталась сесть, но тело отказывалось подчиняться.
– Ты что?..
Но Харви намеренно избегал ее взгляда. Проглотив комок в горле, Джоан потянулась за многострадальным халатом и, внезапно почувствовав себя неловко, прикрыла им наготу. Широко раскрытыми глазами она наблюдала за тем, как он сердито возился с пуговицами рубашки.
– Я забылся. Извини. Я страшно сожалею об этом... Это все моя вина, – невразумительно пробормотал он. – Весь вечер я старался бороться с впечатлением, которое ты на меня производила, и решил было, что преуспел в этом. Но когда поцеловал... уже не смог остановиться. – Харви кинул на нее сумрачный взгляд, в котором еще жила страсть.
Этот взгляд заставил Джоан поежиться, но все, что она смогла из себя выжать, было только неясным мычанием. На большее у нее не хватило дыхания.
– Знаю, – продолжил он. – Я довел тебя до предела, чего не должен был делать. Это непростительно. – Казалось, он ожидал от нее ответа.
– Мм, – покраснев, опять промычала Джоан.
– Ведь доктор говорил, чтобы ты была... осторожнее. – Голос его звучал неровно и неестественно. – Он сказал, что от ограниченной лагерной диеты и всего пережитого твоя беременность находится в критической стадии.
Джоан закрыла глаза. На одно, но чудесное мгновение она вновь ощутила себя желанной женщиной.
– Да, это правда. Ближайшую пару недель или около того. Но я подумала... – Не могла же она сказать ему, о чем подумала. – Я чувствовала себя несчастной. Не могла сдержать слезы. А тут ты...
– Да, – коротко ответил он, милосердно избавляя ее от необходимости объяснять. – Знаю. Ты представляла из себя легкую добычу, и я этим воспользовался. Но мне так захотелось поцеловать тебя, Джоан, а я только обычный человек!
Не такой уж обычный, мысленно отметила Джоан, ощутив боль в душе. Ситуация уже не казалась ей простой и ясной. Как бы то ни было, им предстоит жить вместе и ей необходимо решить, хочет ли она, чтобы их супружество стало нормальным во всех отношениях, или нет. Но сейчас она не могла найти ответа.
– Ты хоть понимаешь, как поступил со мной? – пробормотала она.
