Ее властелин и повелитель - Хокинс Карен (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗

– Когда это ты видел миссис Тистлуэйт без плаща? Лично я никогда не видел ее без этой проклятой хламиды.

– Это было тогда, когда вы попросили меня привести доктора для мистера Теруэлла. Доктор в это время находился в доме вдовы.

Пропади он пропадом этот доктор. Однако... интересно было бы узнать, почему она так остро прореагировала на его поддразнивание. Она как-то сразу сникла, словно ветер упал и перестал надувать паруса. Он озадаченно нахмурил лоб. Эту загадку следовало разгадать.

– Капитан? – неожиданно окликнул его Стивенс, смотревший с края утеса вниз на дорогу из деревни, которая вилась по склону холма.

– Да? – с рассеянным видом откликнулся Тристан. Его мысли все еще были заняты миловидной вдовушкой и ее тайнами.

– Вам лучше подойти сюда и взглянуть самому. Тристан вздохнул и заковылял к первому помощнику, остановившись по дороге, чтобы выбить о камень трубку.

– Ну, в чем дело?

– Видите, сэр? Два экипажа и три фургона, битком набитые людьми и пожитками, поднимаются по дороге сюда.

Тристан нахмурился еще сильнее. Кому, интересно, придет в голову приезжать к нему с визитом в такой день, как сегодня? И кто вообще может явиться с визитом с подобным антуражем? Первый экипаж был запряжен шестеркой великолепных лошадей, с трудом одолевающих извилистую дорогу, ведущую на утес. Он заметил, что к роскошному экипажу был приторочен ремнями солидный багаж в виде многочисленных сундуков и чемоданов. Пока Тристан размышлял, кому бы мог принадлежать этот громоздкий экипаж, он увидел чуть блеснувший под затянутым тучами небом гербовый щит на боку экипажа.

У Тристана кровь застыла в жилах. Он знал единственного человека, который обладал такими великолепными экипажами и лошадьми. Единственного человека, который мог приехать, не сообщая заблаговременно о своем прибытии, и привезти с собой целую толпу слуг, которые удовлетворяли бы все его желания и прихоти. Однако ожидать приезда именно этого человека можно было меньше всего.

Или все-таки можно было ожидать этого? Тристан, сердце которого отбивало бешеный ритм, выпрямился и повернул назад к дому.

– Кто бы это ни был, им потребуется еще час, а то и более, чтобы пришвартоваться к берегу. У нас достаточно времени, чтобы подкрепиться чем-нибудь существенным по случаю холодной погоды.

Стивенс улыбнулся щербатым ртом.

– Пинту нашего излюбленного?

– Или две, – сказал Тристан, ускоряя шаг, насколько позволяла ему хромота. Нога от холода разболелась еще сильнее. Кто бы ни приехал к нему с визитом, ему будет оказано то же гостеприимство, что и любому другому, – то есть никакого гостеприимства он не дождется.

Ему не нужны были люди, кроме тех, кого море уже выбросило на его берег. Тех, кого он понимал. Тех, кому он был готов помочь. Что касается всех остальных, то ему хотелось лишь, чтобы его оставили в покое.

Он надеялся, что пассажир экипажа не ожидает от него гостеприимства, потому что он его не получит, будь он хоть трижды герцогом. Только не от Тристана. Ни за что.

Глава 3

Пруденс отправилась домой, громко топая сапожками по каменистой тропинке. Что он за человек! Невыносимый, грубый, наглый, возмутительный и еще того хуже. А она ведь всего лишь попросила его держать своих глупых овец на собственной территории. Почему бы ему просто не выполнить ее маленькую просьбу?

Но он отнесся к ее просьбе с полным безразличием. Возможно, он не смеялся над ней, когда сказал, что держать овец в загоне по закону не требуется. Это, конечно, было крайне глупо. Жизнь в деревне многому ее научила. В том числе она узнала, например, о несовершенстве некоторых законов.

Она свернула на дорожку, ведущую через огород, и сразу же почувствовала аромат мяты в свежем воздухе. Ветер танцевал вокруг, шурша опавшей листвой.

Пруденс подошла к входной двери. Выкрашенная в красный цвет, она соответствовала ее настроению. Сердито нахмурясь, она взялась за холодную бронзовую ручку и решительно повернула ее. Дверь со скрипом распахнулась. Она переступила порог, а ветер с силой захлопнул дверь за ее спиной. Резкий звук эхом отозвался во всем доме.

– Пруденс? – окликнула ее мать, выходя из гостиной и встревоженно глядя на нее кроткими зелеными глазами. Ее мягкие каштановые волосы были лишь немного тронуты сединой на висках. – Пруденс! Почему ты так сильно хлопнула дверью?

Пруденс развязала ленты шляпки и положила ее на столик под вешалкой, на которую повесила шарф.

– Дверь захлопнул ветер. Надеюсь, это тебя не испугало?

У матери явно отлегло от сердца. Она разгладила юбки и улыбнулась.

– Нет, что ты! Я просто подумала, что ты чем-то взволнована.

– Я? Взволнована? Что за странная мысль!

Нельзя сказать, что ей совсем не хотелось хлопнуть дверью, – ей этого очень хотелось. Но в ответ на наглое поведение капитана такой примитивной выходки было мало. Здесь требовалось что-нибудь более продуманное и хитрое.

Какой-нибудь грандиозный план, который заставил бы его поежиться. Представив себе эту заманчивую картину, Пруденс несколько успокоилась, повесила на вешалку поверх шарфа плащ и заставила себя улыбнуться.

– Как ты провела утро, мама? – спросила она, проходя мимо матери в гостиную. – Ты закончила починку...

Стоявший посередине гостиной мужчина повернулся к ней. Он был среднего роста, голубоглазый, с каштановыми волосами. И довольно привлекательный.

Пруденс нехотя присела, приветствуя его.

– Доктор Барроу! Какой приятный сюрприз. – Она строго взглянула на мать, но та, хотя и покраснела, смотрела на нее с самым невинным видом.

– Миссис Тистлуэйт, – сказал доктор, нервно глотая воздух, – я очень рад видеть вас. Я пришел, чтобы спросить... чтобы узнать... – Он в панике взглянул на мать.

– Пруденс, – излишне бодрым голосом сказала мать, – доктор Барроу хотел спросить, не захочешь ли ты прокатиться в его новом экипаже.

Пруденс меньше всего хотелось кататься в экипаже с мужчиной, который двух слов связать не может, не покраснев при этом. Хотя доктор был очень добрым и внимательным человеком, не было между ними той глубокой духовной связи, которая существовала у нее с Филиппом.

Филипп. Она до сих пор тосковала по своему мужу, хотя он умер три года назад. Конечно, уже не так сильно, как в самом начале, когда ей казалось, что она никогда в жизни больше не улыбнется. Она, конечно, стала улыбаться. Но для этого потребовалось время. Долгое время. Однако теперь она могла не только вспоминать Филиппа, но и радоваться времени, проведенному вместе с ним.

Они стали встречаться и поженились в течение шести сумасшедших месяцев, когда ей едва исполнилось восемнадцать лет. Филипп был совсем немного старше ее. Они практически росли вместе. Возможно, именно это составляло часть их дружбы, их любви. Как бы то ни было, а ей не хватало их близости, той чистой радости, когда ты смотришь на человека, сидящего напротив тебя за завтраком, и понимаешь, что это именно то место, где тебе следует быть.

Указав жестом на поднос с чаем, стоявший у камина, мать сказала:

– Ты вернулась как раз вовремя, Пруденс. Миссис Филдингс только что приготовила чай.

Миссис Филдингс, их экономка, была суровой, мрачной особой, но непревзойденной мастерицей готовить пирожные, целое блюдо которых и сейчас красовалось на подносе.

Пруденс улыбнулась.

– Чай сейчас – именно то, что надо. Я проголодалась. – Она взглянула на доктора: – Вы останетесь?