Пятнадцатый этаж (СИ) - "Жанна Д" (книги без сокращений TXT) 📗
— Покажу. Это моя семья. Тут все-все. Даже мой маленький братик, который родился только один… нет, два дня назад. Я его видела. Он прямо как моя кукла, представляете, только ротик открывает и плачет, так смешно. Мы его завтра домой заберём, если маму выпишут. Вот видите, вот он нарисованный, в колясочке. Мы с папой вчера коляску ему купили в большом детском магазине, и куклу мне ещё.
— А это кто на кухне? — спросила заинтересовано Юля.
— Это баба Валя. Она очень добрая и моя подружка, она за бабушкой присматривает, пока мама с папой на работе.
— За бабушкой? А что с твоей бабушкой? — Интерес к картинке девочки у Юли всё нарастал. Там действительно было какое-то подобие кровати с человеком на ней. Причём лицо было перечёркнуто несколько раз.
— Моя бабушка очень сильно заболела. Давно, когда меня ещё и не было. Она никого не помнит, даже мою маму, и моего папу тоже, только деду Витю помнит, и зовёт его всегда. Моя мама говорит, что если бы бабушка Таня не заболела, то она бы очень крепко меня любила. А так она меня просто не знает. Но я её люблю. И мне её очень жалко. И деду Витю люблю, почти так же, как маму с папой, ну, может быть, немножечко меньше. Я и братика уже люблю. Его назвали Славой. Это я назвала, мне разрешили. Он же мой братик, вот и имя ему я сама выбрала. Глянула, а он славный такой. Получился Слава, — Ирочка смешно развела руками.
— Значит, твоя бабушка потеряла память… — Юля вдруг поняла, что получила центральный пазл картинки, которая никак не хотела складываться.
Но в этот момент в кабинет вошёл Антон. Ирочка сорвалась с места и практически запрыгнула на руки к отцу.
— Папочка, я так скучала, я тут рисовала и тёте рассказывала!
Она обняла его за шею, положив голову на плечо.
— Здравствуй, Юля, я ждал тебя к одиннадцати, хотел машину отправить. Извини, что так получилось, — Антон несколько растерялся. Но продолжал прижимать к себе дочь, целуя её в макушку.
— Здравствуй, Антон. Я пришла, поговорить хотела по душам. А тут у тебя дочка. Можно и с сыном поздравить!
— Спасибо! Четыре с половиной кило пацан — богатырь. Бедная Маришка, сама рожала, прикинь. Ты присаживайся, сейчас чай налью, у меня секретарша приболела. Вы тут уже познакомились, смотрю.
— Да, немного. Ирочка мне чай хотела предложить. Смешная, хорошая девочка.
— Она как-то на себя чай перевернула, пока несла, я ей запретил с кипятком дело иметь.
— Она рассказывала. Ты счастлив, Антон! Вижу, рада за тебя. Я узнала многое, мне Ирочка сказала. Я понимаю, почему ты в Москву не вернулся.
— Ты про Татьяну Сергеевну?
— Да. А я ещё удивилась, что Марина Полякова на защиту приезжала без тебя. Я была там и слушала. Она умница. Работа ею выполнена самостоятельно от и до, оно видно. Ни мать, ни ты руку к её диссертации не прикладывали. Сам-то что? Что дальше?
— Ничего. Работа, дом, дети. Разве мало? Юля, я состоялся как человек. Я достиг всего, чего хотел. Мне бы дочку да сына вырастить. А практики здесь хватает, поверь.
— Верю. Выглядишь уставшим, но счастливым. Я рада за тебя, правда, рада. У тебя есть завтрашний день.
— А у тебя? Ты почти доктор наук. Тебе только подтверждение получить осталось. Разве не этого ты хотела?
— Хотела. И добилась, и достигла. И осталась, как та старуха у разбитого корыта. А ты следишь, как погляжу. Приятно.
— Что так? — Антон усадил дочь на диван, пошарил в столе и поставил перед Юлей чашку и корзинку с печеньем и конфетами. — Я журналы читаю, за новостями слежу.
— У мужа два инсульта подряд. Он не ходит и не говорит. Антон, ты, может быть, не поймёшь, все так думают и все думали, что я по расчёту за него замуж вышла. Да я сама так думала, а теперь боюсь, что он умрёт, и я останусь одна, — Юля расплакалась, — Понимаешь, одна на всём белом свете. Мне поговорить не с кем. Я прихожу домой и рассказываю ему всё: где была, что делала, каких врачей встречала, жалобы какие рассматривала, да всё на свете. А он смотрит так, как будто со мной этот день рядом прожил. Скажи, почему я не ценила его? Почему детей не родила? Мне сорок, как и тебе, а что я имею? У меня нет завтрашнего дня. Понимаешь, нет.
— Юль, во-первых, не плачь. Во-вторых, тебе всего сорок. Я понимаю, что некоторые в этом возрасте идут в декрет, а некоторые становятся бабушками. Это грань. И ты её ещё не перешла. Ты всё ещё можешь, и родить тоже.
— Антош, почему тогда, в институте, ты меня замуж не позвал?
— Потому что ты мне изменяла с профессором Александровым, а может быть, ему со мной. Ты же за него замуж вышла, в конце концов. А если честно, я никогда не любил тебя так, как Марину. Прости.
— За что? Это было увлечение молодости. Не вернёшься в столицу? Не тянет?
— Нет. Мой дом здесь.
***
Марина смотрела на спящего сына. Милый маленький мальчик улыбался во сне. Иришка его Славой назвала. Вячеслав Антонович получился. Да и на папу похож. Кажется, глаза и нос прямо как у Антона. Может быть, и не так, но хочется, чтобы был похож.
Интересно, что с возвращением Антона жизнь обрела краски. И даже состояние матери так не угнетало, как раньше. Она для матери делает всё, абсолютно всё. Вопрос, заслужила ли Татьяна Сергеевна такое отношение или нет, не стоит. Она мать, и этим всё сказано.
Конечно, если бы она была здорова, то Маринину жизнь вовсе бы не одобрила. Ну и пусть, она свою прожила, как считала нужным. Сколько жизней спасла, сколько людей с того света вернула. Её долго ещё помнить будут. Только кого-то спасла, а кого-то загубила, и во вторую категорию попали самые близкие люди. Те, любовь к которым должна была быть безусловной: дочь, муж. Могли же они прожить всю жизнь врозь, так и не встретившись, не поговорив, не обретя друг друга. Дед бы внуков своих не увидел…
Страшная перспектива, а ещё более страшная, что внуков могло бы и не быть…
Вспомнилась та девочка с крыши.
В прошлом году Марина с Антоном на её свадьбе гуляли. Тоже родить уже должна.
Хорошо всё то, что хорошо кончается.
Нет, не трудности и горести нужно уметь преодолевать человеку. А просто, когда закрылись за тобой все двери, когда стучишь в них запертые и не можешь вернуться к себе прошлому, нужно отойти, подумать и пройти в новую, открытую только для тебя дверь. В ту, за которой ждёт счастье.
Считанные минуты оставались до времени посещений. Сейчас придёт папа, поглядеть на внука, потом Антон с дочкой…
***
А впереди вся жизнь…
