Короли алмазов - Терри Каролин (читать книги бесплатно полные версии .txt, .fb2) 📗
Она не радовалась бы, если бы слышала состоявшийся ранее разговор.
— Джулия, я хочу, чтобы ты была с ней мила, — попросил Мэтью племянницу.
— Ради всего святого, дядя Мэтью, я не выношу эту женщину.
— Я все равно затащу эту чертову суку в постель, чего бы мне это ни стоило. Я уже близок к своей цели, очень близок.
— Она, вероятно, станет самым большим разочарованием в твоей жизни, и честно сказать, только этого ты и заслуживаешь.
— Она не будет разочарованием. Это будет самая великая победа со времен битвы при Ватерлоо. Ну, Джулия, будь умницей! Я твой любимый дядюшка, помнишь? А я сделаю щедрый взнос на твою школу.
— Как всегда, не могу устоять перед твоими аргументами. Хорошо, я притворюсь, что готова принять ее в лоно семьи. Но, дядя Мэтью, если ты женишься на ней, то будешь страдать до конца своих дней.
— Этого не случится, не бойся.
Итак, Джулия была с ней мила, Николас внимал каждому ее слову, Мэтью лично следил, чтобы ее бокал с шампанским не был пустым и спрашивал ее мнение о последних шагах президента Крюгера. Княгиня Катарина Раминская купалась в лучах поклонения и внимания, которые она по праву считала заслуженными, и все больше начинала верить, что добилась любви Мэтью.
— Кэт, Кэт, — шептал он, — вы самое привлекательное создание, которое сотворил Господь. Никогда еще не существовало такого поразительного сочетания ума и красоты. Вы просто околдовали меня.
Действие шампанского и близости Мэтью подняло ее на гребень волны, которая придала ей уверенности в своих возможностях и повлекла к игорному столу. Мэтью сел напротив нее и Джулии, Альфред и Николас, с несколько удивленными лицами, заняли свои места; другие гости тоже присоединились к ним.
Игра началась.
Катарина осторожно поставила 20 фунтов на черное — и выиграла. Мэтью поставил 50 фунтов на красное и не моргнув глазом проиграл их.
Потом он поставил еще пятьдесят на красное и затянулся сигарой, ожидая ее ответного хода.
Его присутствие чудесным образом оживляло ее, все ее чувства обостренно воспринимали любой жест, звук и запах. Она видела светлые волоски у него на руке, ощущала прикосновение бархата к своей коже, чувствовала волнующее касание упавшей на шею пряди волос. В этот момент она была женщиной с головы до пят. Наклонившись вперед, чтобы дать ему возможность полностью увидеть ее декольте, она поставила пятьдесят на черное, снова выиграла и победно улыбнулась.
Не отрывая от нее взгляда, он поставил пятьдесят фунтов на красное и еще пятьдесят на номер 9. Она немедленно сделала ставку на черное и, с вызовом, на номер 13. Мэтью выиграл в обоих случаях. Его взгляд не давал ей возможности выйти из игры.
За столом наступила тишина, когда все поняли, что между ними идет борьба. Шампанское лилось рекой, а Мэтью и княгиня, два могучих сцепившихся зверя, все продолжали повышать ставки. Скоро ее 500 фунтов кончились.
— Вы хотите прекратить игру, ваше высочество? — спросил Мэтью, заметив ее нерешительность.
Катарина увидела, что он уже гордо поднял голову и с вызовом смотрит на нее, язвительно усмехаясь.
— Вовсе нет! Но у меня кончились наличные. Вы согласны принять долговую расписку?
— Конечно. Как вы могли сомневаться?
Когда Мэтью, наконец, прекратил игру, Катарина проиграла 10 тысяч фунтов.
Ей удалось сохранить невозмутимость и спокойствие до конца вечера и тихо покинуть зал.
Когда гости разошлись, Мэтью закружил Джулию по комнате.
— Теперь уже не долго ждать, когда я потребую свою компенсацию!
Она продержалась месяц. До тех пор, пока кредиторы не отказались ждать. Тогда она вновь села за стол, посмотрела на стопку неоплаченных долгов и проанализировала свои варианты.
Она помнила, что есть и другие мужчины, которые хотели бы жениться на ней. Катарина мысленно проверила весь список вероятных претендентов и поежилась. Уж лучше было оставаться женой князя Раминского, чем выходить замуж за любого из них. Выйти замуж за кого-нибудь из них означало сменить одну позолоченную клетку на другую — только на этот раз золота будет меньше.
Такого другого мужчины, как он, не было — поэтому при любых условиях она должна заполучить его. С ощущением фатальности Катарина осознала, что так и должно было случиться, так было предопределено с самого начала. Он был ее судьбой, он загнал ее в угол, и она вынуждена была признать его превосходство.
Рядом со стопкой счетов лежала коробочка. Ее доставили на следующий день после игры в рулетку: сказочное колье из рубинов и бриллиантов и пара серег. Смысл послания был ясен. Катарина выжидала — она не вернула украшения, но и не надевала их. Сейчас она взяла коробочку и встала, гордо подняв голову. Если она вынуждена сдаться, то по крайней мере получит удовольствие от своего поражения, черт возьми.
Мэтью сидел в библиотеке в своем доме на Парк-Лейн. День был утомительным, но когда она прислала записку, что будет у него в десять, он сразу ожил.
— Ни при каких обстоятельствах прошу нас не беспокоить, — отдал он распоряжение дворецкому.
Когда она вошла, он стоял у горящего камина. Дверь закрылась за ней, и Катарина прислонилась к ней спиной. Безмолвно они смотрели друг на друга, как будто видели впервые.
Она была великолепна в наброшенной на плечи собольей шубе под цвет ее волос, ее шея и глубокая ложбинка между грудями были обнажены и украшены лишь драгоценным колье. Черные волосы Катарины были высоко подняты и схвачены гребнями, которые удерживали ее гладко зачесанные пряди. Высокая прическа подчеркивала правильный овал ее лица, глубину огромных карих глаз и стройность шеи. Сочетание блестящих волос, кожи цвета спелого персика и богатого меха создавало впечатление драгоценного бархата, на фоне которого горели огнем и переливались прекрасное колье у нее на шее и чудесные серьги в ушах.
Она была воплощением чувственного совершенства. Мэтью жаждал прикоснуться к ней, но стоял не в силах сдвинуться с места. Она приблизилась и остановилась в нескольких шагах от него. Рассчитанным движением ее руки скользнули в складки шубы, и она распахнула ее, как бы совершая особый ритуал. Когда меха бесформенной грудой упали на пол, вместо черного вдруг вспыхнул яркий цвет, когда приглушенный свет лампы и отсветы огня озарили рубиновый шелк платья Катарины. Мэтью непроизвольно шагнул к ней; желание жаркой волной поднималось в нем, когда он, наконец, осознал реальность ее присутствия. Многие месяцы он ждал этого момента, планировал его, добивался его. Сейчас они были одни, и ее капитуляция была несомненной. Украшения, которые были на ней, говорили о том, что она пришла сюда, чтобы отдаться ему, и он по-прежнему верил, что она хочет его так же сильно, как он ее. Тонкие бретели ее платья переходили в узкие полоски ткани, которые соединяли юбку с лифом и едва прикрывали грудь Катарины. Ее великолепные груди натягивали тонкий шелк так, что соски были четко видны. Юбка платья была широкой, но она плотно обтягивала бедра княгини, как будто между тканью и кожей существовало какое-то таинственное притяжение. В камине вспыхнули яркие искры, и в их отсветах темноволосая женщина вдруг стала ярким трепещущим существом. Огонь чувственности опалил их, но они стояли не двигаясь, как бы предвкушая то, что еще должно было произойти.
Наконец Мэтью сдвинулся с места. Он встал у нее за спиной и, обхватив руками ее высокие груди, стал ласкать их сквозь тонкий шелк. Катарина наклонилась назад и прижалась спиной к его телу, отдаваясь ласкам. Потом она повернулась к нему лицом, и их губы слились в жадном поцелуе, пока руки Мэтью лихорадочно срывали тонкий шелк с ее груди.
Они по-прежнему не проронили ни слова, издавая только невнятные стоны. Мэтью наклонился, чтобы поцеловать ее груди, розовые соски которых напряглись и затвердели от его ласки. Потом он приподнял ее длинную юбку и провел руками по ее стройным ногам вверх до бедер. Катарина напряглась, ожидая его реакции, когда он обнаружит, что на ней нет нижнего белья, и услышала, как он застонал, когда его руки коснулись ее гладких, округлых ягодиц. Она вновь прижалась к его губам с неутоленной страстью, пока его пальцы ласкали нежную кожу у нее между ног. Наконец он сорвал с нее платье и замер, пораженный ее красотой. Она с гордым видом стояла перед ним, зная, что он не найдет в ней изъяна. Еще никогда она так не наслаждалась восхищением в глазах мужчины, которые сейчас говорили ей то, что она уже знала: без одежды она была еще прекраснее.
