Любитель женщин - Росс Голди (книги онлайн TXT, FB2) 📗
Селин уже ждала дочь. Открыв дверь, она обняла Эмму.
— Мама, что случилось?
Эмма старалась не показать своего недовольства. В подростковом возрасте Тори, сестра Эммы, страдала анорексией, и с тех пор Селин все время боялась, как бы болезнь не повторилась. Иногда Эмма спрашивала себя, не вызваны ли проблемы Тори хотя бы отчасти излишней мнительностью их матери. Однако она была слишком преданной дочерью, чтобы произнести это вслух.
— Тори на этой неделе ни разу не ела вместе со мной.
— О Боже…
Кажется, подумала Эмма, на этот раз тревоги матери обоснованы.
— Я позвонила в колледж, но куратор намекнула, что я слишком мнительная. — Селин выдержала драматическую паузу. — А потом добавила, что сейчас уже все в порядке.
— Сейчас? — ошеломленно переспросила Эмма.
— Оказывается, Тори встречалась со старшекурсником. Куратор сказала, что они к нему присматриваются, так как у них есть подозрения насчет наркотиков. И из-за того, что за ним следили, они знают, что на последние две вечеринки он ходил с другой девушкой.
— Значит, он бросил Тори, — заключила Эмма.
Не раздумывая, она поспешила наверх, в комнату сестры. Тори сидела на полу, уставившись в пространство, и слушала музыку. Эмма помедлила в дверях.
— Можно мне войти?
Сестра оглянулась и безучастно сказала:
— Привет, Эмма. Конечно, входи.
Эмма села на ковер, прислонившись спиной к кровати. Она по опыту знала, что не стоит интересоваться у Тори, как дела. Посидев некоторое время молча, она спросила:
— Тебе правда это нравится? Не представляю, как под это можно танцевать, по-моему, эта музыка здорово смахивает на шум ткацкого станка.
В глазах Тори появилось страдальческое выражение.
— Я не танцую.
— Правда? Как ты сумела бросить? Мне казалось, что нынешняя студенческая жизнь — сплошные танцульки.
— Только для хорошеньких девушек.
Эмма промолчала. Бесполезно говорить Тори, что ее большие синие глаза и волосы пшеничного цвета — предмет зависти многих девушек. В таком настроении, как сейчас, Тори не верит ни во что хорошее о себе и с подозрением относится к любому, кто пытается ее подбодрить. Эмма решила сменить тему, а там видно будет.
— Я тебе говорила, что меня выдвинули на премию?
Тори мало что знала о работе Эммы, но сестры всегда радовались успехам друг друга.
— Здорово. Что за премия?
— «Профессиональный успех». Эту премию присуждают раз в год на собрании Ассоциации туристических фирм. Соискателей несколько, и до последнего момента неизвестно, кто станет лауреатом.
Тори слегка оживилась.
— Ты обязательно победишь.
Эмма скорчила гримасу.
— Возможно. На всякий случай мне все равно придется сочинить благодарственную речь. — Она выдержала паузу. — Знаешь, мне хотелось бы, чтобы меня кто-нибудь поддержал.
— Как это? — удивилась Тори.
— Я подумала, может, вы с мамой придете?
Даже когда Тори не желала ничего делать для себя, ее нередко удавалось уговорить сделать что-то для сестры или для матери. Эмма с надеждой ждала положительного ответа и, видя, как сестра отвела взгляд, слегка нажала:
— Я знаю, это ужасно скучно, но ваша поддержка для меня очень много значит.
— Почему?
— Потому что мой босс точно не придет.
Только произнеся это вслух, Эмма осознала, какую боль причиняет ей враждебность Питера.
— Это еще почему? — удивилась Тори.
— Он меня невзлюбил с тех пор… Он тоже работал с Эндрю, — пробормотала Эмма.
Тори понимающе кивнула. О неудачном романе Эммы с Эндрю Найтом она знала больше, чем кто бы то ни было. Годам к восемнадцати Эмма стала понимать, что ей не только нравится ее работа, но и что она выполняет ее лучше многих. Ее стали посылать на различные курсы, перед ней стали открываться новые возможности. Примерно в это время в фирме появился Эндрю Найт. Эндрю быстро продвигался по служебной лестнице. Как руководитель он мог вдохновить и зажечь своими идеями не только Эмму, но и остальных членов команды, включая Питера Брумхилла. А как человек и мужчина он очаровывал всех подряд без разбору. Эмма не смогла устоять перед его обаянием.
— Но Эндрю давным-давно уехал в Нью-Йорк, — недоуменно сказала Тори.
— Три года назад, — уточнила Эмма. — Тем не менее Питер меня не простил. Он противник служебных романов и считает, что я не должна была это допускать.
— Глупец. Неужели ты хочешь, чтобы он пришел на твое награждение?
Эмма невесело рассмеялась.
— Я предпочла бы не афишировать, что он меня не одобряет.
Тори покачала головой.
— Забудь о нем, есть вещи поважнее. Например, что ты наденешь.
Эмма опешила.
— Тори, это же не церемония вручения «Оскара»!
— Для тебя — почти то же самое. Ты должна показать всем, что у тебя все в порядке. — Тори вдруг озорно улыбнулась. — Пурпурный шелк и бриллианты — вот что будет в самый раз.
Эмма усмехнулась.
— Это не мой стиль, к тому же в Ассоциации существуют определенные традиции. Все мужчины будут в смокингах, а женщинам полагается как можно больше походить на мужчин. Так что мне понадобится нечто темное и респектабельное.
— И никаких бриллиантов? — разочарованно протянула Тори.
— Бриллианты в другой раз, пока я не могу их себе позволить.
Лицо младшей сестры застыло.
— Ты слишком много тратишь на нас с мамой, особенно на меня.
— Ерунда! — отмахнулась Эмма, кляня себя, что проговорилась.
— Нет, не ерунда! — горячо возразила Тори. — В прошлый раз, когда я лежала в больнице, ты уверяла, что это благотворительное заведение. Но я же знаю, что все остальные пациенты были из богатых семей.
— Богатые дети тоже болеют, — философски изрекла Эмма.
— Ну да, и счета за их лечение оплачивают богатые папочки. А мое лечение оплатила ты, не так ли?
Эмма сделала вид, что поправляет покрывало на кровати.
— Здоровье — это самое главное.
Тори лишь покачала головой. Эмма посидела еще немного и, видя, что сестра снова ушла в себя, вернулась в гостиную.
— У меня ничего не вышло, — мрачно сообщила она матери и пересказала разговор с Тори.
— Может, она передумает. — Селин старалась быть оптимистичной. — Ей нужно время, чтобы освоиться с этой мыслью. На всякий случай закажи на нее пригласительный билет, а я с ней еще поговорю.
На плите закипел чайник, Селин заварила чай и поставила на стол чашки.
— Все шло так хорошо, — задумчиво продолжала она. — Но если тут замешан мужчина…
Эмма раздраженно фыркнула.
— Я знаю, ты невысокого мнения о мужчинах, но мы не такие сильные, как ты. — Селин будто оправдывалась. — Тори очень ранимая.
Эмма снова фыркнула.
— Все мы ранимые, если позволяем себя ранить.
— Позволяем? — сухо переспросила мать. — Иногда от нас ничего не зависит.
Эмма почувствовала укол совести. Муж бросил Селин, когда Тори не было еще и года, Эмма его совсем не помнила. Но она помнила, что ее мать, самоотверженно борясь с нищетой и растя двоих детей, даже не взглянула ни на одного мужчину.
— Извини, просто я не понимаю, как можно воспринимать мужчин всерьез. Мой босс до того ревнует меня, что это даже смешно. Крис ведет себя, как избалованный ребенок, а сегодня я встретила типа, который выглядит как мечта любой женщины, а на поверку оказался хуже всех, с кем мне приходилось иметь дело.
Она нервно рассмеялась. Селин задумчиво посмотрела на дочь.
— Что же это за красавец? Как ты с ним познакомилась?
Эмма пожала плечами.
— Просто назойливый родственник моей квартирной хозяйки.
Селин молча переварила новость. Чай пили в гостиной. Эмма сразу взяла чашку и стала пить чай, а Селин сначала подошла к окну. На улице лил дождь, но она с удовольствием смотрела на промокший сад. До переезда семья жила в одном из самых бедных районов Лондона, тогда о саде можно было только мечтать. И вот теперь, входя в гостиную, Селин всякий раз подходила к окну полюбоваться деревьями. Наконец она тоже села за стол.
