Вспомнить любовь - Кейли Элизабет (читать книги без сокращений .TXT) 📗
– Знаю я вас, палачей! – продолжал бушевать Гарри. – Если за вами не следить, залечите до смерти.
– В конце концов! – взорвалась Бетси. – Можно подумать, мне очень хочется прикасаться к вам!
– Ах ты бесчувственная…
Грязный Гарри так и не успел сказать, кем он считает медсестру. Он захрипел, поперхнулся и удивленно уставился вверх. Его горло сдавила крепкая мужская рука.
– Думаю, будет лучше, если ты станешь вежливее говорить с сестрой Боунс, – мило улыбаясь, сказал Фрэнк.
– Что вы делаете?! – закричала Бетси. – Немедленно отпустите его! Вы же можете сломать ему шею!
– Могу, – спокойно согласился Фрэнк. – Но еще я же могу поставить его на место.
Гарри прохрипел что-то, что должно было означать извинения.
– Да-да, я вас прощаю. Фрэнк, отпустите его!
Фрэнк неохотно разжал пальцы правой руки.
– Почему вы не в своей палате?! – возмутилась Бетси. – И вообще, что это все значит?
– Сколько же я могу лежать? – Фрэнк виновато развел руками. – Я вышел прогуляться, понадеялся, что новые впечатления вернут мне память. А в коридоре услышал шум и решил выяснить, в чем дело. Разве моя помощь оказалась не своевременной?
– Вы не должны были применять силу. Вы вообще не должны были вмешиваться. Я бы справилась с Гарри. Мы не в первый раз встречаемся.
– Я не могу спокойно стоять и смотреть, как обижают женщин, детей и животных.
– Очень мило! – фыркнула Бетси. – Но я сейчас не женщина, я медицинская сестра. И я приказываю вам вернуться в палату. А тебе, Гарри, лучше лежать молча. Все равно я буду менять повязки. А ты ведь уже знаешь, что их можно менять по-разному.
Грязный Гарри поёжился под ее стальным взглядом. Даже Фрэнку стало не по себе.
– Хорошо, я удаляюсь! – замахал он здоровой рукой.
– Вот и славно, – пробурчала она и повернулась к Гарри, чтобы заняться своей работой.
Сейчас Бетси не смогла бы с уверенностью сказать, на кого она злится больше, на Гарри, заварившего всю эту кашу, или на Фрэнка, вдруг решившего за нее вступиться. Тоже защитник нашелся! Всего-то неделю назад валялся без сознания и был почти как растение.
Бетси фыркнула и чуть сильнее, чем следовало, затянула бинт на повязке. Она тут же раскаялась в этом, но Гарри поморщился и сделал вид, будто все в порядке. Слова Фрэнка, точнее его действия произвели на грубияна впечатление.
Бетси быстро закончила обход других своих больных и в нерешительности остановилась у палаты Фрэнка. Она должна была измерить ему температуру, проверить, как заживают швы, просто узнать самочувствие, но Бетси не знала, как вести себя с ним после этой его выходки у постели Грязного Гарри.
Это часть моей работы, сказала она самой себе. И я должна это сделать. В первое время мне почти все не нравилось. Но я же привыкла.
Она тяжело вздохнула и толкнула дверь палаты Фрэнка. Лучшее, что она придумала, сделать вид, будто ничего не случилось.
– Как самочувствие? – спросила Бетси, протягивая Фрэнку термометр.
– Замечательно, если честно, не понимаю, зачем вы меня здесь держите.
– Вас уже давно следовало перевести в отделение терапии, но у нас сейчас горячий сезон, мест не хватает. Доктор Хэттвей решил, что, раз вас доставили в таком тяжелом состоянии, лучше понаблюдать до конца в нашем отделении.
– Я не совсем это имел в виду.
Бетси тяжело вздохнула. Ну что за пациент! Конечно, она сразу же поняла, о чем спросил ее Фрэнк, и просто попыталась уйти от ответа. Почему бы ему не довольствоваться тем, что она ответила?
– Я понимаю, что вы имели в виду, Фрэнк. Дело в том, что до сих пор, несмотря на активные действия полиции, найти ваших родственников не удалось. В любом случае до Рождества нам придется выписать вас. Доктор Хэттвей и так получит весьма неприятный разговор с департаментом здравоохранения. Мы делаем все, чтобы задержать вас в больнице как можно дольше. Видели бы вы свою карту! – Бетси покачала головой. – Мы просто не хотим выставлять вас на улицу, Фрэнк.
Он отвернулся к окну. Крупные хлопья снега налипли на стекла.
– У вас нет ни одежды, ни денег, ни жилья, ни друзей, ни родных. Как мы можем выбросить вас в мир, который вы едва помните? – Бетси знала, ее слова больно ранят Фрэнка, но он сам хотел услышать правду.
В тишине палаты запищал термометр.
– Давайте его сюда, – со вздохом сказала Бетси.
Температура была нормальной. Фрэнк действительно восстанавливался удивительными темпами.
– Со мной говорили представители отдела социальной защиты. Мне предоставят место в ночлежке, одежду и немного денег на мелкие расходы. Также у меня будут талоны на обед. Обещали помочь с работой. Но честно сказали, что только после Рождества, сейчас мертвый сезон. Да и кому я нужен, пока рука в гипсе?
Бетси почувствовала, как на глаза набегают слезы. Фрэнк был сильным человеком, очень сильным, но сейчас он боялся, как ребенок, потерявшийся в универмаге. Да и знал он о себе столько же, сколько трехлетний малыш: его зовут Фрэнк. Нет, даже меньше – малыш знает, как зовут маму и папу, а Фрэнк лишен и этого.
Она осторожно присела на край кровати и накрыла тонкой ладошкой крупную, сильную ладонь Фрэнка.
– Все будет хорошо, – уверенно сказала Бетси. – Конечно, вам будет нелегко, но со временем все наладится. Вы найдете работу, дом, и когда-нибудь к вам вернется память.
– Спасибо, ваша поддержка очень много значит для меня. – Фрэнк вымученно улыбнулся. Наверное, он завел этот разговор просто для того, чтобы услышать из уст Бетси, что все будет хорошо. Он сразу же поверил этой хрупкой женщине с добрыми красивыми глазами.
Бетси пожала его руку и удивленно поняла, что уже когда-то ощущала подобные прикосновения, но вот где?
– Мне нужно идти, – тихо сказала она.
– Да, вас ждут пациенты.
Фрэнк кивнул, но не отпускал ее руку. Ему казалось, стоит только Бетси выйти из его палаты, и солнышко вновь спрячется за тучи. Останется лишь бесконечный снег, холод и страх неизвестности.
Бетси встала и вытащила свою ладонь из его руки.
– Я к вам зайду в конце смены, – пообещала она. – А сейчас постарайтесь отдохнуть. Сон – лучшее лекарство.
Она улыбнулась на прощание и вышла из палаты, искренне надеясь, что Фрэнк не увидит предательских слез. Медсестра не имеет права плакать при пациенте. Да и вряд ли Фрэнку понравится жалость. Он не из тех, кто позволяет себя жалеть.
Дома Бетси была тихой и задумчивой. Домашние, словно почувствовав ее настроение, говорили приглушенно и старались как можно реже появляться в гостиной. Даже Джейсон сделал музыку в комнате тише. Бетси было о чем подумать. Вечером Дэн уговорил ее поужинать с ним. Дэн выглядел то ли расстроенным, то ли встревоженным, Бетси так и не смогла определить, как не смогла и отказать ему, хотя ужасно устала и мечтала только об одном: добраться до кровати.
Но после ужина с Дэном ее мечтам о спокойном сне не суждено было сбыться. Все было как обычно. Они сидели в любимом кафе, заказали лазанью и красное вино, болтали о знакомых, обсуждали больничные дела, и Бетси уже казалось, что Дэн просто начал бояться одиноких вечеров, как вдруг во время десерта он, запинаясь и краснея, словно школьник, сказал:
– Бетси, а ты выйдешь за меня замуж?
Она удивленно посмотрела на приятеля.
– Тебе пора в отпуск, – наконец смогла выговорить Бетси. – Что-то у тебя с чувством юмора не в порядке.
Но Дэн и не думал шутить. Он вытащил из кармана бархатную коробочку. Бетси замерла, понимая, что сейчас будет. Она все еще надеялась, что это глупая шутка. Но Дэн открыл коробочку, и Бетси подмигнул крупный бриллиант. Во всяком случае, достаточно крупный для сироты и медицинской сестры городской больницы.
– Элизабет Боунс, ты выйдешь за меня замуж? – повторил свой вопрос Дэн.
– О господи, что же ты делаешь? – Бетси покачала головой.
– Это значит «нет»? – Голос Дэна дрожал.
– Это ничего не значит. Ну что ты такое придумал? – упрекнула его Бетси. – Мы ведь дружим, мы просто друзья! Мы даже не целовались.