Уитни, любимая - Макнот Джудит (книги .TXT) 📗
Но Эмили решительно подтолкнула подругу в направлении ванной.
– Это весьма обнадеживает. По крайней мере он хотя бы что-то к тебе испытывает.
Она вышла и вернулась в ту минуту, когда Уитни заканчивала одеваться.
– Как я выгляжу? – нерешительно спросила девушка, медленно поворачиваясь перед Эмили.
Сегодня она надела наряд из бархата цвета аквамарина, с длинными рукавами и квадратным вырезом. Тяжелые темно-рыжие волосы, сверкавшие в пламени свечи, были убраны со лба, уложены короной и скреплены застежкой из аквамаринов и бриллиантов так, что часть локонов спадала до талии естественными волнами, подвитыми на концах. Роскошный туалет выглядел соблазнительным и в то же время скромным; прическа подчеркивала скульптурные черты слегка порозовевшего лица.
– Ты похожа на прекрасную деву в древнем храме, которую вот-вот должны принести в жертву кровожадным богам, – торжественно провозгласила Эмили.
– Хочешь сказать, что у меня испуганный вид?
– Панический. – Эмили сжала холодные влажные руки Уитни в своих теплых ладонях. – Ты никогда не выглядела лучше, чем сейчас, но этого недостаточно. Я знаю человека, с которым тебе придется встретиться, и поверь, на него нисколько не подействует появление робкой, запуганной молодой женщины, которую он к тому же до сих пор видеть спокойно не может. Он любил тебя за силу духа и мужество. И если ты предстанешь перед ним в образе воплощенного покорства и застенчивости, значит, ты не та, кого он любил, и неминуемо потерпишь неудачу. Клеймор позволит тебе объясниться и покаяться, но в ответ поблагодарит и распрощается. Сделай что-нибудь: спорь, вызови его гнев, если необходимо, только забудь о страхе! Стань той девушкой, к которой Клейтон воспылал страстью, улыбайся, флиртуй, хоть дерись, но, пожалуйста, никакого смирения!
– Теперь я знаю, что испытывала бедняжка Элизабет, когда я подбила ее выступить против Питера, – то ли вздохнула, то ли рассмеялась Уитни. Но подбородок сам собой приподнялся, и она стала прежней – гордой и величественной.
Эмили проводила ее до кареты Майкла, и Уитни крепко обняла подругу на прощание.
– Что бы ни случилось, никогда не забуду, как ты сражалась за меня.
Кони тронули, унося немного успокоившуюся Уитни и оставив позади трясущуюся от волнения Эмили.
Проведя час в пути, Уитни почувствовала, что постепенно начинает терять самообладание, и попыталась взять себя в руки, представляя их встречу. Откроет Клейтон дверь сам или прикажет дворецкому провести ее в кабинет? Заставит ли Уитни ждать или ворвется в комнату и угрожающе нависнет над ней с холодным, замкнутым лицом, дожидаясь, пока она закончит говорить, чтобы немедленно выбросить ее вон? Как он будет одет? Наверное, в домашнюю куртку, подумала Уитни с упавшим сердцем, оглядывая свой роскошный наряд, за который заплатил Клейтон.
Она снова одернула себя и с твердой решимостью постаралась забыть о несоответствии их одежды и снова сосредоточиться на подробностях встречи. Будет ли Клейтон рассерженным или просто безразличным? О Господи, пусть уж лучше он придет в бешенство, пусть набросится на нее, наговорит ужасных вещей, только не обращается с ней сухо и вежливо, иначе это будет означать, что она ему совершенно безразлична.
Ужасное предчувствие неудачи охватило девушку. Будь Клейтон все еще неравнодушен к ней, никогда не стал бы хладнокровно дожидаться, пока она приедет, и по крайней мере послал бы сухую записку, сообщавшую, что он будет ее ждать.
Экипаж резко повернул и остановился перед гигантскими железными воротами.
– Он велел не пускать меня! – панически охнула Уитни, но в этот момент привратник, одетый в темно-красную ливрею, отделанную золотым позументом, вышел из сторожки и о чем-то заговорил с кучером Арчибалдов.
Уитни облегченно вздохнула, когда привратник позволил им проехать и лошади пустились вскачь по широкой ухоженной дороге. По обе стороны проплывали бесчисленные газоны и огромные парки, усаженные деревьями, с которых уже облетела листва. Живописный пейзаж простирался насколько хватало глаз.
Копыта прогромыхали по мосту, перекинутому через глубокий ручей, и наконец вдали показался великолепный дом со сверкающими стеклами бесчисленных окон и изящными балкончиками. Центральное здание поднималось на три этажа, и гигантские крылья отходили с обеих сторон, служа обрамлением террасному внутреннему двору размером с огромный парк.
В прошлый раз Уитни была так убита горем, что почти не обратила внимания на дом. Даже сейчас она откинулась на сиденье и тоскливо зажмурилась, отгоняя воспоминания. Это она назвала его жилище «убогим» или сам Клейтон? Да ее собственный дом целиком поместится в одном-единственном крыле этого, и еще останется место для четырех таких же.
Уитни внезапно показалось, что она едет на встречу с незнакомцем; этим дворцом не мог владеть тот самый беззаботно-веселый человек, который участвовал с ней в скачках и учил играть в карты.
Короткий ноябрьский день подходил к концу – с каждой минутой небо все больше темнело, и окна здания зажглись десятками огней. Карета остановилась, кучер спрыгнул и опустил подножку для Уитни.
Удобно устроившийся в белом с золотом салоне Стивен отвел глаза от встревоженного лица матери и начал с рассеянным восхищением рассматривать мебель восемнадцатого века, о битую белым шелком и золотой парчой. Великолепный эксминстерский ковер покрывал весь пол, а стены были обтянуты белым шелком. Повсюду висели картины Рубенса, Рейнольдса и Тициана в роскошных позолоченных рамах.
Дворецкий открыл входную дверь как раз в тот момент, когда Стивен с радостной улыбкой вышел в холл, готовясь приветствовать брата и Ванессу Стенфилд, но тут же удивленно замер при виде смутно знакомой прелестной девушки, завернутой в голубовато-зеленый плащ, подбитый белым горностаем. Когда она откинула капюшон, сердце Стивена подпрыгнуло от неожиданности. Он узнал гостью.
– Меня зовут мисс Стоун, – сообщила она дворецкому мягким музыкальным голосом. – Его светлость, кажется, ждет меня.
В этот момент Стивен вспомнил о несвязных пьяных откровениях брата, пытаясь сообразить, действительно ли Клей собрался привезти домой жену или всего лишь невесту, взвесил все доводы за и против вмешательства в личную жизнь брата и, повинуясь какому-то безумному порыву, принял решение.
Поспешно выступив вперед, чтобы не дать дворецкому объявить об отсутствии хозяина, Стивен одарил девушку одной из самых своих обаятельных улыбок и сказал:
– Мой брат должен приехать с минуты на минуту, мисс Стоун. Не хотите ли войти и подождать его?
На лице красавицы промелькнули два противоречивых, можно сказать, взаимоисключающих выражения – облегчение и разочарование.
– Нет, спасибо, – покачала она головой. – Я вчера послала ему записку в надежде, что он уделит мне несколько минут, и попросила его сообщить, если это время ему не подходит. Возможно, как-нибудь в другой раз…
Она кивнула Стивену и повернулась, чтобы уйти, однако тот протянул руку и успел как раз вовремя схватить ее за локоть. Девушка недоуменно подняла брови и удивилась еще больше, когда Стивен, мягко преодолевая сопротивление, увлек ее за собой в холл.
– Клея задержали, и он вчера не вернулся, – объяснил молодой человек, обезоруживающе улыбаясь. – Поэтому и не знает, что вы намеревались посетить его сегодня.
И прежде чем Уитни успела вымолвить хотя бы слово, вежливо снял с нее аквамариновый плащ и вручил дворецкому.
Взгляд Уитни был прикован к величественной мраморной лестнице, делавшей широкий изящный полукруг, переходивший в основание просторного балкона второго этажа. Она вспомнила, как Клейтон нес ее по ступенькам в ту ночь, живо представила, насколько может быть опасной его ярость, и поспешно повернулась к двери.
– Спасибо за то, что пригласили меня остаться, лорд Уэстморленд.
– Стивен, – поправил он.
– Спасибо, Стивен, – повторила девушка, застигнутая врасплох таким неожиданным проявлением дружеских чувств. – Но я решила не дожидаться. Пожалуйста, если можно, прикажите, чтобы мне вернули плащ.
