Капитуляция - Джойс Бренда (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Говорят, война меняет человека. Точно так же как и тюрьма. Даже одна из этих напастей была достаточно скверной — две казались сущим безумием.
Джек не понимал, как это произошло, но он и правда был сыт по горло — войной, Уорлоком, шпионскими играми Он знал, что никогда больше не сможет принимать свою жизнь или свою свободу как должное. А ещё он не собирался когда-либо снова становиться пленником войны — из-за тюремного заключения или хитрых военных игр.
Он отдал Великобритании всё, что у него было, — он чуть не отдал этой стране свою жизнь. И чего ради? Он, Джек Грейстоун, не смог спасти Европу от французской революции. Он сделал всё возможное, чтобы сыграть свою роль в этой борьбе, теперь же хотел капитулировать, дать шанс кому-нибудь другому спасти Великобританию и её союзников от французов. Каждый, кто имел хоть какой-нибудь вес в мире интриг, уже знал, что Джек обвел французов вокруг пальца, так что теперь он был совершенно бесполезен для Уорлока и не мог продолжать работать на обе стороны войны. Лучшего времени, чтобы выйти из игры, и представить нельзя.
А даже если время прощаться со шпионажем было неподходящим, его это не беспокоило.
Он тревожился об Эвелин и её дочери.
Джек медленно повернулся. И чуть в ужасе не отпрянул, увидев свое отражение в зеркале. Он был небрит, избит, основательно помят и без рубашки. Словом, выглядел в высшей степени скандально и постыдно, совсем как пират пятнадцатого века. Он не казался изысканным джентльменом и не был достаточно хорош для графини д’Орсе.
Она была благородной леди. А он лишь контрабандист и шпион.
Но он контрабандист и шпион, который вот-вот должен обрести свободу; адмирал Худ считал его героем. И после спасения тонувших солдат даже пригласил его пообедать на борту флагманского судна его флотилии. Джек принял приглашение.
И это, вероятно, было самое удачное приглашение, которое он когда-либо получал. Они с адмиралом выпили много вина и поделились друг с другом множеством историй и тайн. Джек поведал Худу почти всё о шпионских играх, в которые был втянут. А ещё сообщил, что правительство назначило награду за его голову. Худ пришел в ярость.
И он пообещал Джеку, что тот снова станет свободным человеком — ещё до окончания лета. Худ провозгласил это своей личной миссией.
Джек уставился на свое отражение. Его не беспокоила награда за его голову — до недавнего времени. Он достаточно долго наслаждался дурной славой человека, находившегося в розыске по обвинению не одного правительства, а целых двух. Это была занимательная игра — удирать от властей по обе стороны Ла-Манша.
И Джек совершенно точно знал, когда пресытился этой игрой; точно знал, когда она начала мешать ему и осложнять его жизнь, когда она стала его раздражать. В тот самый момент, когда капитан Барроу объявился в Розелинде, разыскивая его, что-то в душе Джека оборвалось. Он неудержимо стремился — всегда стремился — защищать Эвелин, а не подвергать её ещё большей опасности.
Сказать по правде, Джек хотел снова стать свободным человеком — хотел, чтобы эта проклятая награда, объявленная за его голову, была снята. Он хотел ездить в Лондон и навещать своих сестер с их детьми всякий раз, когда пожелает. Он хотел слоняться по Кавендиш-сквер, где так часто останавливался его брат, как могли делать всё вокруг. Он даже хотел отправиться в поместье Грейстоун, свое фамильное гнездо, чтобы вернуть ему былое великолепие, которым славился этот дом столетия назад.
Естественно, целыми поколениями мужчины и женщины рода Грейстоун занимались контрабандой. Давным-давно поместье построили выше Сеннен-Коув, потому что это было идеальное место для контрабандной перевозки товаров между Великобританией и Францией. И теперь оно всё так же оставалось идеальным пристанищем.
Джек мог покончить со шпионажем, но контрабанда оставалась его жизнью. Он не хотел отказываться от свободной торговли и жизни в море — точно так же, как не хотел отказываться от Эвелин. Интересно, а будь он свободным человеком, пожелала бы она связать с ним жизнь? Захотела бы совместного будущего? Подумала бы о том, чтобы стать женой контрабандиста?
Сердце Джека колотилось. Он отчаянно тосковал по Эвелин и ощущал неудержимую потребность быть сейчас с ней рядом, обнимать её, заниматься с ней любовью и забыть весь этот ад войны. Джек подошел к спальному комоду, на котором лежала маленькая деревянная коробка, и щелчком открыл крышку. Внутри лежало рубиновое колье, которое отдала ему Эвелин четыре года назад, чтобы заплатить за путешествие из Франции.
Джек так и не продал его. В свое время он спрятал колье вместе с некоторыми другими ценностями в одной из пещер, используемых поколениями контрабандистов его семьи за утесами у поместья Грейстоун. Тогда он не думал об этом украшении как о чём-то исключительно важном — просто решил припрятать очередную ценность. Теперь же, оглядываясь назад, Джек понимал: он не продал колье, потому что ещё тогда, в самом начале, без памяти влюбился в Эвелин.
Ему потребовался целый день, чтобы доплыть до Сеннен-Коув и забрать колье, и ещё один день ушел на возвращение на Лоо-Айленд. Джек хотел вернуть Эвелин колье в надежде на то, что она поймет глубокий смысл этого жеста. Он мечтал, что Эвелин придет в восторг, когда он преподнесет ей это украшение, — когда она поймет, что он так и не смог с ним расстаться.
Джек медленно закрыл крышку. Эвелин была очень умной женщиной. Она знала, что могла рассчитывать на гораздо лучшую партию, чем он. И ей стоило думать о будущем Эме… Да, Эвелин любила его, но Джек не знал, примет ли она его предложение.
И всё же Джек собирался сделать всё, что потребуется, чтобы убедить её стать его женой.
Эвелин помедлила перед тем, как сесть в карету Бедфорда с Эме, Джулианной, Жаклин и двумя служанками детей. Сегодня Джулианна решила взять детей на пикник в парк, пропустив их уроки по чтению и арифметике. Амелия с Уиллом, Джоном, своей крошечной падчерицей Люсиль и новорожденным Хэлом ждала их в Гайд-парке.
День обещал быть чудесным. Но Эвелин не хотелось ехать. Она не думала, что найдет в себе силы притворяться, старательно изображая радость. В военно-морском ведомстве вывесили список выживших в наступлении, и Эвелин случайно узнала, что имени Джека там нет. Теперь оставалось только ждать, что его зятья раздобудут секретные сведения — список британских заключенных, томящихся в застенках Франции.
И тут от тягостных мыслей Эвелин отвлекла маленькая карета, запряженная единственным гнедым конем, которая свернула на подъездную аллею. Это явно был нанятый экипаж.
— У Доминика, должно быть, гость, — оживилась Джулианна. — Эме, Джеки, садитесь же в карету, а то наш пикник начнется только в районе ужина!
Эвелин будто парализовало, она застыла на месте, во все глаза глядя на приближающуюся карету. Экипаж был открытым, и Эвелин заметила, что в задней его части сидит джентльмен в темном сюртуке и шляпе. Она не могла отвести от него взгляд.
Джентльмен был высоким, смуглым, элегантно одетым. Когда он поднялся, чтобы выйти из экипажа, Эвелин заметила золотистые волосы под черной фетровой двууголкой. Мужчина пристально, неотрывно смотрел на неё.
Это был Джек.
И тут Эвелин поняла, что наверняка ошиблась. Она, должно быть, смотрела на Лукаса. Джек не проехал бы через весь город в открытом экипаже, не появился бы вот так легкомысленно в доме среди бела дня?
Он спрыгнул со ступенек кареты, по-прежнему не отрывая от Эвелин глаз.
Нет, она не ошиблась?
— Джек! — изумленно охнула Эвелин.
Большими, твердыми, решительными шагами он вмиг одолел разделявшее их расстояние и притянул Эвелин в свои объятия, припав к её губам в неистовом, жадном, пылком поцелуе.
Слезы хлынули из её глаз. Она вцепилась в Джека, будто боялась опять его потерять, а он целовал её снова и снова…
И, наконец он прервал страстный поцелуй.
— Здравствуй, Эвелин, — хрипло произнес Джек, и его глаза заблестели.
