Секрет скарабея: Исповедь журналистки - Сутрова Елена (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
И вот я уже прямо-таки тону в облаке любви и нежности, в надежных объятиях своего мужчины, который может защитить и успокоить меня. Как никто другой. А он наклоняется все ниже и ниже, потом, не разжимая рук, переносит меня на гостиничную кровать и ложится рядом, обнажив гладкий, загорелый торс. Я тихонько, все еще шмыгая носом, глажу это чудесное тело, мокрыми, солеными губами целую красивое лицо. Только теперь, сегодня, мы по-настоящему вместе. Я подвигаюсь к нему поближе, попутно избавляясь от одежды… Он, наклоняясь, слабо, поддразнивая, прикасается губами к моей груди… Наше соединение сегодня совсем не похоже на страстные схватки предыдущих ночей. Сегодня все — лебяжий пух, нежность и мягкость, сладостное упоение взаимным обладанием, длительный, головокружительный полет…
Глава девятая
Наша милиция нас бережет
«Жизнь прекрасна!» — подумала я, открыв глаза. Рядом со мной сопел самый красивый мужчина в мире, влюбленный в меня по уши. Но окружающие всегда норовят подпортить твою малину — и им это без труда удается. Затрезвонил мой мобильный, и я, не подозревая ни о чем счастьесокрушительном, взяла трубку.
— Маслова, жива? Вот не думал. Живучая, как крыса!
— Привет, Лев. А что со мной должно случиться?
— Ты не знаешь? Тебе что, никто не позвонил?
Предчувствие несчастья сдавило мне горло. С трудом преодолевая спазм, я хрипло спросила:
— Лев! Что случилось?
— В твою подругу Дашку вчера стреляли.
— Как?
— Спроси лучше — где. В твоей квартире! Эта дура вылезла зачем-то на балкон с биноклем. Вот там ее кто-то и зацепил.
— Боже мой!
Рядом зашевелился проснувшийся Александр.
— Она жива?
— Легко отделалась. Пуля попала в плечо, в мягкие ткани.
— Кто стрелял?
— Не знаю.
— Лев, ну пожалуйста! — взмолилась я, чувствуя, как сильная теплая рука обнимает меня за плечи. — Дашкин телефон и подробности!
— Телефон? У тебя нет ее мобильного?
— Есть, а она ответит?
— Почему нет? Я тебе говорю — легко отделалась.
— А подробности?
— Их милиция расскажет. Они тебя уже ищут, только не знают, где ты. Должна же была вчера вернуться!
— Я билет сдала. А телефон… — Александр виновато опустил свою взлохмаченную красивую голову мне на колени. — Ну, не важно.
— Где ты сейчас находишься?
— В гостинице. Со мной все в порядке, сегодня после встречи с Сухоруковым я вернусь домой, — затараторила я.
— Какого… тебе Сухоруков? Зачем?
— Я случайно наткнулась на важные документы, которые могут помочь следствию. Так получилось.
— Ты что, зал пресс-конференции с архивом МВД перепутала? Маслова, редактор — я. А ты подчиненная, ясно? Какое ты право имеешь самовольничать? Кто тебя просил совать свой пятак в это дерьмо? Сидела бы дома, подружка цела бы осталась. И еще. Лена записала тебя на заседание предвыборного комитета, теперь оно покатилось к черту! Это в тысячу раз важнее любой криминальной хроники! Я предупреждал тебя, подруга. Ты — уволена!
«Счастье есть, его не может не быть!» — утверждало радио. В принципе я была с этим согласна.
— Что случилось? Почему слезы? — нежно потянувшись ко мне, спросил Александр.
— В Дашку стреляли. И я теперь безработная.
— В кого стреляли?
— В мою лучшую подругу Дашку. У меня в квартире!
… Через минуту я услышала слабый Дашкин голос. Расстроенная очередной ссорой с Женькой, она помчалась ко мне, зная, что я должна вечером вернуться. Там напялила мой халат и решила развлечься, вспомнив мои рассказы о потрясающем брюнете из дома напротив. Вот и вылезла с биноклем на балкон. Никакого брюнета она не увидела, только почувствовала удар в плечо и увидела кровь… Потом только — боль…
Слегка всплакнув — сначала с Дашкой, явно очень испуганной, потом в объятиях все понимающего рыцаря Александра, я все же решила сначала закончить свои дела в Александрии.
— Алло, Павел Валерьевич, это Юля. Журналистка «Медиа-плюс», вы вчера мне телефон дали!
— Здравствуйте, Юля. Легки на помине. Уже на работе? Мои коллеги вас ищут.
— Да, я знаю, что случилось в моей квартире. Но это после. Я в Александрии, и мне срочно нужно с вами поговорить!
— Не сомневаюсь — вам будет что рассказать! Странная вы девица, Юля.
— Это конфиденциальная информация. У меня есть важнейшие сведения о смерти Алевтины.
— Опять сведения и опять важнейшие. Представляю!
— Это правда!
— Ладно, — нехотя согласился следователь. — Через час в управлении. Пропуск будет.
— Я не одна.
— С кем же?
— Со мной человек. У него тоже есть информация.
— Феноменально! И кто это?
— Александр Берсудский.
— Вы невыносимы! Опять Берсудский! Что вы вокруг него крутитесь?
— Он хочет кое-что рассказать.
— Только ради вас! Через час в двести втором кабинете!
Александр не спускал с меня выжидательного взгляда.
— Самодовольный осел! — пожаловалась я. — Ждет нас в управлении. И меня ищут его коллеги по поводу выстрела. Тоже мне — ищут! Я бы уже через час знала, где кто.
Я напялила строгий деловой костюм в серую клетку и затянула волосы в узел.
— Какая роскошная бизнес-леди! — восхищенно присвистнул Саша.
Пафосные коридоры УВД с их панелями, дубовыми дверями и канцелярскими запахами навевали щемящую тоску. Видимо, во мне, как в частице народа, глубоко в генетическом отделе подсознания все же гнездится тайная ненависть к синим мундирам. Это гнусное чувство впитано вместе с великой русской культурой, впаяно в сердцевину русского языка, культивировано интеллектуальными соратниками Солженицина и сиплыми голосами апологетов шансона. Но случаются в жизни ситуации, когда привычные пласты мировоззрения переворачиваются, и без этой самой милиции жить становится опасно и трудно.
Сухоруков важно восседал за столом, перелистывая толстую папку.
— Проходите.
Мужчины официозно пожали друг другу руки.
Я взяла инициативу на себя:
— Павел Валерьевич, совершенно случайно ко мне попали письма Алевтины к человеку, который погиб вместе с ней при взрыве. У меня есть его адрес и даже фотография.
— Да неужели! — почему-то возмутился полковник. — Все управление пытается установить эту личность, а вам совершенно случайно известно все! Кто он?
— Я хочу договориться об обмене: мы вам сейчас все расскажем, но вы тоже поделитесь информацией. Кроме того, пообещайте, что я буду первым журналистом, который обнародует материалы законченного следствия.
Полковник сделал вид, что задумался, подавляя ироническую улыбку:
— Если ваш рассказ хоть немного продвинет следствие, я согласен. Но имейте в виду, происшествие с вашей подругой нас весьма насторожило. Если выяснится, что это части одного дела, а вы как-то в этом замешаны, — никакой информации от меня не ждите.
— Заметано! Держите!
— Что это?
— Письма, которые я случайно нашла в своем номере гостиницы. Читайте!
— А вот еще, — вмешался Александр, протягивая Сухорукову маленький пакетик.
Полковник с кривой усмешкой заглянул в него и ахнул.
— Запонка Терентьева? Откуда она у вас?
— Сначала я ее украла, — честно призналась я. — Нечаянно. Но не у Терентьева. Потом вернула. Потом оказалось, что там тайник. Мы его открыли. Там записка шифрованная…
— Подождите, Маслова! — закричал полковник, на лбу которого вздулась гневная вертикаль. Он сел за стол и положил перед собой лист бумаги.
— С этой минуты — спокойно, по порядку, с самого начала! Ваше имя, фамилия, отчество, год рождения…
Медленно и скрупулезно, не пропуская ни одной детали, мы описывали полковнику нашу первую встречу, мое дурацкое воровство, не менее дурацкое раскаяние и проникновение в сад Александра. Опустив только интимные подробности, мы исповедались перед ним, чувствуя, что с каждым признанием на душе становится легче. Когда история подошла к концу, я выложила на стол следователя распечатки из Интернета и поделилась своими соображениями о странных отношениях Виктора и Алевтины Терентьевой. Мои рассуждения интересовали полковника меньше всего, и он наконец сдался, начав читать письма, к которым поначалу отнесся пренебрежительно.
