Пробуждение: Приснись мне снова - Бурыгина Арина (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Не веришь? — слегка отстранилась я, и Матвей испуганно потянулся за мной. — Но ведь это есть. Я есть, ты есть, это все есть, — повела я рукой. — Я слышала, когда по-настоящему любят, общие сны — обычное дело.
— А разве… — вздрогнул Матвей, — ты… меня…
— Глупышоныш! — улыбнулась я и обвила руками шею любимого. — А как ты думаешь?
— Скажи это… сама…
— Может, ты первый?.. — уткнулась я носом ему под мышку. — Кто из нас мужчина, в конце-то концов?
— Ну, судя по… — хмыкнул Матвей, — вроде бы я.
— Тогда начинай. Или, быть может… — Я хотела пошутить, но неожиданно испугалась всерьез.
— Нет-нет!.. — сжал меня в объятиях единственный. — Никаких «или»! Я люблю тебя, Солнышко. Только тебя. Вечно тебя. Всю тебя!
И он принялся доказывать действием последнее утверждение. Для начала поцеловал меня в макушку, поскольку она ближе всего оказалась к его губам. Потом взял в руки мою голову и принялся покрывать поцелуями лицо. Затем перекинулся на шею, и я невольно застонала — как оказалось, шея была моим «слабым» местом, особенно у самой впадинки, возле ключицы. Ей тоже, кстати, досталась своя порция нежности, после чего губы Матвея переместились на плечо, перепрыгнули на другое, опустились на груди. Сначала на правую, потом на левую. Причем тут уже одними губами дело не ограничилось — язык мягкими влажными касаниями обвел трижды вокруг обоих сосков. Потом Матвей опустился на колени и стал целовать меня ниже и ниже, дошел до пупка, вновь пустил в дело язык, а потом повел еще ниже — уже только им. Я расставила ноги и уже через мгновение почувствовала нежные поцелуи там, где даже в самых безумных мечтах не ожидала их ощутить…
Я судорожно вцепилась в волосы Матвея, не в силах сдержать крик блаженства. Наверняка я опять сделала ему больно, но любимый ничем не показал это, продолжая свои волшебные ласки.
Из глаз моих брызнули слезы и потекли по щекам, срываясь и падая на спину Матвея, словно благодаря его за подаренное наслаждение. Да, я была благодарна любимому, благодарна до слез, до самоотречения!.. И даже не столько за сокровенные ласки, которые смог дать мне возлюбленный, сколько за то, что он — вот он — есть теперь у меня, что я пришла в этот мир не напрасно, я нашла свое счастье, свою любовь, и теперь могла жить, жить, жить, зная, а не просто веря, что все это не зря, что у внешне бестолковой и напрасной жизни есть высший смысл, имя которому — любовь.
Матвей, мягко придерживая рукой под спину, уложил меня на травяной ковер и продолжил начатое. И я очень быстро дошла до кульминации. На сей раз я чувствовала то же самое, что и в прошлый раз, то же, что и в самолете, и одновременно все было совершенно по-другому. Я снова сжалась в пульсирующую наслаждением горячую точку, снова взорвалась блаженством, но сейчас я ощущала каждый лучик, каждый ручеек, каждую отдельную струйку и ниточку этого взрыва, этого бурлящего разрозненного потока чистой животворной энергии. Он тормошил, ласкал, утешал, призывал к вечной жизни, вечному счастью и вечной любви. Я словно рождалась заново в этот миг, растянувшийся в вечность, и, рождаясь, я знала, что иду не в мир зла и печали, но лечу во вселенную, которая была создана высшими силами исключительно для меня. В этом мире меня не ждали несчастья и болезни, ложь и предательство, насилие и грубость, зависть и лесть, равнодушие и жестокость. Здесь все и всё были мне рады, ждали меня, любили меня, желали меня… И там, в этой заветной вселенной, существовал Матвей, который уже входил в меня нежно, но властно: трепетно, но с той долей грубости, что выдает настоящего мужчину — завоевателя, хозяина, повелителя, господина…
И я заплакала снова, почувствовав внутри себя мужчину. Этого мужчину. Моего мужчину! Мне так хотелось сейчас отдаться ему — по-настоящему, без остатка!.. Но это было невозможно, потому что я и так уже отдалась ему вся. Единственное, что могла, — это помогать ему движениями бедер, толчками ягодиц, сокращениями внутренних мышц… А пальцы мои бегали по спине любимого, путались в волосах, ныряли в ложбинки и впадины, карабкались на горы и кручи. Уста мои сжимали нежные губы Матвея, на которых сохранился терпкий вкус моего тела, язык искал и находил проход между ними, прорывался внутрь, встречаясь с языком любимого и начиная с ним танец, повторяющий движения наших объятых бурной страстью тел. Мир сомкнулся для нас в кольцо, сжался спиралью, возвращая из небытия случившееся за века и тысячелетия до нас и соединяя с отдаленным грядущим то, чем дышали мы в это мгновение. Время остановило свой бег…
Наше дыхание стало единым. Стон сладострастия хоть и звучал на два голоса, но издавал его один инструмент, настроенный под общий камертон. А наши сердца — они давно уже бились в унисон.
Когда Матвей излился в меня, мне показалось, что окончательно соединились наши сущности. Нет больше на свете Матвея Говорова и Майи Черниковой, а родилось некое новое существо, у которого нет пока имени, но есть общее, что было у этих двух людей, плюс то, что находится выше человеческих качеств, что доступно для понимания лишь космическим силам и что эти силы дают иногда людям от щедрот своих. И этот нечаянный подарок небесных сил достался на сей раз нам, а мы, не понимая его сути и не пытаясь ее понять, пользуемся его содержимым, наслаждаемся им, восторгаемся, удивляемся, словно дети красивому свертку под елкой. А ведь мы еще только-только начали развязывать бантик на его упаковке! Что же нас ждет там, внутри, под шуршащим цветным целлофаном?..
Мы лежали, раскинувшись, на травяном ковре, опустошенные и в то же самое время наполненные до краев тем, что обрушилось на нас в последние дни и ночи, и я наконец-то смогла произнести те самые слова, что ждал от меня Матвей.
— Я люблю тебя, — тихо сказала я, глядя в синее-синее небо.
Интересно, а хватит ли у меня мужества повторить эти слова наяву?
Матвей
Вот и пролетела эта странная неделя. Нет, пожалуй, «странная» — не совсем правильное определение… Необычная, знаковая, роковая… Все не то! Все слишком мелко, поверхностно, неточно. Впрочем, и сама неделя еще не закончилась, прошла лишь ее рабочая часть.
Наступила суббота — долгая, мучительная, первая, наверное, суббота в моей сознательной жизни, окончания которой я с таким нетерпением ждал. Пожалуй, именно в этот день я окончательно убедился, что люблю Майю. Ведь я не мог без нее жить. Все валилось у меня из рук, ничего не шло на ум, все вызывало тоску и глухое раздражение. Я лишь ждал, ждал, ждал… Ждал ночи. Того яркого, словно вспышка магния, мгновения встречи, когда вновь замрет сердце, подкатит к горлу сладкий комок, защекочет в животе, побегут по коже мурашки…
Я жил ожиданием, я мечтал о встрече, я жаждал ее сильнее глотка воды в знойной пустыне. Я был счастлив. Но был также и несчастен, как никогда! Я не мог смотреть в глаза Наташе… А она, как нарочно, стала в эти дни необычно разговорчива со мной, улыбалась, даже пыталась шутить. Может, она чувствовала что-то? Может, ее сердце, связанное с моими незримыми нитями, шептало ей о грядущей беде?..
Впрочем, разве я уже что-то решил?.. А разве нет? Неужели надо притворяться перед самим собой, что я не знаю, чего хочу, о чем мечтаю? Разве я не представляю всю свою дальнейшую жизнь только вместе с Майей? Ведь я не смогу долго притворяться. Я не умею обманывать и не хочу этого делать! Мало того, слова правды так и готовы сорваться у меня с языка. Мне не терпелось рассказать все Наташе, чтобы снять с себя тяжесть вины и предательства. Хотя… Как ни смешно это звучит, но я ведь формально не изменил жене! Ни разу. Мало ли что кому снится!..
Ой-ой-ой, Матвей! Будет тебе!.. Не изменяет он, как же… Разве дело в физической измене? Почему-то всегда упор делают именно на ней. Но ведь сам по себе половой акт — только физиология. Почти такая же потребность организма, как еда, сон и прочее. Не считаем же мы, ужиная в ресторане или обедая в рабочей столовой, что изменяем жене, отказываясь от пищи, приготовленной ею? Просто мы хотим есть, а домашние котлеты с борщом далеко. Так и здесь. По крайней мере, аналогия просматривается.