Чаровница - Брук Кристина (чтение книг .TXT) 📗

– Может быть, – ответил Рэнд, стараясь не показать вида, что он слегка встревожен. – Но, поверьте мне, это никак не относится к вашему делу.

– Но ведь бумаги Джонатана у вас. – Сесили проявляла настойчивость. – Графиня Давенпорт недавно сказала мне, что отдала вам все бумаги брата сразу после его смерти. – Чуть помедлив, она спросила: – К вам могла попасть личная переписка, представляющая интерес исключительно для близких Джонатана. Мне бы хотелось получить ее обратно.

– Посмотрим. Может быть, я смогу кое-что сделать для вас, – отозвался Рэнд. Просьба Сесили выглядела естественной, даже невинной. Сестра хочет оставить у себя кое-что на память о брате – в этом не было ничего странного.

Сестра Джонатана… теперь-то он знал, кто она. По какой-то необъяснимой причине ее присутствие в его доме, а также мужской костюм волновали его.

Кашлянув, Рэнд произнес:

– А теперь вы должны отплатить мне за те сведения, которые я вам предоставил, и позволить мне проводить вас до вашего дома.

Слегка растерявшись, Сесили смущенно пробормотала:

– Хорошо, я не против.

Рэнд отказывался верить собственным ушам. Она согласилась? Без возражений? Он быстро взглянул ей в лицо. Неужели она настолько хитра и сообразительна, что, признав свое поражение, пошла на попятную? Раскусив леди Сесили Уэструдер, он не сомневался, что причина ее уступчивости кроется вовсе не в мягкости и податливости ее характера.

Еще не решив, как ему быть дальше, он позвонил в колокольчик, вызывая прислугу. Впрочем, одно ему было совершенно ясно: они должны встретиться, нельзя позволить ей исчезнуть навсегда из его поля зрения.

– Давайте все обсудим в более подходящей обстановке.

Ее глаза задорно блеснули:

– Я не оставлю вас в покое до тех пор, пока вы не расскажете мне обо всем. А вы, как мне кажется, собираетесь стать новой Шехерезадой и каждый раз при встрече со мной будете плести словесную паутину, чтобы удержать меня возле себя.

Он криво усмехнулся:

– Что-то вроде этого. Впрочем, мои намерения не столь чисты и беспорочны, как вы полагаете.

Не без тайного удовольствия он заметил, как ее глаза широко раскрылись то ли от испуга, то ли от удивления. Все-таки ему удалось смутить ее, сбить с нее излишек самоуверенности.

Но вдруг Рэндом овладело какое-то непонятное внутреннее раздражение. Его разозлила собственная глупость и грубость: угрозы физического насилия, запугивания, пущенные им в ход, ничуть не испугали леди Сесили Уэструдер, тогда как один лишь легкий намек на амурные дела выбил ее из равновесия. И над этим стоило призадуматься.

Между тем его прекрасная, но незваная гостья укуталась в плащ и натянула поглубже капюшон на голову, а Рэнд спрятал подальше ее парик. Как только вошел слуга, ему было велено немедленно подать карету к входу.

Во время ожидания экипажа Рэнд продолжал расспрашивать Сесили, но та ловко уходила от заданных вопросов, ничего не говоря о себе. Она с такой же твердостью не хотела делиться с ним сведениями о себе, как он сведениями о «Прометеевом клубе».

Творилось нечто невероятное: для того чтобы быть поближе к леди, ему приходилось торговать информацией. Прежде все было иначе. Больше всего сил у него отнимало как раз не сближение, а расставание: приходилось искать наилучший способ, чтобы вырваться из объятий очередной красотки, после того как любовная связь с ней ему надоедала.

Сейчас все было иначе… Сесили Уэструдер не пугало его обращение с ней, на нее также не произвел никакого впечатления его титул. Она была, по ее же собственным словам, новичок, но не в том смысле, какое она вкладывала в это слово. Дело в том, что он увлекся ею, сразу и очень сильно. Такого с ним прежде никогда не было.

Когда ему чего-нибудь хотелось, он шел к своей цели настойчиво, решительно и упорно. Леди Сесили Уэструдер не стала исключением. Сперва он овладеет дневником, а потом, что намного приятнее, добьется и ее расположения.

Пока они шли к карете, в его голове возникали всевозможные планы, один лучше другого.

Сесили хорошо запомнила то ошеломляющее впечатление, пусть и мгновенное, которое оказало на герцога Ашборна ее имя. Идя вместе с ним к карете, она мысленно с наслаждением все время возвращалась к этому воспоминанию.

Это был пустячок, но чрезвычайно приятный. Впрочем, она не могла отдаться полностью этому маленькому удовольствию: мешало то, что он шел подле нее, причем настолько близко, что это невольно оказывало на нее давление.

Хотя до особняка герцога Монфора было рукой подать, Рэнд настоял на том, чтобы проводить Сесили до дверей дома. Лондонские улицы вместе с ночным мраком источали угрозу, и она, несмотря на свои возражения, не могла не признать, что рядом с ним находилась в большей безопасности, чем если бы шла домой в одиночку.

Молва приписывала Ашборну недюжинную силу, ловкость и умение постоять за себя. Широкие плечи и самоуверенность отбрасывали прочь какие бы то ни было сомнения в справедливости этих слухов, более того, множество способностей герцога вызывали искреннее удивление.

Любопытно, каково чувствовать себя едва ли не совершенством почти во всем? Прискучить это вряд ли могло; скорее всего, для герцога Ашборна, добивавшегося всего почти играючи, это вошло в привычку. Об этом можно будет спросить его во время их встречи.

Сесили нахмурилась: встречаться с герцогом Ашборном было опасно – не такой он безобидный человек. Если бы не то злополучное письмо, она сторонилась бы его, словно прокаженного.

Молчание затянулось. Ашборн первым прервал его:

– Думаю, кое-какие бумаги вашего брата лежат на чердаке моего загородного дома. Я пошлю за ними.

Стараясь не показать своей радости, Сесили как можно спокойнее проговорила:

– Буду вам очень признательна. А когда я смогу получить их?

– В следующую пятницу я устраиваю бал-маскарад. Там нам будет удобнее всего укрыться от посторонних глаз.

– Герцог Монфор решает, какие развлечения мне можно посещать, а какие нет, – ответила Сесили, искоса поглядывая на своего спутника, и добавила: – Его светлость не одобряет посещение маскарадов дебютантками.

Особенно такими своенравными, как Сесили. Ашборн с любопытством поглядел на юную девушку. Его глаза сияли в темноте мягким светом.

– Внутренний голос мне подсказывает, что если вам чего-то захочется, то вы непременно добьетесь своего. Независимо от того, будет на то согласие вашего опекуна или нет.

Учитывая ее противозаконное проникновение в его дом, замечание Рэнда звучало не только убедительно, но и язвительно.

– Как бы то ни было, я не смогу быть на маскараде, поэтому…

Он взял ее за руку, и Сесили запнулась. Прикосновение его горячей и твердой руки было настолько властным, что она растерялась.

– Что вы себе позволяете, сэр?

Однако ее голос, хоть в нем и слышалось возмущение, звучал на удивление слабо и совсем не убедительно. Как это ни странно, но Сесили не могла заставить себя оттолкнуть его руку.

Он молча поднял ее ладонь и поцеловал, едва коснувшись губами, ее пальцы. Несмотря на легкость, почти воздушность, его прикосновение подействовало очень сильно. Внутри у Сесили что-то вспыхнуло, по жилам побежал огонь, захватил ее сердце, далее прошел спиралью вниз – до кончиков пальцев на ногах. Сесили зарделась и вздохнула.

Целуя, он не отвел от лица Сесили глаз и заметил ее реакцию. Его торжествующий взгляд не ускользнул от ее внимания. Вдруг его лицо приобрело твердое и решительное выражение.

– Как бы там ни было, – он слегка надсмехался над ней, – придется вам призвать на помощь всю вашу хитрость и найти способ попасть на маскарад.

Слова Рэнда задели ее. Его близость, самоуверенность, взгляд, полный превосходства, подавляли, подчиняли волю Сесили. В этот миг она поняла, почему мужчины, по слухам, послушно выполняли все предложения Ашборна. И почему женщины, расталкивая друг друга, стремились залезть к нему в постель.