Одинокий орел по имени Бернардо - Гордон Люси (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
— Может, — с жаром подтвердила она. — Думаешь, я не знаю о тяжелой жизни? Я доктор.
— Но в конце дня ты приезжаешь домой в свои апартаменты в Мэйфере со всей их роскошью. Ты не сможешь жить на вершине горы. Сейчас ты думаешь, что сможешь. Но потом, когда будет уже поздно, ты обнаружишь, что жить там нельзя. И что тогда? Ты захочешь уехать и жить в Палермо. Или даже в Англии.
— Хорошее же у тебя обо мне мнение, — сердито проворчала она. — Будто я слабое существо, которое не умеет ни любить, ни давать.
— Нет, я так не думаю. Но я знаю жизнь здесь, а ты не знаешь. Ты видишь Монтедоро сейчас: лето, солнце, туристы. Но зимой туристы разъедутся по домам, и город погрузится в морозный туман, который проникает до костей. И ветра дуют неделями и уносят и подавляют твой дух.
— Но разве так плохо жить в Палермо? Это ведь тоже Сицилия и… — Увидев его лицо, она остановилась на середине фразы. — Впрочем, мне не стоило это говорить.
— Я рад, что ты сказала. И ты права. Почему бы тебе не жить в комфорте, к которому ты привыкла? Но я этого сделать не могу. Во мне что-то сидит, и я не могу себя преодолеть. Я должен к этому «что-то» прислушиваться.
— Ладно, я получила деньги. Так давай воспользуемся ими. Сделаем твой дом по-настоящему комфортабельным. И если зимы будут такими суровыми, мы можем на несколько недель спуститься в Палермо…
— Ты имеешь в виду, жить на твои деньги? — Он опять побелел словно полотно.
— Но если они мои, то они и твои.
— Никогда! — Слово прозвучало точно удар хлыста. — Взять у тебя деньги? Ты и в самом деле думаешь, что я способен на это?
— А почему бы и не взять? В наши дни…
Это были роковые слова. Бернардо не был современным мужчиной с современным отношением к женщине. Его душа пребывала в постоянных мучениях, с тех пор как его поглотило богатое семейство. И он будет сопротивляться словно дьявол, чтобы это больше не повторилось.
Энджи столкнулась с неизбежным конфликтом. Но еще не была готова признать свое поражение. Ее любовь стоила борьбы.
— Мы найдем способ, как с этим справиться. — Она постаралась, чтобы голос звучал уверенно. — Придумаем что-нибудь. Не можем же мы все бросить.
— Если мы поженимся, это кончится несчастьем, — удрученно произнес он. — Я не могу брать у тебя деньги, а ты не можешь прожить без них. Однажды ты поедешь в Англию навестить семью и не вернешься. И я… — Он пожал плечами.
— Что будешь делать ты? — прошептала она.
Он долго молчал.
— Думаю, последую за тобой.
— Ну тогда, если ты… — Она неправильно поняла его.
— Ты не понимаешь, — яростно прошипел он. — Это говорит только о том, как сильно я тебя люблю. Я готов перестать быть мужчиной и превратиться в побитого пса, который ползет за тобой и умоляет позволить ему остаться на любых условиях. Ради тебя я способен повернуться спиной к тем, кто нуждается во мне, и попытаться вести твой образ жизни. И за это с каждым днем я все больше буду ненавидеть и презирать себя.
— Ты в самом деле думаешь, что я позволю этому случиться? — Она побледнела. — Ты думаешь, будто я хочу, чтобы ты, в соответствии со своими понятиями, перестал быть мужчиной? Я собиралась бросить все, чтобы быть здесь рядом с тобой. Я хотела гордиться любовью к мужчине, который стоил такой жертвы. Но ты…
— Хватит! — в ярости закричал он. — Не говори больше ничего.
— Я и не собиралась. Что еще можно сказать?
Она повернулась и выбежала из дома. Целый час гуляла по улицам и думала: что же случилось? Нет, нет, просто ей приснился дурной сон. Она вернется, и он с улыбкой встретит ее. Она бросится ему в объятия, и они вместе будут планировать свою будущую жизнь.
Но, вернувшись в Резиденцию, она заметила, что он с тревогой наблюдает за ней. И с ноющим сердцем поняла, что ничего не изменилось. Он совершает поступок, который разрывает его на части. Но он доведет его до конца. Потому что он такой, какой есть. И ничего поделать с этим не может.
Она бросилась в его объятия.
— Прости за то, что я наговорила, — прошептала она.
— Скажи, что ты любишь меня, — хрипло попросил он. — Попытайся не ненавидеть меня. Пойми, у меня нет выбора.
Ей незачем было дольше оставаться на Сицилии. По настоянию Баптисты Хедер откладывала свой отъезд, а Энджи заказала билет на самолет Палермо — Лондон. Бернардо отвез ее в аэропорт. В печальном молчании они ждали, когда объявят ее рейс. Словно на похоронах.
Наконец наступил момент, когда ей пора было идти к самолету. Он оставался за барьером для провожающих.
— Прости меня, — хрипло проговорил он. — Я бы сломал все барьеры, если бы мог. Но они сильнее меня. Я по-прежнему люблю тебя. Я никогда не полюблю другую женщину. Но у меня нет сил идти против внутренних запретов.
Она не ответила. Лишь молча гладила его щеку и смотрела нежными, ласкающими глазами. Он коснулся губами ее ладони. Сейчас он казался больным и подавленным своей болью. Будто все силы вытекли из него. С другим мужчиной она могла бы надеяться, что в последний момент он уступит. Но ждать уступок от Бернардо… Каким бы сокрушенным он ни казался, он оставался крепким как сталь. И упрямым.
— Бернардо… — прошептала она.
— Уходи, — попросил он. — Уходи, прежде чем разорвется мое сердце.
Энджи откладывала до возвращения в Англию выбор места работы. Но через час после приземления согласилась практиковать в клинике отца. Главная причина ее решения — немедленно приняться за дело, чтобы не оставалось времени на размышления.
Она приняла правильное решение. Работа в клинике Уэндхема требовала отдачи всех сил. Отец не принадлежал к числу тех врачей, что ищут только знаменитых пациентов и назначают самые высокие цены. Харвей Уэндхем был блестящим хирургом. Он заслужил репутацию лучшего в своей области и хотел тренировать дочь, как своего ассистента. Его требования заполнили ее жизнь.
Но оставались вечера… Постепенно работа в клинике перестала быть волшебством, спасающим от несчастья. Шаг за шагом она овладевала мастерством, с ростом требований возрастало ее искусство. Отец был в восторге. Братья поздравляли ее. А она, пожиная успех, чувствовала себя потерянной в ужасной пустыне.
Как всегда, она не испытывала недостатка в поклонниках. Кому-то разрешала угостить ее обедом, кому-то — пригласить на танец. Раньше светски воспитанные молодые люди очаровывали ее, пусть на короткое время. Теперь же она сравнивала их с мужчиной, который не умел себя вести в компании и говорил то, что думал, даже если это обижало людей. Сравнение было не в их пользу. После первого свидания она никогда больше не встречалась с очередным поклонником.
Что бы она ни делала, все казалось ей бессмысленным. Иногда даже работа. Она выполняла ее так хорошо, как могла, потому что это было в ее характере. Но не испытывала удовлетворения, которое помогло бы ей пережить тоску, стереть мучительный образ Бернардо.
Сначала она надеялась, что Хедер скоро появится в Лондоне. Но по телефону узнала невероятную историю, разыгравшуюся на Сицилии. К всеобщему удивлению, Баптиста отказалась от собственного решения не вмешиваться в дела молодых и задумала свадьбу…
— Ренато? — в ужасе повторила Энджи. — Это дурная шутка. Ты же его не выносишь.
— Я ей так и сказала, — подтвердила Хедер. — Я ей сказала, что мое единственное желание — пинать его до тех пор, пока он не исчезнет с глаз. Она ответила, когда выйдешь замуж, можешь делать это каждый день.
Энджи невольно рассмеялась.
— Ты очаровала Баптисту. Никакая другая женщина ей теперь не понравится.
— Она смотрит на дело так: ее семья оскорбила меня и должна исправить положение.
— Но это же средневековье.
— Они сицилийцы, Энджи. Они не похожи на нас. По сути, они не похожи ни на кого в мире. В них есть что-то средневековое. Какие-то их принципы — незыблемы. В некотором смысле за это ими можно восхищаться. Даже если что-то, что они считают правильным, для нас непостижимо.
