Хозяйка сердца - Даймонд Глория (мир книг .txt) 📗
Джон вытянул под столиком свои длинные ноги, задев пальцами щиколотки Одри. Она вздрогнула, почувствовав прикосновение, но ноги поджимать не стала. Пожалуй, ей было даже приятно.
— Никто не представляет для человека большего интереса, чем он сам, — криво усмехнулся Джон. — Так что можете не сомневаться, что даже самые назойливые в конце концов отстанут от вас, если вы достаточно долго будете игнорировать их присутствие.
Она даже не нашлась, что ответить. Хотя эти слова, скорее всего, были правдой, звучали они достаточно цинично. Интересно, какие еще грани характера этого раскованного и легкого в общении человека остаются для нее неведомыми?
— Стоит помянуть черта, — взглянул Джон за ее спину, — и он тут как тут.
Одри обернулась. К ним направлялся Фредерик, на лице которого лежала печать крайней озабоченности, а следом за братом, корча гримасы, вышагивал Юджин.
— Вот ты где, братец. — Фред остановился на почтительном расстоянии от столика, дабы не подвергать опасности свои пятисотдолларовые туфли. — О, мисс Клиффорд, приятного аппетита. — Он сделал почтительный полупоклон.
Одри улыбнулась. Узнав, что она фотограф, Олтман-старший стал относиться к ней с подчеркнутой любезностью. Человека, который может бесплатно обеспечить тебе рекламу, нельзя игнорировать. К тому же Фред привык оказывать особое внимание любой привлекательной блондинке, не перешагнувшей тридцатилетний рубеж.
— Послушай, Джон, я весь день ищу тебя. — Фредерик не скрывал крайнего раздражения, словно кузен сознательно прятался от него.
Присматриваясь к ухоженному, надменному Фреду, Одри пыталась понять, какие у братьев отношения. Ее не переставала удивлять какая-то странная напряженность между ними.
— Наконец-то твои усилия увенчались успехом, — усмехнулся Джон.
— Именно. — Фред мрачно огляделся, словно собирался осудить странность выбора места для ланча. — Словом, я хотел бы выяснить, почему ты исключил участок Пейтона из предложенного мною списка?
Джон вскинул брови.
— В силу тех причин, которые я изложил тебе еще вчера, — мягко, словно разговаривая с несмышленым ребенком, объяснил он. — Потому что этот участок расположен слишком близко к воде, почвенные структуры ненадежны, а подрядчик — жулик. И я не хочу иметь к этой сделке никакого отношения.
Фредерик побагровел до корней выгоревших на солнце волос.
— Ну а я хочу!
— Брось умничать. — Джон указал кузену на вазу с фруктами. — Расслабься. Попробуй виноград, его прислал наш новый поставщик.
— Говорю тебе, я хочу приобрести эту землю, — зло прохрипел Фред. — Если завтра к пяти часам мы этого не сделаем, другого шанса не будет. Черт возьми, да ты даже не взглянул на участок, как ты можешь утверждать, что он ненадежен?
— Я знаю подрядчика, Фред. И интуиция подсказывает мне, что надо держаться от него подальше.
— Можешь засунуть свою интуицию в… — Покосившись на Одри, Фредерик осекся. — Черт возьми, твоя идиотская интуиция может сорвать выгодную сделку.
Джон встал и лениво потянулся.
— Мисс Клиффорд, позвольте мне покинуть вас на пару минут. Нам с братом надо кое-что обговорить.
Она кивнула. Ситуация, судя по всему, становилась взрывоопасной. Трудно представить себе двух более непохожих людей. Фредерик производил впечатление тщательно следящего за собой, элегантного делового человека; миллионера, рожденного с упоением подсчитывать доходы; политика, привыкшего читать нравоучения. Джон же, в потертых джинсах и рубашке, вел себя совершенно непринужденно. Он не обращал внимания на отчаянную жестикуляцию Фреда, оставаясь, без сомнения, полным хозяином ситуации.
— Я так и думал, что они нас покинут. — Юджин присел за стол и подвинул к себе вазу с фруктами. — Фреду следовало бы хорошенько подумать, прежде чем подвергать сомнению компетентность нашего кузена. У Джона самая светлая голова на планете. Я бы сказал, что с ним чувствуешь себя абсолютно надежно, словно застрахован у «Ллойда».
Одри не могла не улыбнуться. Сегодня Юджин был трезв и рассудителен и со свежевымытой физиономией куда больше походил на того симпатичного юношу, каким она его помнила. А его вчерашний загул, очевидно, был исключением.
Много лет назад этот парень ей нравился. Он был красив, но в нем не хватало пробивной настойчивости Фреда и обаяния Джона.
— Насколько я понимаю, финансовыми вопросами у вас занимается Джон. — Одри решила осторожно прощупать почву. Пока она не представляла, насколько далеко может зайти в своем любопытстве.
— Еще бы! Если бы не кузен, мы бы влачили жалкое существование. Фред разбирается в финансах, как свинья в апельсинах. — Хмыкнув, Юджин отщипнул веточку винограда. — Лет пять назад мы с братом были на расстоянии плевка от одиннадцатой статьи.
— Банкротство? Вот бы никогда не подумала. Вы меня удивили, — сказала Одри и оценила собственную сдержанность. Тут подошло бы слово «потрясение». Банкротство — дело очень и очень серьезное. И каким-то образом Джон спас кузенов от разорения и привел к сегодняшнему блистательному благополучию. — Но ведь Джон совершенно не похож на гениев с Уолл-стрит.
— О, если он не носит белого воротничка, это еще ни о чем не говорит. Пусть вас не обманывает его небрежный вид. Этот парень богаче всех нас. И наше богатство дело рук кузена, — с признательностью добавил добряк Юджин.
Одри еще раз, уже другими глазами, посмотрела на двух молодых мужчин, которые, не торопясь, возвращались к столику.
— Наш Джон просто умница. — В голосе Юджина слышалась трогательная гордость кузеном. В той же степени, в какой старшего из братьев злили успехи Джона, младший был неподдельно счастлив за него. — Он гений, деньги просто липнут к нему. Понимаете? Уверяю вас, он может явиться в зал совета директоров любого картеля, и через пять минут эта надменная публика будет стоять перед ним навытяжку.
Юджин говорил что-то еще, но Одри уже не слушала. Она невольно залюбовалась стройной фигурой Джона и подумала, что поддаться обаянию этого человека намного опаснее, чем стоять перед ним навытяжку в ожидании разноса.
5
Первая серия снимков, которую Эрскин делал, принимаясь за новую работу, обычно была не более чем прикидкой, по результатам которой он и делал вывод, что и как фотографировать в дальнейшем. После чего пробная подборка кадров заканчивала свой путь в мусорной корзине.
Именно поэтому Одри с трудом поверила своей удаче: три кадра из тех, которые она отсняла за эти два дня, оказались просто отменными. Конечно, они не дотягивали до шедевров Эрскина, но в самом деле были хороши.
Первый представлял собой общий вид гостиницы, снятый широкоугольником. Ярко светило солнце, заливая серебряным светом водные просторы за отелем. Даже упрямая ветка рододендрона, которая мешала ей при подготовке к съемке, органично вписалась в кадр, придав изображению глубину и объемность.
На двух других был Джон. В президентском номере «Буревестника» он стоял у окна, и его задумчивое лицо было освещено золотым солнечным лучом. Сине-голубое покрывало кровати на заднем плане манило прохладой, придавая сюжету чувственность.
Но лучше всего получился снимок, на котором Джон запечатлен рядом с мраморной скульптурой. Одри закусила губу, сдерживая неприличную, прямо-таки детскую радость. В этом кадре ей удалось все: и композиция, и цветопередача, и настроение. Хоть сейчас можно отправлять на фотоконкурс, без премии не останешься!
Если бы Эрскин не оставил записку, что он спит и просит его не беспокоить, Одри схватила бы еще сырые снимки и помчалась бы к шефу. Все два дня, что она работала самостоятельно, старик находился вне пределов досягаемости. Завершив съемки, Одри вдруг забеспокоилась об Эрскине. Конечно, он человек пожилой и болезненный, но не в его характере пустить работу на самотек и даже не поинтересоваться, как идут дела. Для этого должна быть серьезная причина, но какая — девушка представить не могла.
