Любовь винодела - Рэдли Тесса (бесплатные версии книг TXT) 📗
Он был особенным. Когда она успела прийти к этой мысли? Кейтлин, волнуясь, набрала в грудь воздуха и медленно выдохнула, стараясь успокоиться.
— Надеюсь, — произнесла она, — тебе понравится ресторан, который я выбрала.
Через пять минут Рафаэло поставил свой «БМВ», только вчера взятый напрокат в одной из городских контор, на парковку ресторана. Он обошел вокруг машины, как небо и земля отличавшейся от прежнего засаленного пестрого убожества, и открыл пассажирскую дверь.
— От тебя приятно пахнет, — сказала она, когда он наклонился, чтобы закрыть за ней дверь.
Он рассмеялся, не ожидая такого комплимента, и вдохнул ее аромат. Аромат полевых цветов.
— От тебя тоже.
— Я не пользуюсь духами. — Она улыбнулась. — Я обычно не пользуюсь парфюмерией, это мешает работе. А сейчас… сейчас я просто забыла.
— Тебе не нужны никакие искусственные запахи. Твоя кожа пахнет свежестью и чем-то сладким, как ветер на цветущем лугу.
У нее перехватило дыхание, когда он заглянул в ее глаза, отливающие теплым серебром в желтых отблесках нейпирских фонарей.
…Их двенадцатый столик находился в алькове, на возвышении, создавая ощущение уединенности, опасной интимности, искушая поддаться соблазну. Неподалеку от них слышались звуки настраиваемых инструментов джазового оркестра.
Кейтлин развернула салфетку и положила на колени. Ее руки слегка дрожали, когда она взяла кусочек хлеба с тарелки. Ножик клацнул о розетку с паштетом. Нервы.
— Расслабься. — Голос Рафаэло был тих и мягок. — Зачем нервничать?
— Я не нервничаю, — солгала она.
Она чувствовала себя совершенно не на месте в этом шикарном клубе. В этом дорогом платье. С этим мужчиной, сидящим напротив нее, в глазах которого ничего невозможно было прочесть.
— У тебя нет никакой причины… — Рафаэло запнулся, казалось, он старается выбирать слова, — для беспокойства. Это твой выбор, твоя территория.
Кейтлин вспомнила об их договоре, что сама выберет ресторан, который ей нравится, и ничего не сказала. Единственным ее преимуществом было то, что она проиграла пари и платила за ужин. А стало быть, в любое время могла его и закончить.
Кейтлин подняла глаза на Рафаэло. Скользнув по твердой линии его подбородка, она встретилась с его жгучим взглядом, словно пришпилившим ее к стулу.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Так ты часто бываешь здесь? — Уголки его губ слегка дрогнули.
Догадался ли он, что ее нога, привыкшая к удобным кроссовкам, никогда не ступала на эту территорию? Резкие синкопы джазового ритма добавили пикантной остроты полутемной атмосфере. После секундного колебания Кейтлин беспомощно развела руками.
— Никогда не была здесь. Меган порекомендовала мне это место.
Его улыбка стала шире.
— Я рад.
— Чему? — Внезапно Кейтлин захотелось занять оборонительную позицию.
Он положил ладонь на ее руку.
— Тому, что мы сделаем это открытие вместе.
Вместе. Этот опыт свяжет их, усилит то чувство близости, которого она всеми силами старалась избежать. Она уставилась на их соединенные руки — его рука темнее, чем ее, — контраст усиливался красноватым приглушенным светом.
Она наморщила нос, посмотрев на свои ногти. Короткие, без лака. Рабочие руки. Кейтлин сжала пальцы, пряча их под ладонь. Без сомнения, женщины, с которыми встречался Рафаэло, не пренебрегали маникюром.
— Твоя кожа как шелк, — пробормотал он.
Кейтлин была близка к панике. Но когда Рафаэло осторожно поднес ее руку к губам, она замерла от пронзительного чувственного ощущения, хлынувшего через все ее тело. Но прежде, чем она отдернула руку, он отпустил ее. К их столу подошла официантка. Сделав заказ, Рафаэло подал Кейтлин лист с винами.
— Твой выбор.
Кейтлин заказала крепленое красное, о котором слышала много хороших отзывов. Через несколько минут официантка вернулась с вином и, наполнив бокалы, удалилась.
Оба молчали. На сцене певица в черном декольтированном платье голосом с легкой хрипотцой пела об одиночестве ушедших вечеров. Сделав глоток вина, Кейтлин немного пришла в себя.
Ей стало любопытно. Она так мало знала о нем. Фактически только то, что этот человек приехал сюда с намерением причинить боль семье, которую она любила. Но вместе с тем он обнаружил в себе доброту и человечность — к Диабло, к Кей, к ней самой.
Пытаясь побороть смущение, Кейтлин отбросила с лица волосы и решительно встретила его взгляд.
— Расскажи мне о своем доме в Испании.
— О Торрес Каррерас? — Черты Рафаэло смягчились, на лице появилось задумчивое выражение. — Этот дом, — начал он, — стоит на известковом склоне холма, спускающегося к побережью Атлантики. Он получил свое имя от двух башен, которые, как говорят, были построены еще маврами. Я всегда скучаю по нему. Трудно поверить, что на этот раз отец уже меня не встретит.
— Твой отец — маркиз — умер там?
Он кивнул.
— В той же кровати, в которой и появился на свет. Тогда я и узнал, что он усыновил меня, а моим отцом был Филипп Саксон, который мог бы оставить меня незаконнорожденным.
Она вздрогнула.
— В первую нашу встречу, когда ты сказал, что Филипп был твоим отцом, я назвала тебя лжецом. Извини меня, если можешь. — Она очень сожалела об этой своей вспышке. — Я тогда совсем не знала тебя. Но кто же мог представить, что Филипп способен на такое?
— Ты защищала Саксонов. Твоя преданность достойна уважения.
Она постаралась не подать виду, какое облегчение почувствовала.
— Они дали мне больше, чем работу. Они дали мне дом.
А после истории с Томми еще и свою защиту и поддержку.
Он понимающе улыбнулся, и его пальцы легко коснулись ее запястья. Это было мимолетное прикосновение, через мгновение его рука вернулась к бокалу.
— Мой приемный отец тоже дал мне дом. Я не мог оценить его великодушие. И принимал это как должное. Он обеспечил хорошим содержанием мою мать, а дом, землю и все остальное оставил мне.
Принесли их заказ. Подрумяненная утка оказалась потрясающе нежной и сочной. Но Кейтлин была слишком поглощена их разговором, чтобы оценить ее по достоинству.
— А что думала твоя мать о намерении маркиза сказать тебе правду?
— Ее беспокоило, что я не все пойму правильно. — Он тряхнул головой. — Но когда она рассказала мне о своей поездке в Новую Зеландию, чтобы найти следы дяди, и о дневниках, то я просто должен был поехать сюда.
Музыка зазвучала громче. Хрипловатый, проникновенный голос певицы, сопровождаемый грустными капризными звуками саксофона, проникал в душу Кейтлин, порождая какую-то мучительно-сладкую боль.
— Местное историческое общество подарило моей матери дневники Фернандо. Я хотел бы узнать кое-что о них и о том, что случилось после того, как они были украдены.
Кейтлин напряглась. Она сразу подумала о трех дневниках в черных кожаных переплетах, что лежали в ее комоде. Филипп сказал, что мать Рафаэло продала дневники, чтобы купить себе билет домой, и приказал ей молчать.
— Моей матери было бы приятно иметь у себя эти дневники. Это как нить, связывающая ее с прошлым. Должно быть, она до сих пор не может смириться с их пропажей.
Некоторое время они молчали.
— Как твоя мать познакомилась с Филиппом? — наконец спросила она.
Глаза Рафаэло сузились.
— Председатель исторического общества подал ей идею встретиться с Филиппом, семья которого приобрела старинное монастырское здание, превратив его в поместье. Ей нужна была информация для какого-то доклада, и Филипп мог рассказать ей, как эти монахи жили и как выращивали свой виноград. — Его рот искривился. — Саксон предложил ей встретиться в городе. Она влюбилась в него с первого взгляда. Он не сказал, что женат. Ей было восемнадцать… до дома тысяча миль… Он соблазнил ее.
— А может быть, он взял ее силой? — опустив глаза, Кейтлин покрутила между пальцами ножку бокала. — Может, поэтому ты его так ненавидишь?
— Нет… Но он был старше. Умнее. Черт. Он даже потом пригласил ее в «Саксон Фолли», показал ей все вокруг, дал надежду, что это серьезно. Он не сказал ни слова ни о жене, ни о недавно усыновленном ребенке.
