Анжелика в Квебеке - Голон Анн (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Однако что касается красоты и изящества дам, статности к живости кавалеров, богатства их одеяний, их плащей, накидок и шуб, их муфт и шапок, украшенных перьями, их сапог, выполненных по индейским образцам и придававших им роскошный вид, то двор губернатора стоил двора самого Короля-Солнца. Мужчины благородного происхождения носили шпаги. Некоторые, как Виль д'Аврэй, рукой в перчатке на меху опирались на трость с набалдашником из золота или слоновой кости.
Дорога вилась между двумя небольшими смежными стенами и была не столь величественна, как посыпанные песком аллеи между королевскими клумбами, что придавало меньше уверенности благородному шествию, но не умаляло избранной им цели и приподнятого настроения.
Таков был канадский двор.
Также и сад губернатора, который был разбит по французскому плану и сохранил известную строгость форм благодаря лабиринту из подстриженного мха. Лабиринт этот должен был придавать саду облик Версаля в миниатюре, но вся торжественность улетучивалась при приближении к гордости Фронтенака — грядке с капустой. Фронтенак утверждал, что запасов капусты хватает на всю зиму, ведь он приказал посадить не одну межу. С первыми морозами капусту срезали, переворачивали и укладывали в борозды, так она и хранилась под снегом. Время от времени повар посылал своих помощников пополнить запасы.
В этот февральский день почти все высшее общество Квебека сопровождало губернатора на прогулке: офицеры, советники, дворяне и торговцы, молодые юноши и девушки, а также их родственники и даже несколько детей.
Сначала все восхищались прелестным мхом, припорошенным снегом, затем размерами капустной грядки.
— Горизонты Версаля более возбуждающи, не правда ли? — за спиной Анжелики послышался голос де ла Ферте. Мороз сделал немного ярче красные прожилки на его носу. Воистину резкое северное солнце только вредило заядлым пьяницам, выставляя напоказ склонность их кожи к покраснению.
— Горизонты Версаля очень красивы, но и эти очаровательны, — возразила Анжелика, показывая на бескрайнюю белую пустыню, открывавшуюся с высоты утеса.
— Фу! Дикость! Настоящее изгнание для женщины, с которой весь Версаль не спускал глаз.
— Для вас это тоже изгнание, господин де ла Ферте. Ведь вы вынуждены скрывать свою гордыню под бесцветной маской.
— Это временные трудности, вы это знаете. А пока суд да дело, вы могли бы поразмышлять над моими предложениями.
— Какими же?
— Мы могли бы развлекаться вместе.
— Но мне кажется, что мы уже обсудили этот вопрос.
— Лично меня он волнует по-прежнему,
— Вы повторяетесь, — она отошла в сторону.
Спесь Вивонна была не способна сопротивляться атмосфере Канады. Она намного уменьшилась и потускнела; так неблагородный металл не способен противостоять воздействию природных сил. Лишенный почестей, лести, интриг, того ореола, которым окружала его слава сестры и дружеское расположение короля, отстраненный от обязанностей адмирала королевских галер, которые он выполнял не без успеха, оставшись не у дел, перебирая в уме свои тревоги и тщетно пытаясь найти в себе силы, чтобы бороться, он старел. Он знал с самого начала, что он будет скучать, но чтобы он страдал! И ведь ничего бы не произошло, если бы не этот печальный сюрприз» появление Анжелики!
Без нее жизнь была бы сносной. Но она мешала ему забыть. Она пробуждала в нем угрызения совести, и его снова начали мучить сновидения.
Просыпаясь каждое утро, он говорил себе: «Она здесь, в городе. Самая красивая женщина». И этого было достаточно, чтобы маленький, скучный городок стал средоточием любовных похождении, заставлявших его дрожать от нетерпения и ожидания, тем сильнее выводивших его из себя, чем яснее он понимал, что ничего не произойдет между ними, ничего и никогда. Ее присутствие было для него столь же бессмысленно, как вид привидения, отгороженного стеклом. После каждой встречи с ней у него оставалось тягостное, раздражающее чувство. Он повторял себе, что при следующей встрече он скажет ей то и это, что, конечно, ранит ее, и он будет отомщен.
Группки рассеялись по аллеям, многие отправились осматривать лабиринт из мха, который по указанию Фронтенака солдаты расчищали так часто, как это было необходимо. Будучи осторожным и держась в стороне от ханжеских и набожных ушей, Виль д'Аврэй рассказывал легкомысленные истории. Рядом с ним г-жа де Меркувиль сообщала друзьям о своей победе: г-н Гобер уступил ей и назвал имена пленных англичан, знавших секрет растительных красителей для шерсти. Сейчас эти пленные работали в деревне Юран, но если бы можно было привезти их в город и использовать их труд и знания, то Канада больше не нуждалась бы в тканях, импортируемых из Франции. Ну а пока можно ткать лен, ведь уже собран первый урожай на берегах Святого Лаврентия. Столяры уже работали над ткацкими станками по образцу, привезенному из Ониса. Куй железо, пока горячо… Г-н де Пейрак, г-н де Фронтенак и интендант Карлон беседовали о залежах смолы и поташа. Беранжер Тардье де ла Водьер с присущей ей наивностью не пыталась скрыть, что она сделает все возможное, чтобы покорить сердце графа де Пейрака. Ее детская мордашка выглядывала из-под большого, отделанного мехом капюшона, но Анжелика с удовлетворением отметила, что носик очаровательной дамы слегка покраснел. Пожалуй, не стоит пока сообщать ей рецепт компрессов из лимонной мяты и померанца, решила Анжелика. Сама же она делала эти компрессы после каждой прогулки.
Г-н де Бардань сопровождал г-жу Обур де Лонгшон, женщину с мягким характером, воспитанную и прекрасно эрудированную. Она была правой рукой г-жи де Меркувиль в церковном братстве «Святого Семейства». В ее обществе посланник короля, по-видимому, искал утешения, успокоительного лекарства от незаживающей любовной раны. Он издали холодно поприветствовал Анжелику, но не подошел к ней. Шевалье де Ломени, казалось, тоже умышленно увильнул от встречи с ней, что ее немного огорчило. Поскольку все ее галантные кавалеры были с ней холодны, Анжелика оказалась в обществе г-на Гобер де ла Меллуаз. Она относилась к нему предвзято, так как знала, что перчатки, которые он носит, выделывает из птичьей кожи знахарь из Нижнего города. Но благодаря ему она была избавлена от присутствия Вивонна.
Два капитана-индейца, Юрон и Альгонкен, присоединились к свите, покуривая и разглагольствуя на своем языке с г-ном де Лабиньером и бароном Модрей.
Пиксаретт щеголял в своем красном английском одеянии с золотым шитьем, в шляпе с полями, украшенной плетеной тесьмой и перьями; мокасины, дополняющие его наряд, не мешали ему вышагивать с гордым видом. Никогда еще его пребывание в Квебеке не было столь долгим, а прекрасные леса в Нарангасетте оставлены им без внимания.
Здесь же были и старшие дочери г-жи де Меркувиль и г-жи ле Башуа. Молодые люди — Флоримон, Анн-Франсуа, Кантор и их друзья — забавлялись тем, что пытались отвлечь юных дев от ухаживаний попутчиков герцога де ла Ферте, Мартена д'Аржантейля и барона Бессара. Со стороны последнего попытки ухаживать и завладеть вниманием молоденьких канадских барышень были всего лишь привычной галантностью Затем пришлось вмешаться и разнять двух собак: агрессивного дога г-на де Шамбли-Монтобана и смирного пса аббата Дорена.
Преподобный отец Мобеж и священник г-н Дажне были поглощены дискуссией об ирокезских миссиях. Там же присутствовал вдовствующий доктор и торговец Базиль со своими двумя дочерьми и приказчиком.
Г-жа ле Башуа многих одаривала своей милостью, во сейчас, похоже, титул штатного любовника получил г-н Герен, один из первых городских советников, именно ему досталась пальма первенства. Он же не мог прийти в себя от изумления. Поддерживая г-жу ле Башуа одной рукой, другую он чуть приподнял, как бы желая представить свою даму всей честной компании со словами: «Не правда ли, она восхитительна!» Его жена, г-жа Герен, была увлечена беседой с г-жой де Меркувиль. Они говорили о ткацких станках и о необходимости заставлять работать женщин, от работы отлынивающих. Г-жа Герен, женщина приветливая и доброжелательная, не казалась озабоченной сверх меры по поводу того, что ей так открыто «наставили рога». В силу привычки или же устоявшегося мнения, но в Квебеке адюльтер с г-жой Башуа не ставил под угрозу честь дамы и мир в ее семье. Гораздо больше беспокойства вызывало ее пренебрежение к вам. Понравиться госпоже Башуа значило заручиться свидетельством в своей неотразимой мужской силе. У нее всегда был постоянный круг поклонников, и даже сейчас несколько молодых и не очень молодых мужчин смеялись ее шуткам, грелись в лучистом сиянии, исходившем от ее веселого и румяного личика Анжелика не могла помешать себе издали наблюдать за уловками Беранжер-Эме де ла Водьер; в то же время она отдавала должное Жоффрею, который оказывал ветреной молодой женщине ровно столько внимания, сколько и остальным особам, пытавшимся добиться его расположения. Она не упрекала его за то, что он галантен в обращении с изящными молодыми дамами. Он всегда был таким. Он был таким даже с Амбруазиной, но только до того дня, когда он нанес ей удар своими ужасными словами и она была обречена.
