Подарок ангела - Феррарелла Мари (книги без регистрации полные версии .txt, .fb2) 📗
Донна остановила только что поднесенный к губам стаканчик.
— Сменить?
Черт! Проговорился. Он не собирался упоминать эту деталь. При жизни отца Фрэнк и сам собирался стать врачом. Он даже успел сдать большинство необходимых предметов. Но когда доктор Харриган отошел в мир иной, перед ним встала необходимость сделать выбор. Сделать выбор и принести жертву. Ведь следовало подумать и о матери. Энн Харриган, несмотря на сильный характер, оставшись совсем без помощи, пришлось бы закрыть клинику. А это была единственная клиника в округе. Он не мог этого допустить.
Фрэнк немедленно подал заявление декану своего факультета. Благодаря неожиданно благожелательному отношению, уже сданные им экзамены превратились в диплом медбрата. Преддипломная практика получилась столь основательной, что едва не свалила его с ног. Он одновременно работал в клинике Уилмингтон-Фоллза и больнице соседнего городка, пока не был официально квалифицирован как медбрат.
Он спал урывками и потерял почти двадцать фунтов веса, но они с матерью сохранили клинику до возвращения Джинни с дипломом врача. И с маленькой Молли.
Но все это дела очень личные, о которых он не распространялся. О которых догадывалась только мать. Когда она спросила, что случилось с его планами стать врачом, Фрэнк пожал плечами и ответил, что передумал.
Фрэнк изобразил шалую улыбку в ответ на терпеливо ожидающий взгляд Донны.
— В то время я специализировался на вечеринках в кампусе [2]. — По его соображениям, она должна была охотно принять такую версию. — Обратившись к вещам более насущным, я получил диплом медбрата, пройдя практику в больнице и одновременно помогая в клинике. — Остальную часть истории он пропустил. — Мы с матерью удерживали форт до возвращения Джинни. На мое счастье, малышка управилась с учебой и практикой в рекордные сроки.
— Малышка? — Донне показалось странным такое обращение к человеку с дипломом врача. Что его сестра, вундеркинд? Из его слов выходит так.
Он рассмеялся.
— Она же моя младшая сестренка. Для меня она всегда будет малышкой. Даже в девяносто лет. — Он наклонил голову к Донне и уловил новую слабую волну ее духов. Сладкую, чистую и влекущую. Точно такую же, как она сама. — Джинни это нравится.
Его беспечный смех оказался для нее заразительным. Он вообще, подумала Донна, слишком быстро заражает ее эмоциями, заставляя усомниться в надежности обретенного иммунитета.
Послеполуденный свет плясал в ее волосах, рождая рыжеватые блики на темных прядях. Ему очень хотелось протянуть руку и поймать хоть одного из этих светлячков.
Встретив ее взгляд, он обнаружил там следы прежней сдержанности. И решил подтолкнуть Донну.
— Так почему же мать двоих... Двоих? — спросил он, будто не помня наверное.
Донна шевельнулась, меняя позу. Оказалось, что ее ноги затекли, и рука Фрэнка рефлекторно метнулась поддержать ее. Она окаменела. Было в этом прикосновении нечто, проникающее сквозь вежливую отдаленность, сквозь все защитные слои до самой сути.
Мужчина коснулся женщины.
Донна почувствовала растущее в ней возбуждение и едва не вздохнула, когда он убрал руку.
— Только двоих, — ответила она, стараясь думать лишь о том, что говорит.
Он покачал головой.
— У меня есть племянница и племянник, и я очень хорошо знаю, что двух малышей в «только» не засунешь. Это кинетическая энергия, испытывающая бесконечные превращения, но никогда не иссякающая.
Донна рассмеялась, и, когда улыбка завладела наконец ее глазами, Фрэнк понял, что нашел ключ к ее добровольной келье. Он почувствовал себя увереннее.
— Так почему же мать двоих детей разгуливает вдоль и поперек по голубому небу?
Он пришел к выводу, что Донна — бортпроводник, хоть и не носит формы. Судя по ее поведению в самолете и после посадки, она связана с авиакомпанией. Однако Фрэнку это казалось странным. Бортпроводники, независимо от пола, всегда представлялись ему холостяками, наслаждающимися свободной жизнью, но уж никак не родителями, обязанными заполнять бланки школьной документации и участвовать в благотворительных базарах.
Она вздохнула, прислоняясь спиной к окну. В синее небо вела длинная и нелегкая дорога, но Донна не сходила на обочину. Последний из больничных счетов был уплачен в начале года. Чартерная служба дала наконец положительный баланс. Донна даже смогла отложить кое-что на черный день. Не много, но на усмирение зашалившего датчика расхода горючего хватит, подумала она, улыбнувшись.
— Чтобы заплатить за их еду и крышу над головой, — призналась она, не успев придумать ответа поудачнее. — Ничего другого, — улыбнулась она, — я просто не умею делать.
Глаза Фрэнка окинули ее чувственным, проникающим насквозь взглядом, грозившим добраться до самых сокровенных ее тайн. Тайн, которыми она вовсе не хотела делиться.
— В это я никак не могу поверить.
Донна опустила глаза к пустому стаканчику из-под кофе, изо всех сил стараясь не реагировать на этого мужчину. Но сил не хватало.
— Я водила один из этих самолетов, еще не отпраздновав двадцатилетия. Отец настоял. Он говорил, что это поможет мне понять бизнес.
— Вы водили самолет? — переспросил Фрэнк. Он всегда считал себя очень современным человеком, но, представив ее за штурвалом, несколько опешил. — Погодите минутку, кажется, я чего-то недопонял. Так вы не бортпроводник?
Она рассмеялась, помотав головой. Пожалуй, в этом случае жизнь была бы легче той, которую она выбрала для себя. Стольких проблем сразу бы не стало!
— Нет, в «Веселом ветре» нет такой должности. Но может быть, когда-нибудь мы ее введем.
Вторая часть ответа заставила его задать новый вопрос:
— Мы? Это в переносном смысле или в собственническом?
Она улыбнулась.
— В собственническом. Очень собственническом.
— Компания принадлежит вам?
Она коротко рассмеялась.
— Нет — банку. Он позволяет мне вести дела и проводить долгие часы перед экраном компьютера в поисках способа свести концы с концами и заплатить по всем счетам. Но на бумагах стоит мое имя, если вас интересует это. — Она вздохнула, вспомнив один долгий телефонный разговор на прошлой неделе. — С жалобами следует обращаться именно ко мне.
— Мне не приходит в голову ни одной. — Понимая, что слишком торопится, он все-таки ринулся вперед: — Ваш муж был летчиком?
Она покачала головой.
— Нет, он взял на себя руководство компанией после смерти моего отца, — произнесла она недрогнувшим голосом. Вот тогда и начались неприятности. — Это оказалось ему не под силу.
В следующее мгновение она мысленно прикусила язык. Чего ради делиться такими подробностями с незнакомцем?
У них был счастливый брак, подумал Фрэнк с шевельнувшейся завистью. Она все еще скорбит. Он не мог избавиться от желания понять, каково это, когда кто-то любит тебя так сильно. Или когда так сильно любишь сам. До сих пор ему не привелось испытать подобного.
До сих пор.
— Сколько вы прожили вместе? — Она вскинула голову и метнула в него почти неприязненный взгляд. Фрэнк понял, что задел за больное. — Если мне позволено спросить.
Донна подумала, что незачем так нервничать, и постаралась расслабиться. Он просто поддерживает беседу, а Лиза говорит, что ей давно уж пора вернуться в настоящее.
— Не так долго, как мне бы хотелось. — Сжав губы, она принялась накручивать на палец прядь волос, как будто это могло повернуть время вспять. Но желать этого могут только дети, а она давно уже не ребенок. Она посмотрела на Фрэнка. — После смерти Тони я вынуждена была принять дела. В противном случае пришлось бы заявить о банкротстве. Меня это не устраивало, и я взялась за работу. Всем нужно что-то есть.
