Чудо (СИ) - Грушевицкая Ирма (читать лучшие читаемые книги txt) 📗

Николас немедленно сделал стойку.

- Убери от неё свои руки.

- И не подумаю. Лучше сядь, поговорим спокойно.

Неожиданно Николас послушался. Он сел на диван и с хмурым видом уставился на меня.

- С какого Рождества ты с ним встречаешься?

- С этого.

- Но ты же была в Сан-Франциско!

- Была. Вместе с ним.

- Ты тоже приезжал? – он недоверчиво скосил глаза на Тома.

- Да.

- И ничего никому не сказал?

- Ничего никому.

- Значит, твоя болезнь… - брат снова обратился ко мне.

- Да, - кивнула я.

- Ну кто бы мог подумать! Моя сестра и мой лучший друг!

- Моя сестра и мой лучший друг! Ну кто бы мог подумать!

Пьяный Николас сграбастал меня в объятья, почти раздавив, и слюняво расцеловал в обе щёки! Я с опаской поглядывала на службу охраны аэропорта, боясь, как бы брата не сняли с рейса за пьяный дебош. Хоть мы и влили в него пару литров кофе, Ник всё ещё не отошел от передозировки алкоголем, которым накануне сначала заливал горе из-за потери друга, а после праздновал моё окончание университета, постепенно приходя к мысли, что друга ему терять вовсе не обязательною

- Только не целуйтесь, умоляю. А то меня стошнит!

- Теперь знаешь, что чувствую я, когда ты при мне целуешь Джулию? - парировал Том.

- Это - другое.

- Это - тоже самое. Просто с вами все уже смирились, а про нас ты только что узнал.

- И всё равно. Мне не по себе, когда вы обнимаетесь. У меня братский рефлекс.

- Что ещё за рефлекс? – влезла я.

- Как вижу, что кто-то тебя лапает тебя, сразу же тянет вмазать.

- Вот давай и вмажем! – Том поднял бокал с пивом. – За самую прекрасную девушку на свете. За твою сестру и мою любимую. За тебя, чудо!

Вечером, вернувшись ко мне, мы еле выпроводили Николаса из своей спальни. Тот всё порывался защитить честь сестры, и взять слово с Тома, что он не притронется ко мне до свадьбы. Том выставил его на диван в гостиную и закрыл дверь на защёлку.

- С него станется ночью залезть проверить.

- Если Ник так отреагировал, то что скажут остальные? – волновалась я.

- А что они могут сказать? Ну, покричат немного. Мы с тобой взрослые люди. Я люблю тебя, ты любишь меня, что нам до остальных?

- Но это же родители.

- Если тебя это беспокоит, давай скрываться дальше. А у Николаса мы слово возьмём, что он ничего никому не скажет.

- Вы требуете от меня невозможного, – стенал брат на следующее утро. – Джулз и мама из меня душу вытрясут, пока я не расскажу как ты живёшь, как выглядишь и что у тебя в холодильнике.

- Вот и расскажи, что живу я нормально, и выгляжу как всегда.

- Думаешь, их это удовлетворит?

- Ну, тогда скажи, что я полна энтузиазма продолжать работать в университете. Кстати, это совсем не далеко от истины.

После написания диплома мне предложили остаться на кафедре, помогать профессорам собирать материалы для дальнейших исследований. Мы уже говорили об этом с Томом, и он полностью меня поддержал.

- Если это то, что тебе нравится, не вижу смысла что-либо менять. Единственно, нам придётся подыскать квартиру где-нибудь посередине между моей работой и твоим университетом.

Весь следующий месяц я занималась разъездами, встречалась с риэлторами, осматривала предложенные варианты. Наконец, квартира была найдена, Томом одобрена, залог внесён, и в начале лета мы должны были съехаться.

Глава 8

Последний день перед переездом я провела у себя, заканчивала паковать вещи. Когда Том позвонил, было уже десять вечера.

- Только что освободился. Это гребанное заседание гребанной бюджетной комиссии! Не думал, что закончим в этом гребанном веке. Все выжаты, как гребанные лимоны.

Услышав это, я сказала Тому, что сегодня его не жду. Разумеется, он сразу принялся возражать.

- Как это, не приезжать?

- Я почти закончила. Отдыхай. Увидимся завтра.

- Малыш, ты уверена?

- Более чем.

- Хорошо. Только не поднимай ничего тяжелого.

- Не буду. Люблю тебя.

- Я тоже.

Том отключился, а я с удвоенным энтузиазмом принялась бегать по квартире, жонглируя коробками, упаковочной лентой и туалетной бумагой, в которую заворачивала хрупкие предметы.

К полуночи всё было собрано. Я стояла посреди пустой гостиной, тщетно настраиваясь на волну приятных воспоминаний. В голову ничего не лезло. Единственным приятным воспоминанием из моей жизни здесь было время, проведённое с Томом. Я вспоминала, как он первый раз пришёл ко мне, как ходил по комнатам, рассматривал фотографии и книги; вспоминала нашу первую ночь, и как Том подскочил в самый ответственный момент, испуганный шумом из батареи – старый дом, старые отопительные системы, вечно гудящие трубы. Как мы долго над этим смеялись, и как после засыпали, уже не замечая этого шума.

Том был тем лучом света, что освещал этот дом. Без него здесь было темно. Без него мне вообще всегда и везде было темно, и сейчас я уходила отсюда без сожалений – разве можно жалеть, когда идёшь к свету?

Именно в этот момент я поняла, что хочу его увидеть. Хочу удостовериться, что он существует. Что он мой и он рядом. Недолго думая, я выбежала на улицу, поймала такси и помчалась к Тому.

В этот час дороги были свободны, и уже через сорок пять минут я стояла перед его дверью. Ключ от его квартиры лежал в кармане, но мне хотелось, чтобы Том открыл сам. Я нажала на кнопку звонка, предвкушая, как он удивится.

Дверь открыла Тереза.

- Вики? Вот так сюрприз!

Я обалдело уставилась на девушку. Она выглядела потрясающе. Те же белокурые локоны. Те же сияющие зелёные глаза. Те же идеальные губы, растянувшиеся в вежливой улыбке.

- П-привет, Тереза.

- Ты что-то хотела?

- Эмм… нет. Я просто… кхм…

Это даже не растерянность: я была близка к шоку.

Дверь открылась шире.

- Что ж. Проходи.

В её устах это прозвучало так буднично, так по-обычному. Будто она до сих пор здесь жила, а я была непрошенной гостьей. На ватных ногах я поплелась за Терезой. Она сразу направилась в гостиную. Как и у меня, там тоже стояли коробки. В последние выходные мы с Томом упаковывали их вместе.