Ты будешь моей (СИ) - Майер Кристина (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .TXT) 📗
«Приплыли!..»
Глава 19
Мила
Оставшись с родителями наедине, я поймала себя на мысли, что жду появление Максима. Когда он рядом мне не страшно. Емельянов бережно и внимательно относился к моему сыну. Он мог быть строг и требователен, но ни разу я не почувствовала от него угрозу.
Нервничала, пока он не появился. Вовремя. Отец уже собирался меня воспитывать. Мама мотала головой, просила не спорить, а пойти и собрать вещи. Они собирались дать еще один шанс Степе? Меня это повергло в ужас. Да я порог их дома больше не переступлю. Предатели! Когда Емельянов бросился на мою защиту и стал им угрожать, я чуть не разревелась. Как же оказывается хорошо спрятаться за широкую непробиваемую спину.
А потом заговорил папа, и мой мир вновь стал рушиться. Камеры? В нашей со Степой спальне? Макс видел все, что со мной вытворял муж? Посмотрела на Емельянова, умоляла взглядом опровергнуть слова отца.
Скажи, что это гнусная ложь! Скажи, что ничего ты не видел! Ну, скажи уже!
К горлу подступила тошнота, слезы навернулись на глаза. Я не показала никому, как мне плохо. Отключила все чувства и эмоции. Нельзя показывать родителям слабость. Нельзя, растопчут. Заберут с собой. Отдадут мужу.
— Так надо было. — я не стала топить Максима и говорить, что не о чем не знала. Как только родители уедут, я… Я не знаю, что буду делать! Белла еще не вернулась, а идти мне некуда. Степан в больнице, но это не значит, что он не может нанять людей, которые похитят Марка.
— Надо было?! — вспылил отец. — Что ты собираешься доказывать в суде этими записями? Ни стыда, ни совести! Мы тебя так не воспитывали!
— Так, моралисты, ехали бы вы домой. Вам стыдно, что люди узнают, как муж избивал и насиловал вашу дочь, но вам не стыдно, что вы этому потакали и закрывали на все глаза. Пусть хоть убьет, но сор из избы не выноси? Воспитатели хреновы! — Макс был груб, но я его не одергивала и не останавливала. Мне было не до родителей и их чувств. Тем более что им до моих печалей дел никогда не было. Сейчас у меня перед глазами стояли картины, как Степа меня насиловал, а Макс сидел и наблюдал. Зачем? Зачем так? С каким лицом он смотрел? Жалел? Или это его возбуждало? Есть же такие извращенцы! Как же грязно и противно на душе.
— Мы уходим, — поднялась мама. Отец еще посидел несколько секунд. Сверлил меня злым взглядом, я отвернулась к окну, тогда он поднялся и пошел за матерью.
— Я провожу. — слышала в голосе Емельянова раскаяние. А может мне это показалось?
Мне никогда не отмыться от той грязи, что сейчас на меня вылилась. Кто еще это видел? Следователи? Чех и его люди? Как же хотелось куда-нибудь исчезнуть. Так далеко, чтобы никто и никогда нас с Марком не нашел.
Емельянов вернулся в кухню, закрыл дверь и сел за стол. Мне хотелось его чем-нибудь ударить. Такой невозмутимый спокойный, а меня всю трясет. Как он посмел?!
— Присядь, поговорим, — сложил он перед собой руки в замок.
— О чем? О том, как вы сидели и наблюдали?.. — я закрыла лицо. — Понравилось?! Возбуждало вас это зрелище?! — ноги меня не держали. Я упала на кафель и заплакала. Макс подлетел ко мне, схватил за плечи, поднял резко и сильно встряхнул. Я убрала ладони с лица и посмотрела в его перекошенное злое лицо. Отшатнулась. Испугалась, что он меня ударит.
Я заметила, что его моя реакция напрягла. Может даже обидела.
— Я злюсь, Мила. Очень злюсь, но как бы зол я ни был, никогда не подниму на тебя руку. Лучше ее отрублю. Не сравнивай меня с моральными уродами! Я видел только одну запись. И я до сих пор удивляюсь, как не грохнул его. Не оскорбляй меня больше такими предположениями. Меня не возбуждает насилие. В постели мне нужна партнерша, а не жертва. Секс должен сносить крышу не только мне, но и ей. Меня возбуждают крики удовольствия женщины, которая находится подо мной! — от его слов мне стало стыдно… и жарко. Емельянову удалось своими откровениями успокоить истерику. Но это не значит, что я согласна с тем, как он поступил!
Глава 20
Гризли
Я знал, что она пребывает в шоке. Кому бы понравилось, что за ним наблюдали, видели интимную сторону жизни? Не самую приглядную. Мы поставили камеры в их комнате, лишь потому, что многие семейные конфликты происходят за закрытыми дверями спальни. Меня оскорбили ее слова. Возбуждался?! Да меня наизнанку выворачивало, я до сих пор об этом не могу думать спокойно, хочется добить тварь, что зовется ей мужем!
А ее реакция на мой объяснимый гнев, задела за живое. Как она могла подумать, что я ее ударю? Я лучше себе руки отрублю, чем к ней со злобой просто притронусь. Мои руки способны доставить удовольствие, а не боль. Обнять, приласкать, согреть, но не ударить! Разошелся не на шутку.
— А Беллу чуть не изнасиловал! — прилетело в конце моей пламенной речи. Заметил боль в глазах Милы. Она ведь в это верит. Я тоже, конечно, хорош. Полезть к бабе за лаской и поцелуями всегда был рад, разрешения никогда не спрашивал. Да и девки от моего напора не терялись, долго не сопротивлялись, сами ноги раздвигали после нескольких минут прелюдии.
С Белкой вышел косяк. Серьезный такой косяк, за что и получил в морду. Красивая у друга жена. У каждого нормального мужика появится желание ее приласкать. А я же спрашивать не люблю, да и бухой был в тот день. Дальше поцелуев и ласк без ее согласия не зашел бы, но напугал тогда девчонку. Плохо, что Мила поверила в самое плохое. И вот как ей все объяснить? Дать список любовниц, которые ничего не имели против моего напора.
— Так, родная моя, слушай и запоминай. Я не насильник, ни одну женщину против ее воли не тронул. Ты сейчас можешь сказать, что сорванный без спроса поцелуй это уже преступление. Ярые западные феминистки меня бы за это уже привлекли к суду, четвертовали или расчленили, полили бензином и подожгли. Хорошо, что я живу в России-матушке, где законы пока не дошли до такого абсурда. Секс может доставить массу удовольствий, если он по согласию. По-другому никак. Можешь спросить Беллу, дальше поцелуев я не зашел. А за то, что облапал твою золовку без спроса, я уже понес наказание.
— Не буду я ничего спрашивать, как только вернется Белла, я уеду. — мне не понравилось это «уеду». Она что-то задумала. Мне это совсем не нравилось. Решила исчезнуть? Так я ведь не позволю. Будем со всеми проблемами, ее зажимами и страхами вместе разбираться.
— Смотрю на твои губы и диву себе даюсь, как еще смог удержаться и не поцеловать. — делать этого не собирался, по крайней мере сегодня, но уж очень мне не нравилось ее спокойствие. Ощущение, будто Мила приняла решение и ждет, когда его воплотит в жизнь. Хоть она и не озвучивала своего решения, мне оно уже не нравилось. Надо выбить ее из привычного равновесия.
— Даже думать не смей! — строго произносит Мила.
— Думать ты мне точно не запретишь, — нагло усмехаюсь, хотя вижу, что она все еще зла и подавлена. Обязательно объясню ситуацию с камерами, но чуть позже, пусть пока успокоится. — Знаешь, мне так нравятся пальчики на твоих ногах: маленькие, аккуратные. — голос понижаю до сексуальной хрипотцы. — Я хочу их поласкать, — поднимаю взгляд и смотрю Миле в лицо. — Ртом. Позволишь? — глаза Милы увеличиваются до размера блюдец из чайного сервиза. Шокировал девочку. Она и думать забыла о камерах. — Облизну их языком, потом каждый втяну в рот …
— Это пошло! — перебивает она меня. Шеки горят, не знает, куда отвести взгляд.
— Это не пошло, Мила, это приятно. О «пошло» и «развратно» я тебе еще расскажу, а может лучше покажу? — я замечаю, как часто вздымается ее грудная клетка. — Ты ведь меня не боишься? Знаешь ведь, что не обижу? — делаю к ней шаг.
— Не надо меня трогать! — я замечаю панику на ее лице.
— Мила, я столько раз трогал тебя обнаженной, когда помогал мыться или одеваться. Хоть одно прикосновение было против твоей воли или несло угрозу? — она ничего не говорит, но я читаю ответ в ее взгляде. — Я тебя обязательно поцелую, но только когда увижу, что ты к этому готова.
