Нечаянная любовь - Брукс Хелен (читать хорошую книгу .txt) 📗
Глаза у него были насмешливые.
Она быстро опустила голову, но он все же успел разглядеть, как она опять зарделась в ответ на его поддразнивания.
– С моей точки зрения, ловить рыбу в море вовсе не стандартное развлечение, – выдавила она с трудом и в ответ услышала, как он насмешливо фыркнул.
– Море под боком, – вдруг серьезно сказал он. – А чем, вы думаете, живет здесь большинство людей? Море – друг и хозяин.
– У вас есть лодка? – спросила Рия, пока он закидывал корзины себе на спину, напрягаясь всем телом.
– У меня есть флот, – коротко ответил он и, заметив ее удивление, продолжал: – Мой дед по линии отца много лет тому назад построил огромное рыбоперерабатывающее предприятие в городе. Дело пошло хорошо и быстро разрослось. Отец, унаследовав его, вложил деньги во множество других предприятий. Он был умным бизнесменом, насколько я понимаю. Теперь большую часть доходов мы получаем из других сфер, но рыбообработка по-прежнему рентабельна и дает людям возможность достойно жить. А это главное для таких маленьких общин, как наша.
– Понимаю.
Видимо, семья Кутсупис богаче, чем она вначале предполагала.
– Мне бы не хотелось, чтобы мои дети забыли о своих корнях, – сказал он, словно читая ее мысли.
– Ваши дети? – выдавила Рия с бьющимся сердцем, и он улыбнулся.
– Это на будущее, – мягко сказал он. – Пока на земле еще нет маленьких Димитриосов. Может, исправите положение? – Не глядя на нее, он продолжал подниматься по дорожке сада, согнувшись в три погибели под тяжестью корзин. – Вы не попросите Розу приготовить кофе и булочки и накрыть на стол здесь? Я очень проголодался, приму душ потом. Присоединяйтесь ко мне, если вы еще не завтракали.
Он исчез в небольшой пристройке, где работали огромные морозильные камеры. Накануне вечером Кристина объяснила, что они делают запасы раз в квартал, чтобы не суетиться каждый день.
Когда он вернулся, завтрак уже ждал его, и, сидя за горячим сладким кофе и мягкими булочками, Рия вдруг подумала, что они похожи на одну из тысяч молодых супружеских пар, наслаждающихся несколькими минутами наедине перед началом рабочего дня. Солнце уже поднялось из-за гор, осветив разбросанные по склонам домики, и, точно огненный шар, катилось по ясному лазурному небу. Легкий бриз шевелил волосы Рии, и они переливались на солнце. День будет прекрасный, подумала она и вздохнула.
– Как будто вы всю ночь рыбачили, – с обидой заметил Димитриос. – А на самом деле ничто так живительно не действует на человека, как ночь в море.
– Боюсь, мне не очень нравится этот запах, – быстро парировала Рия, наморщив носик, и кивнула на засохшую кровь и грязь на его рубашке.
– Touche, спасибо, что были так терпимы ко мне. Я немедленно освобожу вас от своего грязного присутствия и позволю выпить последнюю чашку кофе в одиночестве. Вам хватит часа, чтобы собраться?
Он встал, потягиваясь.
Приглашение застало ее врасплох, хотя с самого утра она все ждала, когда же он его повторит. Она подняла на него огромные серые глаза, серьезные и тревожные.
– Обещаю, что буду сама добродетель, – сказал он насмешливо, и вокруг рта у него залегли складки. – Кристина расстроится, если мы не поедем. Она считает, что мы недостаточно вводим вас в греческую историю и культуру, – скучным голосом сказал он.
– Спасибо, часа вполне достаточно, – холодно ответила она, вновь чувствуя себя униженной.
Ему не нравится перспектива провести целый день в моей компании, это ясно. Но разве можно меня за это винить? – отчаянно думала она.
– Ну же, взбодритесь! – Голос у него звучал едко. – Никое скоро вернется, я в этом уверен, и он, без сомнения, будет счастлив плясать под любую из ваших дудок.
– Я вовсе не собираюсь дуть ни в какую дудку, – устало ответила она слегка дрожащим голосом.
– Вы в этом уверены? – Глаза у него были как у гипнотизера. – Вы уверены в том, что ни при каких обстоятельствах не хотите продолжать с ним отношения? Даже сейчас, когда вы знаете, как он живет и какие перед вами открываются возможности? – добавил он оскорбительным тоном.
Она гордо вскинула голову, и глаза ее были как два полных злости колодца.
– Совершенно уверена, – резко ответила она. – Что бы вы обо мне ни думали, могу вас заверить в одном: я не золотоискатель. Богатство или его отсутствие никоим образом не может повлиять на то, как я вижу ситуацию.
Голос ее дрожал от негодования, и он не усомнился в искренности ее слов. – А как вам видится ситуация?
В его интонации было что-то такое, что она не могла понять, но ей показалось, что он с нетерпением ждет ее ответа.
– Даже если бы Никое оказался единственным мужчиной на всей земле, мне бы он был не нужен!.. Извините, – тут же добавила она, заметив, как он поморщился, – но вы сами спросили.
– Действительно, спросил.
Неожиданно для нее его глубокие голубые глаза вдруг засветились улыбкой вместо ожидаемой ею вспышки ярости. Предательское сердце начало таять под его взглядом.
– Пожалуй, я должен извиниться, – сказал он. И она уставилась на него, чуть не открыв рот от удивления. – Вчера вечером Кристина отчитала меня. В последнее время она не очень мной довольна.
Он вдруг показался ей маленьким школьником, которого отругал любимый учитель. И эта новая черточка в его сложной натуре показалась ей страшно привлекательной.
– Боюсь, что я позволил обстоятельствам взять верх над собой в суждении о некоторых вещах, – жестко сказал он. – Сегодня ночью у меня было время подумать, и я пришел к выводу, что вы с Никосом сами должны разобраться в том, что между вами происходит, без всякого вмешательства кого бы то ни было. Он уже не мальчик, и я не сомневаюсь, что во многом вина лежит и на Нем. Он говорил так, словно убеждал самого себя, и под бронзовым загаром лицо его потемнело от напряжения.
Рия вдруг поняла, что должна сказать ему всю правду, что если она не сделает этого сейчас же, то никогда больше не отважится.
– Димитриос…
Он заставил ее замолчать, подняв руку.
– Как бы то ни было, я не хочу, чтобы Кристина расстраивалась, поэтому прошу вас обоих пожить мирно несколько дней под этой крышей. Я переговорю с Никосом и посмотрю, что можно сделать. – На щеке у него задергался нерв. – Для Никоса все это будет нелегко, постарайтесь его понять. – Он тепло смотрел в ее смущенное лицо. – Вы очень красивая девушка.
Она взглянула на него широко раскрытыми глазами, и слова замерли у нее на губах. Она расскажет всю правду позже, только не сейчас. Нельзя допустить, чтобы нежность, вдруг промелькнувшая в его глазах, вновь уступила место холодной циничности, к которой она уже привыкла.
Он ушел неожиданно, не сказав больше ни слова, твердым шагом и с гордо поднятой головой. Странное, только им одним пробуждаемое чувство вновь овладело ею. Он все перевернул в ней вверх дном, ей казалось, что на земле существуют только они двое. Все, что не было связано с ним, не имело никакого значения.
Войдя в дом, она встретила Кристину, оживленную и отдохнувшую, а затем, переодевшись в более легкую одежду, сбежала по ступенькам вниз по лестнице, весело постукивая каблучками, и сердце у нее пело – они целый день проведут наедине!
Димитриос ждал ее в большом зале, но когда она подошла, то поняла, что он спит. Растянувшись на большой серой софе, он дышал ровно и глубоко. Вокруг глаз и рта у него белели тонкие морщинки – следы усталости. Рия, крадучись, подошла к нему поближе, не в состоянии отказать себе в удовольствии разглядеть его.
На нем были обычная джинсовая рубашка и джинсы, и в них ой выглядел моложе, чем в костюме. Во сне лицо его потеряло свою обычную суровость, растаяла и холодная самонадеянность. Утром, когда он просыпается, он, наверное, всегда такой, подумала она, растроганная до глубины души. Поддавшись какому-то непреодолимому порыву, она дотронулась до его губ и осторожно откинула со лба курчавый локон черных и жестких, как стальная проволока, волос. Димитриос вдруг поднял веки в полусне, и одно долгое мгновение они смотрели друг другу в глаза, утопая в их глубине. Затем с болезненным, приглушенным стоном он привлек ее мягкое тело к себе так, что она легла поперек его мускулистой груди, и ее бешено бьющееся сердце спешило за ударами его сердца, точно эхо. Поцелуй был болезненно сладким, губы ее дрожали, и от пробуждающегося желания она вся затрепетала, совсем забыв о том, что была недотрогой.
