Серебряные фонтаны - Хьюздон Биверли (лучшие книги онлайн .TXT) 📗

— Хотите, я возьмусь за это вместо него?

— Если можно, мой лорд, — обрадовался Арнотт. — Это была бы большая помощь.

— Держи, Эми! — фуражка Фрэнка перешла ко мне, а за ней — военный китель. Затем Фрэнк стремительно пошел по полю, мистеру Арнотту пришлось ускорить шаг, чтобы успеть за ним. Я смотрела, как он вскочил в седло, как уверенно взял поводья в руки, как его прямая, стройная спина стала удаляться от меня.

Солдат сконфуженно пробормотал:

— Прежде я всегда ездил со стременами.

— Это его светлость — но он может обходиться без них. Он умеет управляться с лошадьми, умеет.

И Фрэнк умел, умел. Я наблюдала за ним, сжимая жесткий козырек его офицерской фуражки так, словно не хотела никогда выпускать ее из рук. Затем я пошла под вязы и уселась в их тени. Нелла улеглась рядом со мной.

Я, оставалась там около часа, глядя, как Фрэнк правит сноповязалкой, медленно ползающей туда и обратно по полю. Я сказала себе, что должна остаться, потому что он оставил под моим присмотром фуражку и китель, хотя знала, что не это — настоящая причина. Я осталась, потому что не могла отвести от него глаз. В своем хаки он казался золотым под лучами солнца — если бы сам Аполлон спустился с неба, чтобы помочь с уборкой урожая, он выглядел бы точь в точь, как Фрэнк. Поэтому я и осталась, посмотреть на него.

Другие женщины тоже наблюдали за ним. Я видела, как они иногда разгибали спины и как бы случайно бросали взгляды на него — а затем на меня. Но я сидела в тени вяза, прижимая к груди его китель словно ребенка.

Мистер Сайкс пришел с Танцором, лошадей сменили, а взмыленную пару повели отдыхать. Мужчина с жатки взял жбан с сидром и протянул Фрэнку. Загорелая шея Фрэнка вздрагивала, когда он глотал, затем он вернул жбан и вытер рот тыльной стороной ладони. Слово, вспышка смеха — а затем он пошел к краю поля, где сидела я. Он уселся рядом со мной на траву и через мгновение растянулся в тени вяза.

— Вот я и нагулял аппетит перед ужином, на который ты пригласишь меня, Эми — потому что для чая уже слишком поздно.

— Будет только тушеный кролик и вареники.

— Боже мой, неужели твоя новая кухарка не могла приготовить ничего получше?

— Она очень занята приготовлением еды для сборщиков урожая, — то же самое будут есть и солдаты.

— Ну, раз я сегодня тоже сборщик урожая, то, наверное, должен есть их скромную пищу.

Перевернувшись за живот, Фрэнк сунул в рот соломинку и прищурился, скосив на меня взгляд.

— Как ты, Эми? Вижу, что красива, как всегда. Лето идет тебе — твои волосы выгорают до золотого оттенка, а глаза делаются такими теплыми и нежными. Ох, ты, она краснеет! — Фрэнк рассмеялся. — Кажется, мне очень легко разрумянить тебя, мой спелый, золотистый персик!

Он сел на корточки, затем мгновенным движением поднялся на ноги и подал мне руку.

— Вставай, Эми. Я попросил Сайкса позже привести мою лошадь к особняку, поэтому провожу тебя домой, а там ты организуешь мне ванну — или я не захочу ужинать тушеным кроликом и варениками.

Я выпустила руку Фрэнка сразу же, как встала на ноги — мне вообще не следовало бы принимать ее. Кроме того, за нами наблюдали женщины. Он шел рядом со мной, широким, легким шагом, пока мы не дошли до тропинки.

— Мы пройдем этим путем — на дороге толпятся телеги, — сказал Фрэнк. Мы с Неллой послушно последовали за ним. Когда тропинка пошла под гору, он спросил меня: — Помнишь, Эми, как мы по утрам встречались с тобой в парке?

— Да, помню.

— Тогда ты тоже всегда приходила с собакой. Давай притворимся, что Нелла — это Граф. — Нелла трусила позади меня — это было похоже на топот больших лап Графа. — И давай представим, что ты снова шустрая горничная леди — сколько же лет тебе было тогда?

— Семнадцать, восемнадцатый шел.

— Ты и сейчас не выглядишь старше, здесь даже и притворяться не нужно. А мне было двадцать два, и весь мир лежал у моих ног — один длинный, сплошной путь веселья, восторгов и наслаждений. Давай притворимся, Эми! — Фрэнк улыбнулся мальчишеской улыбкой того золотого лета. Увидев ее, я снова стала семнадцатилетней, когда мы оба были свободными от груза грехов и сожалений, свободно гуляли вместе, свободно смеялись вместе — и свободно любили друг друга. Фрэнк, вспоминая, рассказывал мне о приемах, балах и крикетных матчах, а я слушала и с обожанием глядела на него. Так мы шли по тропинке, пока не дошли до ограды.

— Боже, поставили ограду, как в Гайд-парке! — ухватившись за перекладину, он одним движением перемахнул через нее, а затем повернулся ко мне. — Залезай, Эми! — Я вскарабкалась на нижнюю перекладину, а Фрэнк протянул руки и подхватил меня за талию. — Сейчас мы ее одолеем, — он поднял меня, перенес через перекладину и осторожно поставил на землю по ее другую сторону. Не выпуская моей талии, Фрэнк смотрел на меня сверху вниз, его лицо было так близко, глаза сияли голубизной — но это были глаза не того смеющегося юноши, и я уже не была той девчонкой.

Я вырвалась из его рук и позвала: «Нелла, Нелла!» Она подбежала ко мне, а я нагнулась и обняла ее за шею. Не поднимая глаз на Фрэнка, я прошептала:

— Слишком поздно, слишком поздно притворяться.

— Да, — мягко сказал он. — Мне и тогда не следовало притворяться — это была моя первая ошибка. Как поживает Флора, Эми?

И я рассказала ему, как она болела скарлатиной, как я переживала за нее, а Фрэнк молча слушал, пока мы не дошли до дома. Пока он принимал ванну, Клара помогала мне чистить его форму. Она ничего не говорила, но по ней было видно, о чем она думала.

— Лорд Квинхэм помогал убирать урожай, — объяснила ей я. — Танцор потерял подкову, а Гордецом нелегко управлять, поэтому лорд Квинхэм вызвался... — я понимала, что говорю так, словно оправдываюсь.

Когда я замялась, она спросила:

— Он останется ночевать, моя леди?

— Ох, он не говорил. Я не думаю... я не знаю... Клара фыркнула. Когда я поднялась в детскую, Элен не фыркнула, но было заметно, что ей хочется это сделать. Так как сначала я побывала в кабинете имения, Фрэнк раньше меня пришел сюда и сидел у окна с Флорой. Мы оставались здесь, пока не раздался звонок одеваться на ужин.

— Ты останешься на ночь? — спросила я в коридоре.

— У Этти Бартон, но я сказал ей, чтобы меня не ждали к ужину. Увидимся позже, Эми.

Я пошла к Кларе, чтобы сообщить об этом.

— Очень хорошо, моя леди. Что-нибудь еще? Когда я вышла из ее комнаты, Фрэнк уже дожидался меня в холле, чтобы идти на ужин. Он не сводил с меня глаз, пока я спускалась по лестнице.

— Мм-м, одежда несколько строгая — но признаю, ты не нуждаешься в приукрашивании, — Фрэнк элегантно предложил мне руку, я оперлась на нее кончиками пальцев. — Не бойся, Эми, я вряд ли укушу женщину, даже когда голоден. Так идем?

— Элен рассказала мне, что старик только что уехал, — сказал он, когда мы сели за стол.

— Двенадцать дней назад. Он был здесь в отпуске по ранению.

— Да, я знаю об этом — ходили слухи. Тем не менее, он, наверное, выздоровел полностью, раз вернулся на службу. Неужели ему показалось мало? Я уверен, он мог бы выхлопотать отставку.

— Нет, — покачала я головой, — он не хочет уходить в отставку, пока война не кончится.

— Если она кончится, — резко заметил Фрэнк. — Давай не будем говорить об этом.

— Ты надолго в отпуске?

— Как обычно, на две недели. Не разгуляешься, конечно — с этим всегда надувают. Я приехал еще вчера, но у меня было кое-какое... хм... дело, задержавшее меня в Лондоне.

— А сегодня ты приехал повидаться с Флорой? — поспешно спросила я.

— И с тобой, Эми, — я почувствовала, что мои щеки загорелись. — А теперь, когда я увиделся с тобой, не сказать ли мне то, что я собирался сказать? — голос Фрэнка звучал беспечно.

— Что?

— Что я люблю тебя, Эми — безгранично, отчаянно, — на этот раз голос Фрэнка был совсем не беспечным.

— Нет! Ты не должен...

— Боюсь, с этим ничего не поделаешь, — Фрэнк улыбнулся над моим смущением. — Нет, неправда, я нисколько не боюсь этого и не хочу ничего делать с этим. Это же чудеснейшее ощущение на свете — быть влюбленным, — он наклонился вперед, серьезно глядя на меня. — Знаешь, когда Аннабел бросила меня, я не переставал вспоминать, что чувствовал, влюбившись в нее, и думал, что никогда уже не буду испытывать подобного чувства к женщине. Но сегодня, увидев тебя на поле, с золотыми от солнца волосами и симпатичным, розовеющим носиком, я подумал — я люблю ее, я люблю ее! Я едва удержался, чтобы не перебросить тебя через плечо и не убежать с тобой куда-нибудь далеко отсюда. И наконец, все в мире встало на свои места. Безумие, правда? Ты вышла замуж за другого, он присвоил моего ребенка, вокруг идет эта богомерзкая война — а я, сидя на том коне, был счастлив как король!