Однажды в полночь - Лонг Джулия (читать книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗
– Спасибо, – нараспев поблагодарила она цыганок.
Джонатан прислонился спиной к карете и, скрестив руки на груди, повернулся к сестре.
– Почему мои переживания так развеселили тебя?
– Джонатан… Это просто… Из-за чего ты переживал? Настанет день, когда тебе нужно будет проявить заботу о ком-то. Почему не о детях?
Он потрясенно смотрел на нее, открыв рот.
Наконец Джонатан смог выговорить несколько слов. Хрипло, с трудом.
– Мне нужно проявлять… заботу? Заботу? Вы все так хорошо меня знаете? Ты действительно считаешь, что я живу, не заботясь ни о чем?
Вайолет вздрогнула.
– Извини. Пожалуйста, извини. О господи! Мне так жаль! Пожалуйста, не кричи. Я не собиралась доводить тебя до белого каления. Это все беременность – голова не соображает.
Джонатан замолчал и перевел дух. Сорвав с головы шляпу, он пригладил волосы, а потом снова надел ее.
– Ты так как-нибудь здорово промахнешься, если за каждый проступок будешь извиняться таким образом.
– Придумаю какое-нибудь другое извинение, – безмятежно пообещала она.
– А я извиняюсь за то, что накричал на тебя, – чопорно сказал Джонатан, потом наклонился к ее животу. – И перед тобой тоже извиняюсь. Я – неунывающий Редмонд, как говорят. Твой дядя Джонатан. Спроси любого.
– Это просто… Так не может продолжаться всю жизнь, Джонатан. Карты, балы, охота, скачки, этот низкопробный салон, который ты посещаешь. Нескончаемая легкомысленность. Ты действительно удовлетворен собой?
Он недоверчиво посмотрел на нее.
– Почему бы и нет, черт возьми? И да, я действительно удовлетворен собой. По крайней мере, я не делаю никому зла…
– Это еще как посмотреть. Вспомним, например, Марианну Линли.
– …и я молод. Мне нравится воспринимать жизнь такой, как она есть. Вот так все просто. И я не вижу вокруг себя никого, кто был бы счастлив в браке. Ты думаешь, мать и отец счастливы? Лайон – так тот вообще бесследно исчез после любовной истории. У меня перед глазами происходят только бунты, войны и сражения – и все во имя любви. А Марианна Линли приняла два разговора и два танца за мою к ней страстную привязанность. Но сначала она увидела, что я столько же танцев станцевал с леди Грейс Уэрдингтон, а ты знаешь, что молоденькие девушки думают о леди Грейс. Уверяю тебя, не было никакой привязанности, я к ней ничего не испытывал.
– Возможно, ты недооцениваешь свою притягательность.
Джонатан поразился.
– Это что… комплимент?
– Скорее, предостережение.
– На самом деле, меня больше всего интересует леди Грейс, если хочешь знать.
– Как и всех в этом сезоне. Тебя, значит, тоже?
Джонатан помолчал, потом слабо улыбнулся. «Я понимаю, что должен был бы», – сказал он тогда Томми под окнами герцога почти не совсем в шутку. Когда он сказал ей это, то еще не решил для себя, считает ли ее привлекательной. Она была шокирована, а потом по-настоящему развеселилась. Господи, как ему это понравилось! Какой бы дьяволицей девушка ни казалась, она держалась очень естественно.
– Леди Грейс интересна всем по очень простой причине. Для прочих девиц она является образцом, с которым они себя сверяют. Она всех их превратила в конкуренток, даже самых смиренных.
Такие девушки появлялись всегда. В каждый сезон.
Вайолет пожала плечами.
– Ну, если тебе нравятся такие штучки…
У этой штучки были голубые глаза, золотые волосы и лицо, как на камее.
Джонатан сухо взглянул на сестру.
– Кстати, почему ты сегодня такой крикливый и дерганый?
Он слегка запоздал с ответом.
– Мог бы о том же самом спросить у тебя. Отец не дал денег.
Молчание.
– О нет!
– Хуже того. Я должен жениться в течение полугода или, по крайней мере, обручиться. Иначе он вообще лишит меня всего. И жениться на достойной леди, как тебе это?
– О нет! – Теперь Вайолет была в ужасе.
Какую-то долю секунды он наслаждался сочувствием сестры.
– С чего бы это, Джонатан?
Он вдруг решил рассказать ей про клуб «Меркурий», про Клауса Либмана и про типографскую печать в цвете и, может, даже про Томми де Баллестерос, но потом почему-то подумал, что глаза у сестры станут равнодушными и оживятся только на последнем пункте.
А про последний пункт, в частности, Джонатану почему-то вообще не хотелось упоминать.
– Подозреваю, отец пытается воспрепятствовать любой моей идее… жениться по любви. – Он безрадостно засмеялся. – Один легкий флирт с вдовой, который, должен добавить, имел отношение только к моему делу, – и он думает, что я покатился по наклонной.
Было еще несколько легких флиртов с другими вдовушками, но Джонатан решил, что сестре это знать не следует.
– Понимаешь, тебе кажется, что отец осведомлен обо всем. Он постоянно что-то запрещает или пытается руководить нами, а кончается это тем, что все поступают прямо противоположным его желаниям образом или хотя бы не вполне сообразуясь с ними.
– Но ведь впереди целая жизнь, Вайолет. И женитьба – это же на всю жизнь. Ты можешь быть счастливой сейчас. Майлс может быть счастливым сейчас. Даже я счастлив сейчас. И собираюсь так прожить еще долго. Мне не нужна жена, не говоря уже о десяти детях. Честно говоря, я не понимаю, какое отношение это имеет к моему счастью.
– Дети обычно не рождаются все вместе, в один момент. Ну если ты, конечно, не дворовый кот. – Джонатан фыркнул. – Ты ведь понимаешь, что когда-то сам был ребенком.
– Да, и мне хватило ума превратиться в прекрасный образчик мужественности, каким я сейчас и являюсь.
Она закатила глаза.
– Ты понимаешь, что у меня будет ребенок?
– И я приложу все силы, чтобы свыкнуться с этим.
Вайолет улыбнулась, понимая, что в данном случае такой ответ намного ближе к истине, чем желанная фраза: «Буду в нем души не чаять».
– Откуда тебе известно, что ты счастлив, Джонатан? Представляешь, до замужества я не чувствовала себя счастливой. Я даже не понимала, что это такое. И понять не могла. Просто чувствовала, что…
Она замолчала.
– Продолжай.
– …что как будто схожу с ума от пут, ограничивающих мое существо. И от ощущения, что за мной постоянно наблюдают. Извини, ты тоже входил в это число наблюдавших, Джонатан. Теперь ты знаешь, что я счастлива, о чем не могла даже мечтать. И будь уверен, не в последнюю очередь меня делает счастливой воспоминание о том, какое лицо было у отца, когда Ашер попросил у него моей руки. Вот так вот. Мне кажется, что я влюбилась в первую же минуту, как увидела его.
– Я думаю, у тебя просто была нужда выйти за него, и не важно, подходил он тебе или нет.
Ответом было ошеломленное молчание. Дополненное отвисшей челюстью.
– Ну ты даешь! Должно быть, мамочка действительно позволяла тебе слишком много.
Однако оба заметили, что Вайолет, тем не менее, не стала ничего отрицать. И может, из-за этих голубых теней у нее под глазами Джонатан не стал допытываться, как она познакомилась с графом и не знает ли он чего-нибудь о том, стал ли Лайон пиратом. Уж пусть лучше главной виновницей случившегося останется Оливия Эверси. И кроме того, если Вайолет что-то было известно про Лайона, она бы не утерпела и не стала бы молчать. Ей наверняка захотелось бы доказать свою правоту.
Поэтому Джонатан промолчал.
– Единственное, что я хочу сказать, Джонатан, это… Ты сам поймешь разницу, когда по-настоящему ощутишь потребность заботиться о ком-то.
Пока он по-настоящему раскаивался.
– Прости меня, Вайолет. Это было вне всяких пределов. Даже для меня. Возможно, отец прав. Мне нужно учиться владеть собой. Я рад, что ты счастлива. Надеюсь, мне повезет, и я встречу любовь с первого взгляда в отведенное отцом время. Потому что судьба всегда приходит на помощь в последнюю минуту.
– Нет, отец не прав, – раздраженно сказала она. – Я не хочу, чтобы ты менялся. Ты уже достаточно изменился и мне нравишься таким, какой есть. И я хочу, чтобы ты оставался здесь, в Пеннироял-Грин как можно дольше. Договорились?
