Я же тебе сказал... (СИ) - Волк Татьяна (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
- Ненавижу твои юбки! – хрипло выдыхает мне в ухо и целует в шею. Его руки словно везде одновременно. А я не могу разжать свои пальцы, которыми вцепилась в его свитер. Как же хорошо! Снова притягиваю к себе его лицо и впиваюсь в его рот. Жадно. Моё! Не могу вспомнить момент, когда он расстегивал пуговицы на моей блузке и, тем не менее, момент, когда он входит и вжимает меня в себя, врезается в память. Хорошо до боли. В последнюю секунду не могу сдержать крик и утыкаюсь лбом в его шею. Когда я успела снять с него свитер?
Всё внутри меня говорит. Просто кричит: «ЛЮБЛЮ!» Но в действительности молча смотрю, как он застёгивает все пуговицы на моей блузке до самого верха. Даже те, которые я сама никогда не застегиваю.
Мы перестали говорить. Нервы, словно оголенные провода. Хочется плакать и радоваться одновременно. Не хочется выходить из этой комнаты. Мысли разлетаются и разбиваются о реальность. В его глазах немой вопрос и упрёк. Но я знаю, что он не спросит. Не сейчас.
Я расстегиваю несколько пуговиц на блузке, как обычно, но он останавливает мои руки.
- Оставь!
Я по-прежнему его собственность. Я развелась, но для него по-прежнему ЕГО!
- Ты не имеешь права мне указывать, - сквозь силу выговариваю я. Он горько мне усмехается и опять вдавливает в себя, так и не дав мне спуститься с этого чертового стола. Моя юбка задрана чуть ли не до пояса, и он стоит между моих ног и словно в насмешку говорит резко и бескомпромиссно, словно я и должна ему подчиняться.
- Я так хочу!
- Командир хренов! – вяло огрызаюсь, просто в знак протеста. Его губы расползаются в широкой улыбке и он снова склоняется ко мне, чтобы доказать кто тут главный. Пусть! Только сегодня и сейчас. Только в этом кабинете! Решаю я для себя, когда он кусает меня за шею, будто стараясь оставить на мне как можно больше своих отметин. И снова мне хочется кричать, только на этот раз он находит мой рот своими губами и заглушает мой порыв.
- Мне нужно идти, - бормочу что-то, чтобы избавиться от этого наваждения. Он окидывает меня насмешливым взглядом.
- Далеко не уйдёшь теперь. – Помогает подняться и поправляет на мне одежду. Ноги почему-то не держат, а его это веселит. В глазах плещется немного нежности. Я уже полностью одета, а он все не может выпустить меня из своих рук. Ему кажется, что все понятно и жизнь вообще простая «штука». Но мне трудно и больно. Слёзы мешают дышать и видеть, но я отталкиваюсь от него и иду в коридор. Туда где другие люди. Туда где жизнь идет дальше, и мы не можем быть вместе, потому что у него уже кто-то есть, и он не может простить мне моего предательства. Туда, где он должен быть благодарен той, что полюбила его сломленным.
Мне больно.
22
- Кать, ты как живая мумия. Ты после возвращения какая-то другая стала. Вроде бы и улыбаешься. Но как-то жутко. Встряхнись! – Это Марина опять решила научить меня жизни перед Новым годом. Я сижу одна в пустой квартире и смотрю, как на сосне сменяются разноцветные огоньки. Красный, зеленый, синий. Марина выдёргивает из транса и напоминает: - В общем, не выдумывай, а приходи к нам сегодня.
Не хочу. Как же сложно видеть эти живые лица и делать вид, что у тебя всё прекрасно. Хочется забыться. Интересно, где он сейчас? Наверняка готовится праздновать вместе со своей девушкой. Ему весело. Им хорошо. Хочется выть в голос, но единственное на что меня хватает, это сдавленно выдавить Маринке, что я приду и бросить трубку. Просто чтобы от меня отстали.
Ругаю себя последними словами. Я же не Энн Эллиот. Подумаешь, жизнь немного пошла наперекосяк. Я справлюсь. Я сильная. Всегда была сильной. И должна быть такой и дальше! Вот только не могу найти повод, чтоб улыбнуться. Но разве это так важно?
Выхожу на улицу и ловлю снежинки в ладонь. Одна упала на ресницы. Холодно. Но внутри холоднее. Чувствую себя пустой оболочкой. Не хочу выуживать из своего тела воспоминания и чувства. Я как снежная баба. Это всё, что у меня осталось. Вот что значит существовать. Делаю несколько шагов по асфальту, покрытому коркой льда. Мимо проходит девушка в наушниках и вязаной шапочке. Через полчаса вижу рядом с домом Гены большую ёлку. Целое светопреставление. На минуту задерживаюсь рядом с ней и закрываю глаза. Где-то лает собака и на тыльной стороне ладони снова тает снежинка. Я думаю о Максиме. Мысленно желаю счастья. Опять ругаю себя, потому что глаза снова затуманили слёзы. Потом вспоминаю куда шла и вхожу в Генкин подъезд. Лифт, дверь и вот передо мной довольная физиономия моего двоюродного брата. Искренне ему улыбаюсь, потому что люблю и позволяю близняшкам утащить себя в комнату с ёлкой. Сердце словно выпрыгивает из груди и застревает в районе горла. Прямо передо мной на кресле сидит Максим и смотрит на меня своим пронзительным взглядом, от которого всё внутри встает с ног на голову.
- Ты не говорила, что он будет здесь! – Это я вцепилась в руку Маринки после того, как сбежала на кухню.
- А почему ему здесь не быть? – Маринка в недоумении пожимает плечами, словно в этом нет ничего такого. – Ты же сама говорила, что у вас давно всё прошло и быльём поросло? Забыла, что они с Генкой друзья и Максимка тоже крёстный Андрюши и Светы?
Я закрываю глаза и краснею.
Как же сложно всё объяснять. Да и нужно ли? Обреченно киваю головой и помогаю Маринке вынести салаты на стол. ОН не один. Пришел с какой-то девочкой. Ей только исполнилось девятнадцать и я изо всех сил стараюсь делать вид, что её заразительный смех меня совсем не раздражает. За столом ещё какой-то незнакомый мне парень со своей беременной женой и Генкина тёща, Алла Викторовна. Кажется, позже должен прийти ещё один гость. Сегодня почти семейный праздник.
А мне опять хочется курить. До Нового года сорок минут, и я сбегаю на балкон. На мне платье, с длинными рукавами, но уже через минуту я начинаю мёрзнуть. Вот только оглядываясь назад понимаю, что мне совсем не хочется возвращаться в этот мирок наполненный людьми и счастьем. Хочется замёрзнуть, чтобы обо мне все забыли.
- Опять сбегаешь? – вздрагиваю от звука его насмешливого голоса. Рядом останавливается Максим и набрасывает мне свою куртку на плечи. На его губах мягкая озорная улыбка. Он словно знает больше, чем я обо всём, что с нами происходит.
- Красивая девочка, - бормочу я и пускаю струю дыма. Просто чтобы не видеть его лица и отогнать от себя понимание, что он для меня потерян. Максим опять молча забирает из моих рук сигарету и затягивается.
- Покупай себе сам! – вскипаю я. Он просто смотрит на меня насмешливым взглядом и кривит губы в саркастичной улыбке.
- Зачем? Ты куришь те же, что и я.
Куртка на моих плечах отдает его запахом. Чувствую себя токсикоманом. До боли хочется прислониться к нему и почувствовать вкус его губ, отдающих сигаретами и вином. Он знает.
«Если ты захочешь угробить себя, рядом должен быть тот, кто сделает это за тебя».
Молча стою рядом с ним и смотрю вниз с восьмого этажа. Так много вопросов. Так много несказанного. Так много того, что боишься прояснить, потому что это может поставить последнюю точку в этих болезненных отношениях. Ведь если он вычеркнет из меня последнюю надежду, его в моей жизни не станет меньше. В моих мыслях. Воспоминаниях. В моей жизни просто не станет последней надежды. Вот поэтому я и стою молча рядом с ним в страхе потерять даже эту последнюю нить, которая нас связывает. Короткие встречи, взгляды, ощущение того, что он просто стоит рядом - это всё, чем я живу в последнее время. Тот, кто никогда не ходил по тонкому льду, не знает каково это осторожно пробираться вперед и бояться сделать неверный шаг, потому что можешь провалиться, и тебя навсегда проглотят грязные воды отчаянья.
- Глупая. Глупая Катя, - Максим берет меня за руку и тянет к двери балкона. – Пойдём, Новый год пропустишь.
Почему-то оказываюсь рядом с ним. Пока мы стояли на балконе, к Генкиной компании присоединился один из его приятелей и девочка, с которой пришёл Максим, уже сидела за столом рядом с ним. В недоумении смотрю на Маринку и понимаю, чьих рук такая небольшая рокировка. Словно это что-то меняет. Делаю вид, что ничего не заметила и молча сажусь рядом с Максом. Светка забирается мне на колени и сонно зевает. Грустно смотреть на её светлые кудряшки. Это напоминает о другой моей тайне. На ней красивое платьице и она постоянно теребит его складки и болтает ногами.
