Кошечка и ягуар - Мюр Маргарет (читаем книги онлайн .txt) 📗
— Зрелище не для слабонервных, но я потерплю, — смиренно отозвалась Тори.
— Слава Богу, — порадовался Алан, — к тебе вернулась природная язвительность. Будем считать, что это признак здоровья.
Тори лежала на диване и обдумывала, как бы ей рассказать Алану свой сон так, чтобы избежать некоторых щекотливых моментов. Котенок тем временем совсем обсох и улегся девушке на грудь. Он оказался нежно-рыжего цвета, пушистым, с большими розовыми ушами и мордочкой проказливого мальчишки.
— Ушастик, — прошептала Тори, отвлекаясь от своих раздумий. — Я назову тебя Ушастик. Идет?
Котенок ничего не имел против этого. Он довольно урчал, мял лапками в белых носочках грудь девушки и с упоением посасывал складочку на ее платье.
— Ты думаешь, что я твоя мама? — нежно засмеялась Тори. И вдруг подумала, что хочет иметь от Алана сына. Маленького рыжего шалопая с зелеными глазами и озорной улыбкой. Акт, который должен предшествовать рождению ребенка, ее, кажется, больше не пугал.
В гостиную вошел Алан, неся поднос с кофе и гамбургерами. Он был, можно сказать, почти одет. Останки клетчатого халата были ловко обернуты вокруг его бедер, образуя нечто вроде шотландского кильта.
— То ли шотландец, то ли индеец, — задумчиво сказала Тори, рассматривая его безо всякой застенчивости. — То ли цыган...
— Цыган, цыган! — подтвердил Алан, ставя перед ней поднос. — А ты — моя цынгарелла.
— Ты уже второй раз произносишь это слово, — вспомнила Тори. — А что оно значит?
— Это по-итальянски. Цынгарелла — маленькая цыганка, цыганочка. В точности про тебя.
— Он еще и итальянец! Какой разнообразный у меня жених.
— Что я слышу? Так ты наконец согласна, моя прелесть?
— Кажется, у меня нет выхода, — вздохнула Тори. — Свадьба уже состоялась.
— Что?!!
В холле неожиданно зазвонил телефон. Алан вопросительно взглянул на Тори. Она покачала головой:
— Я никому не давала телефон. Даже номера не знаю.
— Может, это Филип? Ты не возражаешь, если я подойду?
— Нет конечно.
Тори слышала, как Алан взял трубку и секунду молчал. Потом послышался его тревожный голос:
— Анджела? Да, это я. Что случилось? Как пропал? За каким чертом его туда понесло? Подожди, подожди! Есть у меня самолет, я его еще не вернул Бобби. Оставил в ангаре на аэродроме. Все, успокойся. Как, только закончится гроза, немедленно вылетаю. Не волнуйся, пережду. Что я, самоубийца, в грозу лететь. Ничего с твоим Филипом не случилось. Ты же знаешь, я бы сразу почувствовал, если что. Спи спокойно, утром прилечу.
Он положил трубку и снова набрал номер:
— Бобби, привет! Ты еще не соскучился по своей летающей кастрюле? Нет, возвращать пока не собираюсь, если разрешишь. Дело в том, что Филип куда-то запропастился. Вроде отправился с Бермудов, из Гамильтона, в Майами, разбираться с управляющим филиала банка. Какое-то там темное дело, похоже. И пропал. Анджела места себе не находит. Утром полечу его искать. Да, спасибо, дружище. Позвоню сразу, конечно.
Так. Он опять исчезал. Улетал разбираться с каким-то подозрительным темным делом. Может статься, что у нее никогда не будет маленького рыжего шалопая с зелеными глазами и озорной улыбкой. Ну тогда и ее тоже не будет. Так думала Тори, и когда в комнату вошел расстроенный Алан, она твердо заявила:
— Можешь не объясняться, я все слышала. Ты летишь искать Филипа. А я лечу с тобой.
— Я, конечно, помню, что приглашал тебя на прогулку, — усмехнулся этот супермен в набедренной повязке. — Но полет может быть опасным, принимая во внимание погоду и обстоятельства.
— Вот поэтому я и собираюсь с тобой полететь.
— Это еще почему? Маленькая Тори любит острые ощущения?
— Просто предпочитаю разбиться, чем умереть от голода. Это романтичнее.
— Мне не до шуток, девочка.
— Мне тоже.
Алан пристально вгляделся в ее поднятое к нему лицо, в глубину темно-синих глаз и усмехнулся.
— Ладно, возьму. При одном условии. Плата за место в первом классе — поцелуй. Причем — авансом. Мало ли что потом случится...
— Согласна, — прошептала Тори.
Зеленые глаза Алана потемнели, губы дрогнули. Он вдруг понял, что эта девушка, такая желанная и только что — такая недоступная, согласна не только на поцелуй. Такой силы желания он еще никогда не испытывал. Оно медленно поднималось в нем, заполняя все его существо. Грозное и неудержимое, как песчаная буря в пустыне.
Он положил ей на плечи потяжелевшие руки и еще раз жадно всмотрелся в глаза. Тори смотрела храбро, не отводя взгляда, но где-то там, в бездонной глубине мелькнула тень страха. И Алан опомнился. Пустыня, кактусы, ужас и отвращение на лице женщины-растения. Крик: «Мужские прикосновения ничего мне не дают, кроме боли и омерзения!» Нет, маленькая, нет. Не бойся.
Он очень нежно погладил ее по обнаженным рукам, от хрупких плеч до маленьких ладоней. Ее пальцы непроизвольно ухватились за его руки, и он осторожно поднес их к губам — сначала одну дрожащую ручку, потом другую. Затем откинул с ее лба прядь волос и мягко приложился к нему губами.
— Ну что, будем считать, что ты заплатила?
Тори перепела дух и тут же замотала головой:
— Ты не такой поцелуй имел в виду. Поцелуй меня по настоящему!
— По-настоящему так по-настоящему.
Алан обнял ее и, не прижимая к себе, нашел губами губы. Он чувствовал под руками ее напряженную спину. Поэтому стал целовать эти мучительно желанные губы очень осторожно, легкими касаниями. И очень подробно. Сначала верхнюю губку, затем нижнюю. Потом — уголки. Она немножко расслабилась, и Алан позволил себе обнять ее чуть крепче. Теперь он губами разжал ее дрогнувшие губы и провел по их кромке языком. Тори вздрогнула и подалась к нему. И он позволил себе полностью завладеть ее сладкими губами и поцеловать их глубоким и чувственным поцелуем. Он ощущал, как ее тело становится все более податливым, и сделал наконец то, о чем мечтал сегодня с утра: просунул руку под полоски материи у нее на спине и провел своей горячей ладонью по ее прохладной шелковистой коже до того самого места, где начиналась тонкая ткань трусиков. Тори не только не отстранилась, но, как он почувствовал с возрастающей страстью, ее робкие губы попытались ответить на его поцелуй. И он позволил обеим рукам проскользнуть между шелковой тканью трусиков и атласной кожей и обхватить ее маленькие округлые ягодицы. Но только на миг. Пожалуй, достаточно. Иначе он может потерять контроль над собой. Алан с трудом оторвался от ее губ и тела, взял девушку за талию и осторожно отстранил от себя. Тори открыла изумленные, немножко пьяные глаза, прозрачные и бездумные.
— Вот это было по-настоящему, — серьезно сказал Алан. — Но учти, это только аванс. После полета будет еще один поцелуй. Идет?
— Только один? — разочарованно спросила Тори.
— Столько, сколько ты захочешь, цынгарелла, — хрипловато сказал Алан. — И еще многое другое. А сейчас тебе пора спать. Учти — я разбужу тебя на рассвете.
— Да, я устала, — прошептала Тори.
Он подхватил ее на руки и отнес наверх, в спальню. Необычные ощущения так подействовали на Тори, что она и вправду совсем обессилела и клевала носом. Алан опустил ее на кровать и, видя, что она безвольно лежит, прикрыв глаза и слабо улыбаясь, явно задремывая, спросил:
— Помочь тебе переодеться? А то ведь так и заснешь.
Тори сонно кивнула и вытянула из-под подушки тоненькую белую тунику. Алан нагнулся и осторожно снял с нее золотистое платье. Теперь на ней были только маленькие трусики. Ее загорелое тело было еще совершеннее, чем он ожидал. Но он старался не смотреть на него, боясь потерять контроль над собой. Не время, пока еще не время. Он лишь коснулся губами кончика нежной груди. Тори выгнулась, точно ее дернуло током. Но Алан уже накинул на нее ночную рубашку и укутал одеялом.
На прощание он поцеловал ее в лоб, в обе щеки и в кончик носа. Она, на миг открыв счастливые глаза, улыбнулась ему. И тут же заснула. Так, мгновенно, засыпает ребенок после дня, переполненного событиями и впечатлениями.
